Рубиновое пламя (ЛП)

— Нет, никогда, — сказал Майкл.
  
Глава 7
 
Двери лифта закрылись, и кабина понесла нас вниз.
— Давайте больше так не будем, — пробормотала мама.
— Поддерживаю, — сказал Корнелиус.
— Я думала, ты будешь в вестибюле, — пробормотала я в ответ.
— Я пыталась. Архивариус пришел и лично забрал меня.
Добиться аудиенции у Архивариуса было несложно, но я не могла припомнить ни одного случая, когда бы он спускался и лично приглашал кого-то к себе в кабинет.
Те из нас, кто понимает этот факт, считают свои обязанности священными.
Как и Бюро регистраций, Управление Смотрителя охранял существующий общественный порядок. Оба института должны были быть неподкупными, потому что мы защищали основы нашего общества. Каким бы извращенным и дисфункциональным это не было, так было лучше, чем свобода для всех, где сильнейший правил без ограничений. Мы пытались сделать это в ужасные времена, и это почти положило конец человечеству.
Архивариус видел во мне своего рода коллегу, человека, который, как и он, оказался между порядком и хаосом. Он вежливо обращался со мной и мамой. К сожалению, вежливость не означала помощь. Если на нас нападут на парковке перед зданием, Архивариус и его жуткий приятель и пальцем не пошевелят, чтобы помочь нам.
Мы добрались до вестибюля и забрали наше оружие и Гаса. Я передала пистолет-пулемет «Раттл» маме. Она проверила его, и мы вместе подошли к стеклянному входу.
Было уже больше восьми. Солнце начало садиться, и мир потускнел. На парковку опустились сумерки. Зажглись двадцатифутовые фонари, по четыре на металлический столб, заливая парковку ярким электрическим светом.
— Останься здесь, — сказала я ей. — Я возьму машину и заберу тебя.
Было видно, как у мамы закрутились колесики в голове. Одна я быстрее доберусь до защиты броневика. Она только замедлит меня, а Корнелиус с Гасом станут дополнительными целями.
— Иди, — сказала она. — Я буду прикрывать.
Я побежала через парковку. Мама с Корнелиусом вышли из вестибюля, встав достаточно близко, чтобы если что нырнуть обратно.
Передо мной тянулся проезд. Я, не сбавляя темпа, быстро осматривала другие машины. Семь или восемь внедорожников, несколько грузовиков, несколько седанов, без сомнения, некоторые из них бронированные. Много машин, несмотря на поздний час. Вдалеке, в доброй сотне ярдов от «Носорога», кто-то припарковал фургон с едой, выкрашенный в жуткий лаймово-зеленый цвет с оранжевыми буквами, обещающими «огненные тако». Плохое место, чтобы оставлять фургон с едой. Если они не уберут его, к утру его угонят.
«Носорог» замаячил передо мной. Я схватилась за ручку, распахнула дверь и забралась на водительское сиденье. Закрыв дверь, я выставила баллистическую броню B7 между собой и внешним миром, и собралась с духом.
Ничего.
Я завела двигатель, который успокаивающе ровно, взревел. Я дала задний ход и поехала ко входу. Мама и Корнелиус направились ко мне.
Я остановилась сразу перед красной линией, обозначавшей зону поражения вокруг здания. Мгновение, двери распахнулись, а затем мама, Корнелиус и Гас оказались в машине. Я выдохнула, не зная, что задержала дыхание, и повернула налево, в следующий проезд, направляясь по коридору из припаркованных машин к Стэдиум-драйв. Это заняло минуту. Как только я повернула налево на Олд Спэниш Трейл, я смогла влиться в движение.
Грузовик с тако взлетел.
Мой мозг отказывался воспринимать то, что видели глаза.
Грузовик полетел к нам, словно кто-то ударил по нему гигантской битой, как в кино.
Грузовик с едой. Пропан. Огонь.
Мы оказались в ловушке между двумя рядами машин.
Я вывернула руль влево. «Носорог» врезался в красную «Хонду». Удар дернул нас вперед. Грузовик с тако в нас не попал.
— Вон отсюда! — рявкнула мама.
Мы не стали долго раздумывать. Я выскочила на своей стороне «Носорога» и краем глаза увидела, как грузовик с тако замер, словно налетел на невидимую стену, и развернулся, вращаясь вокруг своей оси в воздухе.
 
Я побежала вдоль ряда машин, пригибаясь на бегу.
Грузовик с тако врезался в «Носорог». Мир взорвался. Взрывная волна подхватила меня и отбросила вправо, прямо на белый пикап. Меня оглушило, и у меня закружилась голова. Я потрясла головой, пытаясь избавиться от прозрачных завитков перед глазами.
Оранжевый огненный шар поглотил «Носорога». Бабуле Фриде это не понравится. Ни капельки.
У меня перестало звенеть в ушах.
Грузовик передо мной заскользил, съехав с дороги. Я бросилась влево, пересекла ряд, нырнула за черную машину и продолжила движение обратно к «Носорогу» и горящим обломкам.
Скорее всего, это Ксавьер. Его таланту требовалась прямая видимость. Должно быть, он прятался за грузовиком с тако, а теперь разгребал машины, убирая их с дороги, пытаясь найти меня.
Я вскочила на ноги, побежала обратно ко входу и нырнула за другой белый грузовик. Я прижалась к нему, чуть продвинулась и выглянула из-за него.
В дальнем конце ряда с поднятыми руками стоял Ксавьер в позе мага, локти были согнуты, ладони сжимали невидимые баскетбольные мячи. Земля вокруг его ног светилась белым. Он создал магический круг. Пара больших наушников прикрывала его уши. Он пришел подготовленным.
Коннор без особых усилий мог швырнуть городской автобус, как летающую тарелку. У Ксавьера было меньше контроля, но почти столько же силы, и мой зов сирены ничего не даст. Он меня не услышит.
Я рискнула выглянуть еще раз. Рядом с Ксавьером стоял еще один мужчина, высокий, долговязый, со светлыми волосами, падающими на лоб, в таких же наушниках, защищающих от моей магии. Даг Гандерсон.
Как он здесь оказался? Где Алессандро? Он что, умер?
Второй круг, темно-пурпурного цвета, вспыхнул у ног Гандерсона. Вспыхнувшее свечение, осветило деревянный ящик позади них, и превратилось в устойчивое мерцание.
Алессандро не мог быть мертв. Потребовалось бы гораздо больше, чем Гандерсон, чтобы убить его. Я ухватилась за эту мысль и использовала ее как спасательный круг, чтобы не поддаться панике.
Гандерсон вытянул руки вперед и напрягся, будто пытаясь поднять огромный вес.
Моя магия потекла к ним. Раз не получается использовать голос, крылья остаются очевидным выбором. Но гипнотизирование одними только крыльями требовало времени. Ксавьер пристрелит меня, как только увидит. Не говоря уже о том, что они были слишком далеко, а расстояние было важным фактором.
Гандерсон зарычал, вены на его шее вздулись. Магический круг оторвался от земли, накренился на бок и повис в пустом воздухе в двадцати футах над асфальтом, как завеса магии.
Какого черта…
Дерево треснуло. Ящик позади Ксавьера открылся, и в воздух поднялось облако снарядов.
О, здорово, Ксавьер принес свои игрушки.
Я открыла рот и запела. Моя магия змеилась по парковке и обвивала их умы, но у меня не было возможности достучаться до них. Я пела, вкладывая силу в свой голос.
Никакого эффекта. Это было похоже на попытку схватить пушечное ядро, обмакнутое в масло. Оно было тяжелым и скользким, и нити моей магии продолжали соскальзывать.
Снаряды рванули вперед, рассекая магический экран Гандерсона, и превратились в светящиеся пурпурные искры. Магический ливень обрушился на машины подобно урагану стрел, выпущенному древней армией.
Искра пробила кузов грузовика рядом со мной. Я мельком увидела восьмидюймовый гвоздь, покрытый пурпурным сиянием, и отскочила в сторону. Гвоздь с визгом взорвался. Магия потрескивала над моей головой. Я оглянулась. Кузов грузовика представлял собой месиво из искореженного металла, похожего на алюминиевую банку, взорвавшуюся изнутри. Повсюду вокруг меня в машинах зияли дыры. Стоянку усеивали металлические обломки.
Перемещение машин туда-сюда, пытаясь найти нас, требовало слишком много усилий. Вместо этого они превратили их в осколочные бомбы.
Я давила сильнее своей силой, напрягая все, что у меня было. Побеги моей магии так плотно обвились вокруг Гандерсона и Ксавьера, что я едва могла видеть их свечение в своем сознании. Это ничего не давало. У меня не было возможности повлиять на них.