Не бойся ночи, там есть Я (СИ)

— Для тебя я буду кем угодно, красавчик!
Чужие ноздри затрепетали. Но и тут его ждало горькое разочарование. Запах напомаженного, отчаянно пытающегося быть похожим на женщину мужчины я имитировала идеально. Дешевые духи поверх легкого табачно-винного амбре, живописно торчащие из-под халата тонкие волосатые ноги, яркий макияж и наспех зачесанная лысина. От такого зрелища сбежит кто угодно, не только матерый оборотень. И я оказалась права.
— Ребятам интересно будет это увидеть, — пробормотал Эмиль, быстро фотографируя меня на телефон. Через минуту его уже не было, а я с насмешкой следила, как мужчина торопливо скрывается в собственном авто, лихо сиганув через высокий забор.
Ну что за дурак. Или он пока не в курсе? Хм.
Что ж, теперь пора и мне, а то я и без того непозволительно долго здесь задержалась.
  
Глава 12
 
Как бы я ни плевалась, визит Эмиля сыграл мне на руку. Теперь Лют наверняка решит, что я уехала с ним и взбесится ещё больше. Хотела бы я на это посмотреть. Хотя…нет.
Создавалось стойкое ощущение какой-то неправильности. Лют не был похож на себя прежнего. Прослеживалась в его действиях какая-то нездоровая паника сродни отчаянию. Не то, чтобы я хорошо знала его раньше, но… Что-то явно стряслось. Если раньше он мог угрожать в полной уверенности в самом себе, то теперь его просто трясло. От чего? Вряд ли он в этом признается.
Но этому мужчине даже в голову не приходило попытаться сделать всё иначе, нежели в прошлый раз. Тогда мы все знаем, чем закончились его попытки меня уговорить… Или же он просто клинический идиот, и с этим уже ничего не поделать. Люди не меняются, а оборотни уж тем более, и ждать от них адекватных действий очень наивно. А наивности я лишилась два года назад по его же вине. Ну хоть не невинности, один плюс.
Выйдя из дома, я скинула с себя халат, зябко поежилась и представила рысь. Поджарую, прыгучую и быструю. То, что надо для передвижения по лесу. Спустя семнадцать с половиной минут на площадке перед домом стояло нечто, отдалённо её напоминающее. В большом окне первого этажа отражалась рыжеватая кошка с четными подпалинами, несуразными лапами и немного хомячиной мордой. Ну да, мне ещё тренироваться и тренироваться… Но дикий зверь привлечет куда меньше ненужного внимания, нежели человек. Даже такой хм…странный. Да и с местностью сольется не в пример лучше. К тому же, с шерстью теплей, а на лапах удобней, чем на босых человеческих ногах. Ведь обуви мне никто так и не предоставил.
Один сильный прыжок, пара взмахов когтистых лап, и я уже по другую сторону забора. Наивный оборотень…неужто он предполагал, что я смирюсь и буду послушно сидеть в его избушке? Ха. Самоуверенность у некоторых просто зашкаливает. Вот что значит с самых пеленок слушать об исключительности собственного происхождения. О правах и точке зрения других людей они даже не задумываются. Чертовы шавки!
И потому мне было очень интересно, как Алану удалось уговорить Риту. Ведь та и правда бежала за ним сродни привязанной собачке уже спустя два дня, хотя характер у нее посильнее моего. Неужели и правда влюбилась? А любовь зла, если не сказать жестока… Видимо, беспечно согласившись на метку, она подписала себе приговор.
Копаясь изредка в собственных чувствах, я четко понимала, что Лют мне очень нравится. Точнее, нравился. Его голос, запах, манеры, внешность…практически всё. Не будь он собственнически настроенным кровожадным оборотнем, возможно, у нас могло бы что-то получиться. Но в один день в моем мозгу просто возник железобетонный блок, установивший четкую преграду для подобных мыслей. Никогда и ни за что в жизни я не буду с Лютом Стужевым. Он уничтожил любую возможность собственными руками. Ну, или лапами. Причём скорее последним.
И уже потом я узнала, что оборотни куда хуже, чем просто огромные человекообразные животные. Они безнаказанные, обнаглевшие, бессовестные и страшные, ведь они убивают людей…
Я осторожно шагала по лесу, привыкая к четырём лапам и принюхиваясь в поисках запахов дороги или человеческого жилья, когда перед глазами проплыло очередное воспоминание. Год спустя после моего знакомства с Ридом, он отвел меня в лес. В тренировочной одежде, густо обрызгавшись нейтрализатором запахов, мы взобрались на раскидистое дерево и затаились в ожидании. Неподалеку расстилалась вытоптанная, без единой травинки, поляна. Добираться сюда пришлось очень долго, и усесться наконец на дереве было невероятным облегчением.
 
Когда стемнело, поляна начала наполняться людьми. Хотя мы с Ридом прекрасно знали, что никакие это не люди. Люди появились чуть позже. Несколько помятых и встрепанных мужчин и пару трясущихся от страха женщин грубо вытолкнули в круг порыкивающих от нетерпения хищников. Один из хозяев этой массовой забавы вальяжно вышел вперед.
— Итак, эти распрекрасные граждане решили посягнуть на недвижимость хозяев города. Глупо, не так ли? Понадеявшись на свою безнаказанность, по предварительному сговору они пытались заставить переписать на свою человеческую организацию загородный дом, принадлежащий престарелому члену нашего клана. А что мы обычно делаем с такими злоумышленниками?
Толпа рассмеялась. Звук этого зловещего смеха пробрал меня до самых костей. Я изо всех сил прижималась к дереву, чтобы не упасть, и запрещала себе закрыть глаза. Это именно то, с чем мне предстоит бороться. Одно из худших проявлений заполонившего мир зла…
Женщины дрожали, прижимаясь друг к другу, а мужчины бессильно сжимали кулаки, но они никак не заслуживали того, что произошло с ними дальше. Их следовало бы судить по законам человеческого сообщества, а не этого мира животных. К сожалению, людям этот мир давно не принадлежал.
— Но мы же не звери, — усмехнулся главный, — мы дадим им шанс спастись.
Толпа расступилась, и наивные жертвы отчаянно рванули прочь, не дожидаясь чужой команды. Фора длилась не дольше двух минут. А уже через три лес огласился страшными криками этих несчастных…
Щелкнув звериными челюстями, я вдруг замерла, почуяв чужое присутствие. Где-то в лесу осторожно кралось что-то большое. Медведь? Волк, или… И тут я почувствовала его запах.
Это был огромный жуткий зверь золотисто-песочного цвета с ярко желтыми, совершенно дикими глазами. Заметив среди деревьев промельк его взгляда, я не стала медлить и тут же сорвалась с места. Стволы замелькали перед глазами со скоростью бешеной рыси. Ну, почти что рыси. Они, наверное, бегают куда быстрей. Однако я уже досадовала, что не выбрала гепарда. Жаль, они тут не водятся.
Спустя минуту резвой скачки по лесным буеракам, мне пришлось и пожалеть, что не уделяла достаточно времени тренировкам. А следовало бы. Всё же четыре звериные лапы — не совсем то, к чему привыкаешь за пять минут. Но я старалась, как могла, выкладываясь на все сто, ведь на кону стояло нечто большее, чем моя свобода.
Я не боялась зверя, в конце концов, существование зверей, даже искусственно созданных человеком — не противоестественно. Твое сердце бьётся? Значит ты достоин жить. Противоестественно то, что они делают. Нельзя уничтожать жизнь. Они же возомнили себя богами, за это и должны поплатиться с лихвой.
Я знала точно, традиции стужевского клана не отличались от общепринятых среди им подобных, и его звери так же наказывали беспечных людей, имевших неосторожность посягнуть на звериное имущество, или, упаси боги, жизнь. Но и это еще не все. Оборотни не считались с людьми от слова совсем. Эти самовлюбленные хищники глядели на простых смертных с высоты своего привилегированного положения, считая, что могут творить всё, что захотят. И творили без зазрения совести. Совести у них не было от слова совсем.
Их подпольная империя существовала на крови. Люди не знали, что создали свою собственную погибель. Не зря Лют хвастался вездесущими связями, теперь я знала наверняка, что он не врал. Из-за них простые люди редко когда могли улучшить собственную жизнь, или получить дорогостоящее лечение. Без одобрения властного оборотня человек не мог рассчитывать на повышение в должности, или даже на переезд. Людей травили, унижали, насмехались и медленно изводили. Оборотни, словно яд, проникли во все сферы человеческой жизни, контролируя от и до, подчиняя своему влиянию. Их главное правило — считать людей стадом и подножным кормом. Компостом, на котором произрастает пышное великолепие их шерстяных величеств, и тот даже не имеет права пожаловаться на условия.