На одной волне (СИ)

— Не совсем, — мотнул головой Иванов. — Всё дело в том, что вы подходите к решению проблемы стандартно: есть изделие, есть спецификация — на чём и как собирали опытный образец, прошедший испытание госкомиссии… обычная рутина…
— А как надо? — удивилась она.
— Елена Михайловна! Важно понимать процессы, происходящие в устройстве. Вот тогда всё становится на свои места.
— Не томи душу — ты нашёл выход?
— Скажу так: я предполагаю, в чём может быть проблема.
— И в чём?
— Миша не даст мне соврать — у транзисторов есть один параметр. Он называется «Статический коэффициент передачи тока». Чем выше этот коэффициент, тем больше транзистор усиливает проходящий через него сигнал. Это я рассказываю вам, как человеку неискушённому в радиоэлектронике. Вполне возможно, что на испытаниях использовались транзисторы из партии, где этот коэффициент был ниже, и там всё прошло на ура. А здесь мы получили транзисторы по максимуму коэффициента усиления, и каскады, не рассчитанные на такой уровень, начали самовозбуждаться.
— Что предлагаешь?
— Сейчас Екатерина принесёт опытный образец, и я попробую кое-что предпринять. Заодно задам вопрос: мы делаем печатные платы на одностороннем фольгированном текстолите, а есть ли на складе двухсторонний?
— Должен быть! — воскликнул Шмелёв. — Я помню, что Мазин что-то паял для себя именно на таком.
— Тогда дуй на склад, пока он не закрылся и возьми два листа и хлорное железо. Попробуем сами сделать копию платы, вытравить её и набить. До утра время есть, — подмигнул он парторгу.
— Ну, Костя… — мотнула она головой — … прошу — только не ошибись. Если у нас всё выгорит… мы всех за пояс заткнём!
Примерно через три четверти часа в кабинет постучали. На приглашение войти, зашла Катя.
— Вот, всё готово, — протянула она плату.
— Благодарю, — кивнул Иванов. — А скажи мне, в цеху есть лужёная жесть?
— Где-то видела… но она тонкая — около миллиметра толщиной.
— Именно такая и нужна.
— Давай, племяшка, ищи! — с нажимом попросила Куницина. — Сейчас на карту поставлено всё!
В помещение буквально влетел Михаил.
— Костя! Кладовщик отказывается выдать двухсторонний текстолит, мотивируя приказом Мазина.
— Ни хрена се девки пляшут… по четыре штуки в ряд, — оторопела парторг. — Он там на грудь принял? Или белены объелся?
— А ну, пошли! — Костя мигом встал со стула и первым пошёл на выход. — Только не отставайте, а то я не знаю пока, где находится склад.
Вся троица попала к складу, когда кладовщик не торопясь пытался закрыть входную дверь режимного помещения.
— Начальник вечерней смены, Иванов, — представился Константин, протягивая своё новенькое удостоверение.
Кладовщик мазнул взглядом на зелёную корочку и лениво встал перед молодым человеком.
— И чё?
— Нам нужен двухсторонний фольгированный текстолит и хлорное железо.
— Железа хоть объешься, а «двухсторонку» отпущу только по записке Игоря Мазина, — пожал он плечами.
— То есть вы отказываетесь отпустить материалы другому начальнику смены? — иронично удивился Иванов.
— Отказываюсь, — кивнул тот. — Мне потом перед Игорем отвечать.
— Что тут происходит? — невдалеке послышался голос парторга и по совместительству начальника цеха.
— Кладовщик отказывается отпустить материалы, мотивируя приказом Мазина.
— Иван Силантич, ты с дуба рухнул? — нахмурилась она.
— Елена Михална, я человек подневольный — что прикажут, то и делаю, — развёл тот руками.
— Хорошо, тогда мой приказ выдать эти материалы ты выполнишь?
— Ну… не знаю… — понуро ответил он.
— Что ты сказал?! — вызверилась Куницина.
— Неужели дело не потерпит до утра? А так… всё само собой бы решилось… — виноватым голосом ответил кладовщик.
— Миша, сходи за начальником смены ВОХР. Пусть он явится сюда сам, — велела она Шмелёву и повернулась к кладовщику. — А ты, Иван Силантич, больше у нас не работаешь. Сейчас мы получим материалы, составим опись взятого при начальнике охраны, а ты после этого сдашь ключи, и Семёнов опечатает склад своей печатью. Завтра-послезавтра проведём инвентаризацию, и шагай на все четыре стороны.
 
— Ох, и зря вы эту кашу заварили… — удручённый нерадостной дальнейшей перспективой, кладовщик покачал головой. — Ладно, я человек маленький… будь по-вашему… А ты, молодой, не знаешь куда влез, да завтра уже поздно будет.
— Лучше поздно, чем никогда, — усмехнулся Костя.
— Ну-ну…
--------------------------------------
2 Поникаровский Георгий Николаевич. К.т.н., проф. Период работы: 1962–1970 Ректор Рязанского радиотехнического института.
3 Василий Иванович Поповкин — С 1971 по 1983 год ректор Рязанского радиотехнического института, одновременно с 1971 по 1990 год заведующий кафедрой радиоуправления и связи. С 1990 г. — профессор кафедры.
  
Глава 2
 
Там же. Двумя часами позднее
С материалами проблему удалось решить быстро, а вот с платой, как и предполагал Константин, получилось всё точно по его словам. Только когда он сам взял в руки паяльник и аккуратно протянул и пропаял тонкие пластины жести между каскадами устройства и даже между некоторыми компонентами, только тогда паразитное возбуждение прекратилось.
Шмелёвы, присутствовавшие в кабинете во время всех его «танцев с бубном», теперь смотрели на него с удивлением и каким-то благоговейным уважением. Парторг, закончив дела с начальником смены ВОХРа, пришла узнать результаты.
— Ну, чем обрадуете? — хмуро проронила она.
— Тётя Лена, у Константина всё получилось! — восторженно воскликнула Катя.
— Блин, никогда не думал, что так можно… — задумчиво проговорил Михаил.
— Миша! Ты не стесняйся, подходи, если по настройке какие-то вопросы возникнут, — усмехнулся Иванов. — А теперь наша задача сделать макет платы в новом варианте и набить в него все детали.
— Но как мы будем набивать детали, если поверхность фольги под ними закоротит все ножки компонентов? — удивился Шмелёв.
— Миша, ты что-нибудь слышал о зенковании?[4] — иронично улыбнулся Костя. — Вот вижу на столе обычное сверло М5. Его нам хватит, чтобы провести такой технологический процесс.
— Подожди… так это выходит… Чёрт! Как я раньше до этого не додумался! Мы два заказа за год при аналогичных проблемах потеряли! Тёть Лена, ты же помнишь?
— Я не совсем поняла, что вы тут говорили, но даже Катя, вон, лучится вся! Значит, мы победили?
— С вероятностью девяносто процентов, — кивнул ей Костя.
— А до утра этот вопрос никак не отложить? — спросил Михаил. — А то Катя уже кемарит на ходу.
— Понимаешь, Миш, нам сейчас нужно дать в руки Елены Михайловны непробиваемый козырь перед Мазиным. Кладовщику дали под зад за тёмные делишки? Дали. Плату с минимальными изменениями сделали? Сделали. Заказ сохранили? Сохранили. Вторая смена — молодцы, а ты тут только шабашками занимаешься.
— Браво! — парторг сделала три нарочито громких хлопка. — Только Константин ещё не сказал вам, что мы оформим рационализаторский патент, чем утрём всему заводу нос. Вы получите премию, а наш цех переходящий вымпел победителя социалистического соревнования.
— И нашу площадку не закроют, — добавил Костя.
— Именно! — согласилась она.
— Нам с Катей лишняя копейка тоже не помешает! — обрадовался Шмелёв. — Да, Костя, котелок у тебя варит! На всю катушку!
— Будем восторгаться, когда сделаем плату, — подмигнул тот Михаилу. — Давайте за работу. Нам сейчас важно сделать макет, а уж в серию она пойдёт, как положено.
— Об этом даже не беспокойтесь! — заверила их Куницина. — Завтра утром я всю «технологию» переверну. Установка фоторезиста будет работать только на этот заказ. Все излишки такого текстолита пойдут в дело! Не хватит, снабженцам пинок в зад, и пусть добывают всё необходимое. У нас остался месяц до сдачи заказа, и если мы не успеем… — покачала она головой.
— Успеем, тёть Лен! — воскликнула Катя. — Даже если остальные откажутся, я сама сделаю!