Тест на отцовство (СИ)

  
Глава 25 - Жертвоприношения
 
Глава 25 - Жертвоприношения
"Стёпа нашелся", - отправляю лаконичное сообщение Роберту трясущимися пальцами.
От слабости шатает.
Оглядываю себя. В длинном пальто и кроссовках. Что первое попалось, в том и выбежала...
Поправив растрепавшиеся волосы пятерней, оседаю на лавочку, на краю детской площадки. На соседней, в паре метров от меня, курит компания подростков. Хорошие ребята. Они тоже искали со мной по округе Степу...
Жадно смотрю на сигарету в руке одного из них.
- Вас угостить? - взмахивает он ей.
Молча киваю.
Парень угощает сигаретой и прикуривает мне.
Докатилась, Крынская? А подворотне с мальчишками куришь.
Плевать...
Затягиваюсь удушливым дымом. Сигареты крепкие...
Адрес я знаю, да.
Внутри удивительное спокойствие. Стёпа с Борисом... Значит, в безопасности. Я так чувствую. Мне даже не хочется торопиться туда. Да и сил нет. В ушах звенит. А потом их закладывает, звуки словно из под толщи воды. Не могу сфокусировать ни на чём взгляд.
Сигарета тлеет в пальцах.
Слышу словно из параллельной реальности знакомый звук тормозящей машины рядом.
- Юленька! Это что такое?.. - шокированно.
- Это, Роб, сигарета, - равнодушно смотрю перед собой.
Никто не знает, что я иногда курю...
- Зачем?!
- Потому что... Человека можно вывести из ада, а ад из человека нет. И мой требует иногда каких-то жертвоприношений. И лучше их приносить. Если он вырвется, кому-нибудь опять придется лжесвидетельствовать...
- Не нужно об этом вспоминать, Юленька. Тем более вслух.
Выбрасываю сигарету в урну.
- Нечего вспоминать. Я ничего не помню. 
Аффект штука такая - словно кто-то вытеснил тебя из твоего тела. И в лучшем случае ты наблюдаешь со стороны за происходящим. 
- …Главное, Стёпа нашелся, - включаюсь я в реальность на слова Роберта. - А где он, кстати?
- А Стёпа, Роб, у Чадова, - не глядя на него признаюсь я.
- А как это... вышло?..
- Вот так... Я попросила его найти Степу.
- Ты попросила его? - холодно.
- Да, я попросила. Я не знала кого ещё просить. Я испугалась за сына.
- Мы бы сами справились. Поехали, - рассерженно. - Заберём Степана.
Открывает мне дверцу машины. Но я не спешу вставать.
- Если бы ты, Юля, прислушивалась ко мне, такого бы не произошло. Чип решил бы это проблему раз и навсегда! Или ты каждый раз теперь Чадова планируешь ангажировать? Ты, надеюсь, понимаешь, что это не вариант?
- Я всё понимаю, Роб. Хватит...
- Ты сказала ему о Стёпе?
Отрицательно качаю головой.
- Но он догадывается.
- Ещё бы. Особенно если его подключать к поискам ребенка.
- Мне в тот момент было все равно, - пожимаю плечами. - Я просто хотела...
Мне если честно до сих пор всё равно. Стёпа нашелся. Это главное.
Он продолжает выговаривать мне, слова превращаются в белый шум.
- Юля, ты слышишь меня?
К Чадову вдвоем ехать нельзя. Они триггерят друг на друга и сдерживаться в таком состоянии не будут. Для Стёпы это будет сильный стресс, увидеть ссору между отцом и... его обожаемым Чудом-Юдом.
Нет хуже для ребенка, чем занимать чью-то сторону в конфликте близких.
Захлопнув дверь пассажирского сиденья, обхожу Роберта и сажусь за руль. Блокирую двери под его обескураженным взглядом.
- Я скоро вернусь.
Можете меня все по очереди морально уничтожить потом. Но - потом. Не в присутствии Стёпы.
Мне сейчас вообще ничего не страшно, если с ним все в порядке.
- Юля!.. - растерянно. - Ты в себе?
У меня тоже много вопросов к моей нормальности.
Выжимаю газ, оставляя Роберта у дома. Ставлю телефон на беззвучный режим.
За рулём мне становится опять нехорошо. И я еду очень медленно, держась в крайнем ряду.
И очень злюсь на себя за эту ранимость и слабость. За то, что мой организм пытается решить все проблемы, уронив меня в обморок, как барышню из прошлого века. В надежде, что все пройдет само, пока я в отключке.
Злюсь и ничего не могу с этим поделать. После сильного стресса я болею.
 
И завтра я свалюсь. А может, уже сегодня. Главное, Степу успеть забрать...
Чадов живёт в другом районе. Там много частных домов. Я была у него... И не осталась там. Его это обидело.
Двухэтажный небольшой дом с бордовой крышей... Вот он.
Припарковав машину рядом с машиной Чадова, выхожу.
Стою перед его коваными воротами. Оборачиваюсь, на свое отражение в окне машины. С грустью отмечаю, что ужасно выгляжу. Небрежно, замучено, нелепо. Светлое пальто испачкано...
Но моё утреннее настроение все ещё со мной. Пусть видит меня без прикрас... От этого сжимается в солнечном сплетении, что я могу ему показаться некрасивой.
Глупо... Разве это не решит все наши проблемы сразу? Его рецидив с увлечением мной пройдет, и я буду спокойно жить...
...В своем болоте! - с сарказмом услужливо комментирует мне моя тень.
Тихо! - засовываю ее поглубже. - Это не болото. Это спокойная гавань. А если она цветет и киснет, это твоя вина. Надо работать над отношениями. Ведь, Роба упрекнуть не в чем. Он старается...
Ну да... А может стоит внимательно изучить все бумаги, что лежат в сейфе, перед тем как делать такие утверждения?
Ты хочешь найти там оправдания тому, что предашь его второй раз? - спорю сама с собой. - Это низко. И жалко. Просто признайся, что ты хочешь это сделать. Без поиска всяких оправданий. Рухнуть опять в заманчивый мир Чадова.
Хочу!!
Но не стану...
Больше я ни от кого ни к кому не побегу.
Набираю Чадова.
- Я приехала.
Поднимаю взгляд. Он на балконе второго этажа с сигаретой.
Я помню этот дом так хорошо, словно вчера была в нем. Уютно, брутально. В охотничьем стиле, словно дорогая дача. Живой камин, дерево... Я там смотрелась гармонично только голой или в его безразмерных футболках.
- Заходи,- отвечает мне по телефону.
Дёргаю ручку двери. Открыто...
  
Глава 26 - Разбивать…
 
Глава 26 - Разбивать…
- Это твой дом? - с любопытством оглядывается Степаха.
- Мой.
- Крутой! - с любопытством смотрит на фонари в форме факелов. 
Мы несём с ним пакеты из супермаркета. Я - два больших. Он - два маленьких.
- А мама приедет? - беспокоится он немного.
- Обязательно приедет. И выдаст нам люлей по первое число.
Пытаюсь настроить себя миролюбиво. Но получается хреново.
- Тебе - за то, что ты сначала смылся без спроса, а потом ещё и со мной уехал. Мне - за то, что я тебя увез. Но мы же потерпим, да?
- Мама не выдаст. Мама... - вспоминает слово, задумчиво устремляя взгляд в темное небо. - Милосердная.
- Как? - улыбаюсь я.
- Ну... мило сердится, - поясняет он, пожимая плечами.
- Степаха... - улыбаюсь я, поправляя ладонью его съехавшую шапку.
Мне так больно просто до внутренних воплей и одновременно я просто в какой-то сумасшедшей эйфории и умилении.
Сын!
У меня просто охренительный сын.
Боже, блять, я отец!!
В какой-то момент я уже перестал верить, что в моей жизни случится семья, дети...
По молодости не спешил, а потом не успел оглянуться, а необходимая для этого женщина уже в прошлом...
- Мама не ругается. Только обнимает. И плачет.
- Плачет?
- От радости. Что я нашелся.
- Ясно.
С этим надо что-то делать, конечно. Хоть мне и сейчас до чертей самому хочется мою "хрустальную вазу" об стенку расколотить, но постоянно ее раскалывать таким способом нельзя. Негуманно это с матерью так… Да и небезопасно.
- Мы с тобой завтра на этот счёт побеседуем, ладно?
Мы раздеваемся с ним в прихожей. Он оставляет мокрые следы на полу.
- Ноги промочил, - констатирую я.
И поддаваясь порыву, снова беру его на руки.