Соблазн

—Нет. Дальше так продолжаться не может… Стеф, я знаю, ты умный мужчина, ты меня поймёшь.
Её пальцы и губы дрожат.
—Мне Тихорецкий предложение сделал. Если я соглашусь… Через пару лет у нас с ним будет своя частная клиника. Лучшая в городе… В крае!
—Чего?..— обтекаю я.
Сердце колотится в груди, и шея немеет.
—Это не повлияет на наши отношения! Это просто…
—Стоп.
Поверить не могу…
—Стёпочка… Я очень тебя люблю. Но пойми меня…
—Я понимаю…— слепо смотрю на рюмку.
—И… я не могу тебе дать место моего зама теперь, понимаешь? До него дошли сплетни. Я буду выглядеть бледно…
—М,— киваю я.— А почему? Я же выполняю все его функции по факту.
—И выполняй! Я тебе буду каждый месяц премию выписывать.
А шли бы вы нахуй вместе с Тихорецким!
Встаю.
—Всех благ.
—Ты куда?..
—В отпуск. Без содержания. Заявление принесу завтра.
    
Глава 2 
 Предложение, от которого нельзя отказаться
В моём новом кабинете много светильников и мало света. Всё оформлено в восточном, но современном стиле. «Лакшери». Веду рукой по массажной кушетке. Белоснежная настоящая кожа…
На стене несколько моих дипломов, оформленных в дорогущие рамки, и в центре чёрная с золотом табличка: «Женская клиника мануальной терапии».
—И запомни, Стеф, наши пациенты ходят на массаж не за здоровьем, а за релаксом. Поэтому используй свои знаменитые пальцы правильно. Никакой, даже обоснованной боли, только приятные ощущения.
—А я думал, за релаксом ходят в салоны.
—Мы и есть салон, но с гарантией профессиональности специалистов. Клиент должен выходить тактильно удовлетворённым. С приятным послевкусием и желанием вернуться. Я очень рад, что ты наконец‑то созрел на моё предложение.
Низенький, полноватый, но деловой Синицын протягивает мне руку. Я пожимаю. Мы вместе учились. Это клиника его отца.
—Деньги ты получаешь на карту в конце каждой недели.
—А порядок суммы?
—Твой коллега получает…— набирает мне на телефоне впечатляющее число,— столько. Думаю, у тебя клиентов будет больше.
—Почему больше?..— вздёргиваю я бровь.
Синицын, ухмыляясь, рассматривает меня в зеркало, висящее на стене. Рубашка слишком обтягивает грудные мышцы и бицухи, замечаю я, надо сменить на размер побольше. А то как стриптизёр!
—Почему… Ты же у нас непревзойдённый спец, Державин!— с ноткой сарказма.— А если догадаешься оголить свои рельефные руки, так вообще отбоя не будет.
—Э‑э‑э… Синицын!— возмущённо ловлю его взгляд в зеркале.— Я не оказываю интимных услуг.
—И это правильно. Затрахают до смерти! Стоит только раз согласиться. Как эстафетную палочку передавать начнут. Пусть просто облизываются и представляют, насколько ты хорош. А коллега твой, по слухам, не брезгует и услугами интимного плана для некоторых респектабельных дам. Но если вдруг тебе захочется пойти по его стопам — не в рамках клиники. Наша репутация не должна скатиться к салону интимных услуг.
Оттягиваю ворот рубахи, ослабляя галстук.
Мда…
Но! Чем плоха эта работа? Временно — вполне себе. Массаж — часть моей специализации. Хорошо освоенная мной часть.
—Удачи. Надеюсь, сработаемся.
В меде мы с ним неплохо ладили. Звёзд он с неба не хватал, но был упёртым, и смог доучиться до конца. А я — хватал. Но карьера моя теперь на паузе. Как и личная жизнь.
Синицын уходит, оставляя меня одного. Изучаю свой кабинет, проводя инспекцию и записывая в блокнот всё, чего мне здесь не хватает для нормальной работы.
—Степан Дмитриевич,— заглядывает медсестра с ресепшена.— Можно?
—Конечно.
Молоденькая брюнетка, взгляд цепкий, игривый.
—Я — Зоя.
Киваю.
—До обеда,— заглядывает она в блокнот,— массаж шейно‑плечевого отдела… общий массаж тела…
Она перечисляет, стреляя в меня заигрывающими взглядами.
—Давай так. Ко мне ты отправляешь тех, кто посложнее, а к… Как его?
—Гарин?
—Да, Гарин.
Не понравился мне мой коллега. Пока курили, скормил кучу утомительной и несъедобной пошлятины про свои подвиги.
—Вот к Гарину всех, кто на релакс, а ко мне всех, кому поправить здоровье. По возможности.
—Я поняла,— улыбается она.— Там мама с девочкой тринадцатилетней записались. Сотрясение у неё.
—Вот! Отлично. Этих ко мне.
—И беременная с растяжением…
—И её ко мне.
—А ещё мужчина… Что‑то там особенное у его жены, хочет лично поговорить со специалистом. Именно с Вами.
—Тогда — тоже ко мне.
—А кофе хотите?
—Кофе, прекрасная Зоя, делает твои кости хрупкими и организует тебе дегенерацию каркаса подкожно‑жировой клетчатки. В народе — целлюлит. Поэтому не пей, Зоя, кофе и никому не предлагай.
—А что предлагать?
—Чай, лучше — зелёный. Без сахара.
—Может, Вы ещё и не курите?
—От перфекционизма Бог миловал. Курю. Врачам положено саморазрушаться. Для вселенской гармонии.
—Хорошо…
—Чего ж хорошего?
—Потому что я — тоже курю.
Хорошенькая…
Морщась, трёт шею, пытаясь размять её сзади пальцами.
Ай… какой прозрачный ход, Зоя! Ты б ещё экстренно ногу подвернула…
Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь, исследуя, как далеко она зайдёт.
—Кресло неудобное…— закусывает губу.— Поправите шейку, Степан Дмитриевич?
«Шейку матки?» — практически саркастически вылетает у меня. Но я опять сдерживаюсь.
—Можно просто Стеф.
—Стеф…
Подхожу к ней в упор и, глядя в глаза, сжимаю шею, вдавливая средние пальцы в подчерепную впадину, а большие под челюсть. Тяну вверх под её тихий писк, делая несколько едва ощутимых вращательных движений.
—Расслабься…
—Ооо…— выдыхает Зоя.
Спускаюсь на трапецию, вдавливаясь в нервные окончания пальцами, в несколько плавных движений разминаю застывшие мышцы.
—Так лучше?— поднимаю бровь.
С энтузиазмом кивает.
—Руки у Вас… волшебные,— с восхищением.
Знаю…