Холмы Рима (СИ)

Когда Одуванчик вернулся, мы с Ленкой играли в нашу детскую, и уже порядком подзабытую игру жу-жу. Ленка ухитрилась влепить мне сразу две пчёлки и сейчас весело смеялась, глядя как я, страдальчески морщась, потираю пострадавший лоб.
Одуванчик вернулся не один. Рядом с ним стоял мужчина заметно его постарше с таким приветливым лицом и такими добрыми глазами, что я сразу насторожился.
— Это… — начал Одуванчик.
— Я сам представлюсь, — перебил его новоприбывший, дружелюбно нам улыбнувшись. — Меня зовут Ворон.
— Очень приятно, почтенный Ворон, — отозвался я. — Моё имя…
— Я знаю, кто вы, — мягко сказал Ворон. — Баронессу мне тоже представлять не надо. И я не «почтенный». Зовите меня просто Ворон.
— Просто Ворон? — поднял я бровь. — Не Вольдемар, или Варфоломей, или что-нибудь ещё в таком роде?
— Просто Ворон, — усмехнулся тот. — Мне хватает одного имени. Наши имена не даются просто так, они отражают нашу суть и меняются вместе с нами.
— Ах вот как, — покивал я. — Тогда, наверное, можно предположить, что уважаемый Одуванчик перестанет быть Одуванчиком тогда, когда перестанет представляться Олегом?
— Он до этого должен был додуматься сам, — засмеялся Ворон. — Всё, конечно, сложнее, но суть вы уловили верно.
— В таком случае ваше имя выбрано с большой претензией, — заметил я.
— Почему вы так решили? — с любопытством спросил тот.
— Очень многие верят, что вóроны существуют частично в мире духов.
Ворон улыбнулся, не ответив, и я сделал вывод, что он представляет собой что-то вроде племенного шамана. Даже если он и не совсем главный, положение в племени у него наверняка достаточно высокое для того, чтобы с ним имело смысл что-то обсуждать. Ну, поговорим.
— Важные вопросы нельзя обсуждать на пороге, — со значением сказал Ворон. — Барон, баронесса, позвольте пригласить вас в наш лес, где мы сможем обсудить всё, что вы хотите обсудить.
— Благодарю за приглашение, Ворон, — кивнул я, — мы его принимаем.
Незаметная тропинка почти сразу перешла в широкую тропу, скорее даже дорогу, по которой можно было идти в ряд. Мы шли, без стеснения глазея вокруг, как туристы. Поглазеть и вправду было на что — лес был именно эльфийским лесом, как я его себе и представлял. Каждый цветок, каждый куст был на своём месте и вносил свой вклад в общую гармонию леса. Некоторые растения были мне совершенно незнакомы, а в других я с трудом узнавал привычные. Местами кое-где ещё сохранились остатки старого дикого леса, но было ясно, что это ненадолго, и совсем скоро лес окончательно превратится в волшебный.
— Как вам наш лес? — спросил Ворон с едва уловимым оттенком недовольства.
— Он чудесен, — с восхищением ответила Ленка. — А как здесь дышится!
— Прекрасное место, — искренне согласился с ней я, — здесь хочется жить. Надеюсь, мы с вами подружимся, и нам ещё не раз выдастся случай побывать у вас в гостях.
— Да-да, конечно, — кивнул Ворон, и я ощутил исходящее от него чувство замешательства и недоумения.
Детская хитрость — усмехнулся я про себя. Пригласить нежелательных гостей к себе, а когда те побегут обратно в холодном поту, развести руками и с удивлением спросить, мол, куда же вы? А как же наши переговоры? Ну хорошо, приходите в следующий раз, мы будем вас очень ждать. Впрочем, обычно это ведь работает, а про наше сродство с Силой ему явно неизвестно.
Идти пришлось недолго — уже минут через пятнадцать мы вышли на прогалину, где стоял буроватого цвета шатёр, почти сливающийся с окружением. Я бросил взгляд по сторонам — сбоку за кустами виднелся край ещё одного шатра, а вверху сквозь листья проглядывал кусочек какой-то платформы.
— А мне почему-то казалось, что вы выращиваете дома-деревья, — неожиданно для себя сказал я, сам не поняв, откуда это всплыло.
— Выращиваем, — ответил Ворон, странно на меня посмотрев, — но этот лес слишком молод. Дома растут очень долго.
Мебель в шатре, однако, была явно выращенной, и не сказать, что удобной. Хотя это, скорее всего, дело привычки.
— Итак, я слушаю вас, — сказал Ворон, когда мы уместились на неудобных стульях. — Чем вызван ваш интерес к нам, барон?
 
— Очевидной причиной, — ответил я, пожав плечами. — Вы поселились на моей земле, причём не спрашивая разрешения. Разумеется, я хочу посмотреть на вас, прежде чем принимать какие-то решения.
— И какие решения вы могли бы принять? — спросил Ворон с явной иронией.
— Собственно, пока я вижу только два варианта, — ответил я, проигнорировав иронию, — либо вы признаёте власть барона, либо вы уходите из баронства.
— Я думаю, реальным будет третий вариант, — улыбнулся Ворон. — Вы оставите нас в покое, а мы в ответ пообещаем не расширять наш лес. По крайней мере, в ближайшем будущем.
— Не получится, — развёл я руками. — Даже если забыть про ту маленькую деталь, что это мой лес, а не ваш, мне просто не позволят оставить вас в покое. Если вы не признаете мою власть, то через три года папа римский опротестует мою инвеституру, и я лишусь этого баронства.
— И что нам с того, будет вы бароном или нет? — усмехнулся Ворон. — Нас это не касается.
— Ещё как касается, — возразил я. — Потому что я не позволю вам лишить меня баронства. Через три года я должен буду полностью контролировать территорию. Если для этого понадобится удалить вас из баронства, то через три года вас здесь не будет.
— Вы очень решительно настроены, как я вижу, — сказал Ворон с издевательской усмешкой. — Давайте не будем так далеко заглядывать. Вернёмся в настоящий момент. Вот, например, вы утверждаете, что это ваш лес, но вы уверены, что вам удастся этот «ваш лес» покинуть? Вы ведь даже не подумали попросить меня пообещать вам безопасность.
— Вы меня разочаровываете, Ворон, — удивился я. — Я ожидал, что человек, обладающий какой-то властью, будет вести себя умнее. Вы в самом деле знаете, кто мы такие, или сказали это просто так? Вам фамилия Арди что-нибудь говорит?
— Не очень многое, — осторожно ответил Ворон. — Я знаю, что это довольно известное семейство в империи. И какое отношение к нему имеете вы?
— А про новгородских Арди вы слышали? — ответил я вопросом на вопрос.
— При чём тут новгородские Арди?
— При том, что я — глава семейства новгородских Арди, а Милослава Арди — наша мать.
— Но вы же имперские дворяне? — удивился Ворон.
— Мы прежде всего новгородские дворяне, но совсем недавно папа римский пожаловал мне баронство Раппин.
— То есть вы хотите сказать, что за вас отомстит Высшая? — хмуро спросил Ворон.
— И не одна, — засмеялся я. — Я родной внук Ольги Ренской. Это Мать рода Ренских, если вы о них слышали.
— Слышал, — односложно ответил лесной.
— А ещё мы родственники Тириным, и я уверен, что Алина Тирина тоже не будет смотреть на это равнодушно. И если мы вдруг здесь умрём, вам останется только разбегаться и прятаться по щелям, в надежде, что вас пропустят при облаве. Так что давайте оставим угрозы и поговорим, как цивилизованные люди. Я ведь тоже с ходу могу назвать как минимум два способа убить вас всех, но заметьте, что я про них не упомянул ни словом.
— Допустим, — неохотно сказал Ворон. — Но у меня есть ещё один вопрос — вот вы сказали, что удалите нас из баронства. И как вы сможете это сделать?
— Вы видели когда-нибудь полностью сформированный источник? Думаю, что нет. А вот я видел. И сейчас я вижу, что у вас здесь, по сути, не источник, а скорее слабо структурированная область концентрации Силы. Это и понятно — вам ведь нужно, чтобы весь лес находился внутри источника, вот и приходится его растягивать на всю площадь. Как вы считаете, Высшая сможет стереть структуру? Думаю, моя мать не откажет мне в такой мелочи, и после этого ваш лес перестанет вас защищать. А мои ратники вежливо посадят вас в грузовики и отвезут на границу баронства.
Ворон надолго задумался. В эмоциях у него ощущалась раздражение и злость, и судя по вспыхивающим оттенкам кровожадности, он всё-таки обдумывал способ убить нас, избежав мести. Ленка, которая в сторонке увлечённо рассматривала какие-то цветочки в горшках, тоже это почувствовала, и я заметил, что ладонь у неё уже лежит рядом с ручкой ножа.