Под твоей защитой (СИ)

— Здесь есть сельский магазин. Говорят, работает несколько часов в день. Сходим и все купим.
— Что купим?! — кажется, до истерики оставалось всего ничего. — Крема купим, которые мне папа из зарубежных поездок привозит? Тушь для ресниц?
Марат смотрел на меня как на умалишенную, вот именно так, наверное, смотрят врачи на пациентов психиатрических клиник. Прожигал меня взглядом, чуть склонял голову, рассматривал, а потом кратко изрек:
— Ты чокнутая.
— Что-о-о?!
— Что слышала. В твоем доме пристрелили нескольких людей. Ты была вынуждена бежать, скрываться. И сейчас правда думаешь о кремах для лица и туши для ресниц? Чокнутая.
Он даже не стал слушать моих возмущенных выкриков на тему того, какой он бесчувственный чурбан, ничего не понимающий в девушках. Отпер железным ключом замок на двери, открыл ее и прошел в дом, где нам и предстояло жить.
Прокричавшись, выплеснув негативную энергию, эмоции, я отдышалась и все же решилась пройти вслед за Маратом. Оказалось, что одной находиться на улице мне страшно, требовалось, чтобы он был поблизости. В его присутствии становилось спокойнее, однозначно.
Сначала я чуть было не запнулась о высокий деревянный порог, затем задела ногой железное ведро, стоящее у входа. В темноте ударилась коленом о шершавую стену из бревен, но в итоге мне все же удалось добраться до комнаты, практически без травм. Разве что саднило небольшие царапины на ноге.
Комнатка, кстати, понравилась мне с первого взгляда. Если опустить все неудобные моменты и нюансы, то я бы даже сказала, что здесь по-своему уютно и очень атмосферно. Как будто в прошлое попадаешь!
Кровать с железными рейками я лишь однажды видела на старых фотографиях, которые мне показывала мама. Коврик у кровати вообще что-то доисторическое, как будто из отрезков разноцветной ткани сплетенный. Два деревянных стула, небольшой столик около окна. Печка, занимающая довольно много места, бревенчатые стены. Все такое… Как ненастоящее. Как в музее старины.
Я и не представляла, что подобные дома до сих пор существуют, мне казалось, что даже в самых маленьких селах и деревнях давно построены если не современные коттеджи, то хотя бы старые дома дешевым сайдингом обделаны и мебель в них явно новее.
Пока Марат открывал форточки малюсеньких окон, я осторожно ступала по полу, всматриваясь в щели на стенах и внизу.
— Здесь есть мыши? — вопрос задала на всякий случай, но лучше бы не спрашивала.
— Конечно есть, — спокойно ответил Марат, снимая со старой двуспальной кровати старое покрывало.
— Так. Подожди.
Внимательно наблюдала за его действиями, потому что догадывалась: раз в доме больше нет спального места, значит подразумевается… Я почесала щеку, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. Марат правда думает, что мы будем мало того, что спать вместе, на одной кровати, так еще и на сомнительного качества постельном белье? А вдруг здесь какая-нибудь старушка… Ой… Даже думать об этом не хотелось, но меня все равно окатило ознобом.
— Белье чистое, — Марат сказал это, наверное, потому, что увидел мою реакцию.
— Как ты понял, что оно чистое?
— Пойду осмотрю территорию, — он проигнорировал вопрос. — Туалет на улице в конце участка, душ там же, рядом.
С каждым его словом мне будто по голове палкой били. Да как вообще нормальный человек может прожить в подобных условиях! Туалет на улице?! Биотуалет? Кабинка? Или тот, который я видела в интернет-мемах. Деревянный, старенький, с дверцей, которая не закрывается?!
А душ? Какой он?
— Если ты в туалет или в душ, то я с тобой! — ляпнула, вообще не задумываясь. И вот нет бы Марату отшутиться, как обычно делают парни в таких случаях. Но он в привычной манере заявил совсем другое.
— Это лишнее.
— Ты не так понял. Я имела в виду, что пойду с тобой, чтобы посмотреть туалет и душ.
— Уверена, что хочешь?
Я часто-часто закивала головой, а еще поняла, что помимо жажды меня начинает мучить голод.
— Марат, а у тебя еще есть деньги? — как-то унизительно было это спрашивать, но другого варианта я не видела.
 
— Есть. Ты что хотела?
— Может мы купим еды у той женщины? Ну… Заплатим ей, как мы платим нашему повару. Пусть приготовит нам завтрак и обед. Без ужина я могу обойтись, как раз фигуру подтяну немного, похудею.
Вроде бы я не сказала ничего такого, что могло бы вызвать отрицательные эмоции, но уже знакомое мне выражение лица Марата убеждало в обратном. Он покачал головой с таким видом, что если бы был девушкой, непременно еще бы и глаза закатил, и языком цокнул. Ах да, скрестив при этом руки. Обязательно.
— Алин. Не все люди — твои прислужники, — остановившись посреди комнаты, произнес он непривычным мне тоном. Теперь было впечатление, что Марат говорит с маленьким неразумным ребенком.
— Причем тут прислужники?
— Ты бы услышала себя со стороны! Предложила заплатить незнакомой женщине, чтобы она нам готовила.
— А что в этом такого?! — я моментально вспылила. — Я хочу есть, хочу пить. У нас есть деньги и мы можем заплатить человеку, который нас накормит.
— Деньги не у нас, а у меня. Твои деньги уехали в санаторий вместе с телефоном, напоминаю.
— Хорошо, значит ты мне дашь в долг. Когда вернемся в Москву, я тебе отдам с процентами. Могу в двойном размере. Хочешь?
— Ты неисправима… — произнес Марат очень странную в сложившейся ситуации фразу и вышел на улицу.
Марат.
Неизвестно за какие заслуги мне досталось это чудо, но то, как Алина реагировала на вполне обычные вещи меня забавляло. Немного жаль, что я не мог выразить эмоции. Порой так хотелось посмеяться над ней, пошутить. А еще успокоить. Я видел, как она нервничает, что пока еще не осознает сложность нашей ситуации.
Даже мне было неясно, что за люди пробрались в наш коттедж, будучи вооруженными.
Ведь поначалу, когда мне давали задание, были четкие инструкции, и меня уверили, что в домике в горах абсолютно безопасно, никто про него не знает. Получилось, что знают.
— Мара-а-ат, — расстроенно протянула Алина и, не дождавшись моей реакции, повторила уже громче: — Марат!!!
— Слушаю.
— Мне надо в туалет!
— Иди, — я пожал плечами, совершенно не понимая, в чем проблема.
— Как?!
От абсурдности вопроса я чуть не прыснул со смеху, но всегда в такие моменты напоминал себе о недопустимости проявления эмоций во время нахождения с клиентом. Всегда нужно быть собранным, не позволять панибратства, расслабления, отвлеченности.
— Что значит КАК?! Открываешь дверь, заходишь, закрываешь дверь. Делаешь то, что нужно, выходишь. Там даже бумага есть, кстати.
Алина смотрела на меня так, как будто я отправляю ее не в деревенский туалет, а на заклание. Обреченно и жалостливо.
— Марат, ну ты серьезно?! Ну давай поедем в город, пожалуйста, я не хочу тут оставаться!
— Из-за туалета?
— Да причем здесь туалет?! — вскричала Алина, топая ногой. — Я не приспособлена к такой жизни, я не смогу тут находиться, мне станет плохо, понимаешь?
Все же допустил небольшое послабление для себя, удивленно приподнял бровь:
— Отчего тебе станет плохо?
— Деревянный туалет, отсутствие нормальной воды, непонятный дом, старые кровати, антисанитария. Если я дизентерию здесь подцеплю, даже скорая не поедет!!!
— А как тут, по-твоему, люди живут? — я развел руками. — Не у всех есть возможность перебраться в город. Ведут хозяйство, быт. Кто-то разводит животных.
— Да что мне до других людей, если речь сейчас обо мне! — Алина откинула с плеч растрепавшиеся волосы. — Как я буду принимать душ? Мыться? Зубы чистить. Да тут даже крана нет!
— На улице умывальник. И в доме тоже. Зачем делать проблему из ничего?
— Видела я этот умывальник, — кажется, Алина уже собиралась плакать, у нее покраснели глаза и дрожали губы. — Железная ерунда с железной палкой. Для того, чтобы вода потекла, надо в эту палку тыкать грязными руками! Потом смывать мыло и опять трогать палку. О какой чистоте вообще речь?