Сара Джаннини: девушка в голубом платье

Двуспальная кровать, тумбочки, занавески, ничего необычного.
–Сегодня я непочищу зубы!– радостно вскрикнула Сара.
–Я думаю, что есть одноразовые щетки вванной.
–Небуду сегодня чистить зубы иумываться! Нехочу!– Сара села накровать исняла кроссовки.– Иноги мыть небуду. Я хочу спать. Спокойной ночи, Димитрий Неизвестный.– Она улыбнулась иупала наподушку. Свернулась калачиком изаснула.
Димитрий прикрыл её одеялом ивыключил верхний свет. Разделся, умылся илёг рядом.
Он аккуратно обнял Сару. Странные чувства. Рядом сней он чувствовал себя старым иуже пожившим, хотя ему было всего 33года. НоСара неказалась ему беспомощной, отнюдь. Димитрий поднялся налокте ипосмотрел нанеё, наеё лицо, всёравно красивое, несмотря навсе синяки. Вспоминал её взгляд. Глаза унеё были похожи назелёный цветущий сад, сдлинными игустыми ресницами. Ивзгляд необычный, сложный, глубокий. Он поцеловал её влоб изакрыл глаза.
Сара проснулась рано. Димитрий спал. Она тихо встала, выглянула вокно, поздоровалась соСкалой Двух Братьев, какэто делала дома. Пошла вванную иумылась. Нос немного болел, синяк зацвёл жёлтым. Она вышла вкомнату.
–Димитрий, ты спишь?
–Уже нет. Доброе утро.
Он быстро встал. Сара отвернулась.
–Стесняешься?– спросилон.
–Да. Мы ещё неженаты. Я нехочу смотреть натебя втаком виде.
–Какхочешь,– он прошёл мимо вванную, посмеиваясь.
Сара мельком взглянула нанего: он был очень хорошо испортивно сложен.
–Я тебя внизу подожду! Назавтраке!– крикнула Сара ипоспешила выйти изкомнаты.
Она никогда раньше нежила вотеле. Ей было интересно, каклюди, абсолютно незнакомые, встречаются вдруг водной точке иначинают пересекаться, сталкиваться, какмолекулы. Идя покоридору, она выборочно останавливалась иподходила кдверям разных номеров, прикладывала ухо иприслушивалась. Где-то было ещё тихо, где-то плакал ребёнок, где-то работал телевизор ишли новости, где-то разговаривали потелефону. Она спустилась назавтрак. Был накрыт шведский стол. Что это такое, Сара незнала.
–Какнужно завтракать?– спросила Сара официанта, который обслуживал завтрак.
–Вы выбираете всё, что хотите.
–Всё, что ХОЧУ?
–Да. Влюбом количестве.
–Вот это да!– искренне удивилась Сара. Взяла тарелку инаправилась кстолам смногообразной едой. Спервого раза ничего невыбрала. Пошла повторому кругу. Она непривыкла так много есть назавтрак, поэтому решила остановиться наомлете икофе. Когда она села застолик, подошёл Димитрий ипоцеловал её вщёку.
–Ещё раз доброе утро! Утебя синяк цветёт. Может, съездим кдоктору?
–Доброе утро. Пройдёт.
–Я, кстати, привёз тебе кое-что изПарижа.– УСары загорелись глаза отлюбопытства.– Вот.– Ион достал маленькую коробку.– Открывай.
Сара развязала упаковку идостала бархатную коробочку. Открыла, там было кольцо.
–Мыже помолвлены. Акольца нет,– ласково сказал Димитрий.
Кольцо было тонким, золотым, всередине маленький камушек, ничего особенного Сара внём ненашла. Внутри была надпись Chopard, нои это длянеё ничего незначило. Она закрыла коробку.
–Димитрий. Можно выполнить мою просьбу, пожалуйста. Мы поженимся уже меньше чем через месяц. Иты наденешь мне вот это кольцо. Больше ненужно. Хорошо?
–Ты необычная девушка,– Димитрий рассмеялся.– Другаябы радовалась Chopard. Возможно, даже расстроиласьбы, что бриллиант небольшой.
–Бриллиант? Здесь есть бриллиант?– Сара поспешно открыла коробку иснова вытащила кольцо, стала разглядывать камень.– Никогда нетрогала их вживую. Умамы были бриллианты, ноя ниразу недержала ничего подобного вруках.
–Просто блестит ярко. Я пойду возьму себе кофе. Сделаем по-твоему.
–По-моему?– Сара была удивлена иобрадована, что её услышали. Стала надевать кольцо.
–Нетак, давайя.– Димитрий взял её руку инадел кольцо набезымянный палец.– Воттак.
–Красиво. Спасибо большое,– Сара довольно улыбнулась.
После завтрака они поехали снова вбольницу. Маму увезли вморг. Отец вышел кним, он выглядел рассеянным.
–Папа,– тихо сказала Сара исделала шаг навстречу, ноон будто незамечалеё.
–Что случилось?– спросил Даниэль.
–Упала,– тихо сказала Сара.
–Да нет, Сара, я неу тебя спрашиваю, ау Димитрия. Зачем вы приехали?
–Поздороваться стобой,– сказал Димитрий ипротянул руку. Даниэль ответил нарукопожатие исказал:
–Линда завещала себя кремировать иразвеять прах надТибром вРиме,– потом он посмотрел наСару ипродолжил:– Всё быстро забудется. Ты скоро выйдешь замуж.
Сара молчала. Отец больше ничего несказал, попрощался иушёл.
Доктор провёл осмотр Сары: перелом носа безсмещения, гематомы наобеих ногах, вывих пальца, ссадины ицарапины. Через час Сара иДимитрий возвращались вгостиницу. Оба молчали.
–Послушай, может, мы отложим свадьбу?– сказала тихо инеуверенно Сара.
–Я невижу смысла. Ктомуже мы женимся воФранции, ане здесь. Нужно начинать снуля, счистого листа. Ао маме только молиться иостаётся.
–Ты её совсем незнал, Димитрий. Она была очень больна: отодиночества, отсвоей жизни.
–Да, ноона принимала наркотики ипредставляла угрозу твоей жизни. Очём ты говоришь? Аеслибы она тебя убила?
–Значит, так. Ачто моя жизнь? Она ничего нестоит. Дрессированная мышь, жившая вклетке. Мне восемнадцать, акроме школы идома я невидела ничего. Я ине жила совсем, если так подумать. Поэтому, мне нежалко илишиться того, чего уменя небыло.
Димитрий остановился ипосмотрел наСару.
–Послушай меня. Ты удивительная девушка, согромным сердцем, полным любви итерпения. Утебя есть таланты, свой путь иты понему идёшь. Иникто невправе решать затебя, атем более, лишать тебя жизни. Ты меня услышала?
–Да. Я это понимаю. Норади мамы, ябы умерла, незадумываясь.
Димитрий судивлением посмотрел нанеё. Так сделала Франческа. Итеперь говорит обэтом Сара. Может, вЛинде было что-то, ради чего её жизнь хотелось спасти.– Иди сюда.– сказал Димитрий ипритянул девушку ксебе.
Сара смотрела нанего так, каксмотрят только те, кто влюблён. Рядом сним ей было спокойно ихорошо. Он ей очень нравился. Они стояли посреди дороги, мимо проезжали машины. Кто-то сигналил. Аветер уносил эти звуки подальше отмужчины иженщины, стоявших вобнимку наобочине.
 
11
Люди напохоронах делятся натех, кто плачет икто нет. Тот, кто плачет это необязательно даже близкий родственник. Есть тот, кто усиленно курит, изображая мученические страдания ипереживания, итот, кто отводит глаза ипытается оказаться всамых последних рядах скорбящих. Есть даже такие, кто заходит напохороны, чтобы чем-то поживиться: выпивкой илиедой. И, если ничего нет, уходят, даже невзглянув наусопшего. Кто-то боится кладбища ипредпочитает придумать уважительную причину, чтобы неприходить. Нопокойнику совершенно всёравно. Представляете себе, еслибы он волновался илипересчитывал всех, кто пришёл?