Скованные одной цепью, или Я тебе не жена! (СИ)

— Что там? — сунулся мне через плечо Асгер. — Что ты так вздыхаешь?
— Сам посмотри.
— Да я же не маг. Не пойму ничего.
— Самое важное поймешь.
Он схватил книгу и склонился перед лампой, листая страницы.
— Какого…
Ругательство с его языка так и не слетело. Напарник сдержался, вспомнив, что сидит рядом с девушкой, и только прикусил губу, принявшись отчаяннее листать трактат. Он перепроверил его два раза, но нужные страницы, естественно, от этого не появились.
— Да чтоб их!..
В сердцах Асгер хлопнул томиком об землю и повернулся ко мне с разочарованным лицом.
— Проклятье. А я уже начал верить, что мы разберемся с браслетами здесь и сейчас. Лучше бы ты и не говорила, что узнала об этой книге.
Я со вздохом развела руками и снова потерла глаза. Странно — злости во мне не было. Одна опустошенность. Ну правда, глупо было надеяться, что мне удастся решить проблему так легко –
просто прочитав о ней в книге, пусть и спертой из колдовской библиотеки.
— Сама уже жалею. Впрочем, мы же все равно шли в особняк к Сарвалесу не за этим? Это так, можно сказать, нечаянный улов. Нужного трактата в библиотеке вообще могло не оказаться.
Давай лучше посмотрим, что в гримуаре.
— Если и там будут вырванные страницы, — пробормотал Асгер, — я, пожалуй, вернусь к Сарвалесу и вырву что-нибудь ему самому.
Но коллекционер определенно не был виноват в том, что случилось. Гримуар был так же заботливо подлатан, как до этого — трактат об эльфийской магии. Хотя и он заметно пострадал от времени, все листы остались на месте.
Я аккуратно переворачивала страницы тяжелого фолианта, едва умещавшегося на моих коленях.
Бедняга Асгер, которому пришлось тащить его на спине через полгорода. Оттого, наверное, напарник так тяжело дышал, опустив подбородок на мое плечо и касаясь руками талии.
Где-то странице на пятнадцатой я поняла, что мне сложно сосредоточиться на тексте. Он был не самым простым для понимания — на протяжении столетий ровирский, как и любой нормальный язык, менялся, и на страницах часто встречались незнакомые слова. Как англичанину, всего два года начавшему изучать русский язык, было бы сложно читать по-старославянски, так и мне оказалось трудно вникнуть в старый ровирский.
А тут еще это дыхание. Оно задевало мои коротко, под каре подрезанные волосы, щекотало шею.
И пальцы, которые придерживали меня за талию, словно Асгер боялся, что я могу упасть, сидя на каменной лестнице. От них шел жар, да и вообще рядом с северянином было так тепло, что мне неожиданно стало душно в накидке. Каким горячим у него должно быть тело, что даже в прохладную ночь он не мерз, а наоборот, делился со мной теплом?
На двадцатой странице я сдалась.
— Отодвинься. Ты мне мешаешь.
— Каким образом? — удивился он.
— Ты дышишь.
— Разумеется, я дышу! Я же тебе не русалка с жабрами.
Я поморщилась.
— Ты… слишком близко.
— Если я буду дальше, я не увижу, что там написано. И вообще, вчера утром тебя это не сильно тревожило, когда я проснулся оттого, что ты закинула на меня ногу.
Я надеялась, что ночной сумрак скрыл то, как предательски раскраснелись мои щеки. Когда лежишь в одной постели с мужчиной, легко вспомнить старые привычки. Особенно во сне, когда не контролируешь себя.
— Кровать была слишком узкая!
— Да-да, конечно… Тебе пора бы уже избавляться от своей боязни мужчин. Честное слово, если бы не слабость после болезни, я бы решил, что та закинутая нога — это намек на что-то… Ай, Лия! Не дерись! Понял я, понял всё. Дай сюда, твоя очередь прижиматься и мешать мне дыханием, — он сердито отобрал фолиант и устроил его у себя на ногах. — Давай, ближе. Будешь советовать. Я же ничего не смыслю в этой вашей колдовской тарабарщине.
Замечание было резонным. Тяжело вздохнув, я села на пару ступенек выше Асгера и вынужденно повторила его позу, заглядывая напарнику через плечо.
Трудности понимания устаревших слов отчасти сглаживало то, что заклинания и многие пометки были сделаны на другом языке, который использовался специально для магических целей. На этом наречии ни один из народов не говорил уже целые века, он не подвергался изменениям, и поэтому изучить его и понять было гораздо проще, чем запоминать каждый из тысячи местных диалектов. Иначе говоря, для местных королевств это была своеобразная латынь, которая служила языком ученых в нашем, земном Средневековье.
 
Если в обычном тексте что-то оставалось смутным, тексты заклинаний тут же проясняли, для чего конкретно они нужны. Помогало и то, что составитель гримуара, кем бы он ни был, знал толк в систематике. Каждая глава посвящалась одной теме, и в ней не было никакой воды, только четкие, полезные сведения. Благодаря этому мы быстро долистали до подраздела с иномирными заклятиями, хотя толщина книги внушила бы благоговение любому библиотекарю.
— Здесь, — Асгер замедлился, позволяя мне внимательнее вчитаться в ровные абзацы. — И символы других миров появились — обозначения с Оси миров. Наверное, автор этого гримуара был уверен, что его последователи отправятся туда за ингредиентами.
— Ну, с королем Аруаном ведь так и случилось, — пробормотала я. — Кстати, а откуда тебе знакомы значки с Оси миров? Я думала, все камни-порталы давно разбили.
— Где как, — он перевернул страницу. — Многие порталы раскололи сразу после того, как дьярхов изгнали первый раз, но в нашем святилище остался один — запечатанный и очень хорошо охраняемый. Разумная предосторожность, не более того. Если ты знаешь, наш мир медленно погибал от тлена, вызванного дьярхами. Конунг не стал разбивать последний камень, чтобы наш народ мог уйти в другой мир, если умирание охватит все наши земли. Слава Матери драккаров, в
Алавирском королевстве нашли, как остановить распространение тлена, и только тогда конунг распорядился уничтожить последний портал. Все равно нам тридцать последних лет сносно жилось и без диковинок из других миров. Хотя, конечно, — он скосил на меня карий глаз, — не построй Дайш портал тут, в Мараисе, я бы никогда не познакомился с таким чудом, как ты.
— Ну прямо, чудо, — смущенно отмахнулась я. — В перьях разве что.
Шутки Асгер, естественно, не понял. А объяснить я не успела — увидела в заголовке кое-что интересное.
— Некромантия? Она отнесена к иномирной магии? Но ведь у вас тоже воскрешали из мертвых!
— У нас? Нет, ты что-то путаешь. Наверное, тебя сбила с толку история о немертвом короле
Дамиане, но над его телом трудились десятки магов, и потрачено было столько энергии, что это здорово аукнулось по всему миру. Раньше для некромантии путешествовали в другие миры, но и то это было страшной редкостью. Ты ведь два года изучаешь магию, разве не слышала об этом?
Я покачала головой.
— Только что некромантия — чудовищно сложная вещь, ненадежная и применять ее опасно, потому что в процессе маг может погибнуть сам. У меня еще много пробелов в знаниях. Пока я изучала только то, что может пригодиться команде. Расплавление замков, оглушение врагов, наведение теней и так далее.
— И правда полезно, — одобрил Асгер и перелистнул пару страниц. — Гляди. Это не то, что нужно?
— Некромантические заклинания с использованием иномирных компонентов, — прочитала я заголовок. — Да, оно. Сейчас поищем символы с сосуда. Так… Эта штука называется «Гнилая смерть».
— Название воодушевляет, — пробормотал напарник.
Содержание статьи тоже «радовало». То, что хранилось в сосуде из гробницы, было пыльцой ядовитого цветка, который, в свою очередь, рос в необычайно враждебном для людей мире. На свойства этого растения, как утверждалось в книге, указал Эхир, бог темных эльфов.
Он, похоже, обладал садистскими наклонностями, потому что ему же приписывалось и первое применение смертельного заклинания, причем против светлых эльфов. Когда те оскорбили жрецов Эхира и разрушили храм темных эльфов, выгнав их из своего города, бог взял щепоть пыльцы, бросил ее на главной городской площади и проклял жителей. Через два дня все они были мертвы, а другим светлым эльфам пришлось накидать над поселением курган, чтобы болезнь погибла в земле и никто больше не пострадал.