Моя фиктивная жена (СИ)

— Наподдадите мне как следует? Впрочем, я не собираюсь смеяться над вами. Я и сам своего рода бунтарь.
Хельга осторожно прошла по старинному светлому ковру, рассматривая мебель из белого дуба с перламутровой инкрустацией. Зеркала перебрасывались ее отражением, и на мгновение показалось, что гномка идет под водой. Мы поднялись по лестнице на второй этаж к дверям, которые вели в ее комнату, и Хельга полюбопытствовала:
— Бунтарь — это как?
Я усмехнулся. Моя история была не той, которую рассказывают о себе мужчины из благородных семей, когда беседуют с барышнями. Впрочем, это гномка — и она не та барышня, которой мне стоит стесняться.
— Моя семья порвала со мной, когда я стал артефактором, — сообщил я, стараясь говорить как можно равнодушнее. — Это не дело для достойного эльфа, а грязная человеческая работа. Но она мне нравится, моя душа ей радуется, так что теперь я здесь.
Глаза Хельги распахнулись еще шире — и в них я удивленно увидел уважение. Надо же, еще ни один гном на свете не уважал эльфа — а мне вот повезло.
— Устраивайтесь и приступайте, — сказал я строже, чем собирался, чувствуя, что в душе что-то дрогнуло, наполняясь звоном. — Сегодня с вас ужин.
* * *
Хельга
Кухня сверкала чистотой, белизной всех поверхностей и абсолютной пустотой. В шкафах ничего не было — ни соли, ни сахара, ни кофе, не говоря уж о мясе, овощах и специях. Эту кухню словно привезли из мастерской дорогого мебельщика, собрали и больше на ней не появлялись. Я растерянно посмотрела на сковороду, которую повесили на крючок и ни разу не взяли в руки и спросила:
— А как же вы едите?
А ведь тут одно удовольствие готовить! Здесь отличная плита, в которой огонь разжигается сразу же, стоит только похлопать в ладоши. Здесь замечательные сковороды, которые стоят целое состояние — на них никогда ничего не пригорает. А кастрюльки, а салатницы, а фарфоровые тарелки, расписанные цветами и птицами! Все это так и просило: Хельга, приготовь еду! Хельга, наполни нас!
— Заказываю все в ресторане, — ответил Анарен. — Но у них сменился повар, так что вы очень вовремя.
Я вздохнула. Этот эльф питается в ресторанах, вот уж глупость так глупость. Денег, видно, некуда девать.
А денег у него немерено, это ясно с первого взгляда. Дом был огромный, старинный, все в нем дышало и сочилось роскошью. Такую мебель, ковры и зеркала я видела только в журналах о богатой жизни дворянства и королевской семьи, которые в Подгорье читали, как диковинку и подумать не могла, что когда-нибудь окажусь рядом. Кровать и шкаф в моей комнате были антикварными, из южного черного дерева с позолотой и вензелями — на них дышать-то жутко, не то, что спать и раскладывать вещи.
— Тогда давайте денежки. Тут надо много чего купить.
Эльф кивнул, вынул из кармана бумажник и, отсчитав на стол пятьдесят крон, небрежно произнес:
— Покупайте все, что потребуется. Не хватит денег — скажете. Я ужинаю в семь. Успеете?
Я покосилась на часы, которые показывали ровно три. Успею. И накормлю его так, что он будет дышать через раз. Рестораны, заказы — тоже мне, выдумали моду. Разве там приготовят нормально?
Все гномы умеют готовить и делают это не левой рукой из-под правой пятки, а так, что можно взять сковороду с любой гномьей кухни, отнести в столовую к королю-батюшке и наслаждаться одобрительными возгласами его величества. Я никогда не была такой объедалой, как мои сестрицы, способные съесть запеченного поросенка и закусить пирожками да салатом, но стряпня была моей сильной стороной.
Особенно хорошо готовить, когда не нужно высчитывать монетки и кромсать несчастную курицу на пятнадцать блюд — просто идешь в лавку или на рынок и покупаешь самое лучшее. Что душенька пожелала, то и берешь.
Прилавки городского рынка так и ломились от всяческого добра — лавкам и лавочкам нашего Подгорья не сравниться с тем великолепием, которое лежало здесь на столах. Не каждый поставщик и фермер отправится к гномам, которые прижимисты и бьются насмерть за каждую монетку, требуя скидок и критикуя товар на все лады, чтобы сбить цену. Я набрала круглопузых мясистых помидоров и пупырчатых огурцов — сделаю салат, эльфы любят салаты. Если верить моим родителям, они ничего не едят, кроме салатов, ну да это мы еще посмотрим. Ни один мужчина, эльфийский он, гномий или человеческий, не откажется от хорошего ужина.
 
Я купила славный кусок свинины, попросила разрезать — скручу из него рулет с сыром, луком и грибами: вот, кстати, и грибы, крепенькие боровички со смуглыми шляпками, только что собранные, которые так и просятся на сковороду. Лук, чеснок, картошечка — куда же без жареной картошки? Без картошки это не ужин, а так, скудный перекус на один зубок. А на завтрак возьму говяжьи колбаски и бекон — пожарю с яичницей и овощами, день нужно начинать с сытым животом и хорошим настроением.
А вот и оливковое масло — южное, очищенное, как золотая слеза. А икра? Сверкающая, рассыпчатая, ляжет горкой драгоценностей на подсушенный хлеб и пасту из авокадо с каперсами — и еще перышко лука сверху, как завершающая точка. Рыбка! Куплю тяжеленные стейки, положу на холод, приготовлю завтра на обед. А к рыбке нужны лимончики, розмарин, черный рис — они с рыбкой лучшие друзья. А к черному рису надо особые специи, от одного взгляда на которые душа начинает танцевать. И кофе, кофе обязательно!
Как он вообще жил, ничего не готовя, этот эльф? Правильно про них говорят, что они со странностями. Подхватив тяжеленные корзинки и купив почти у выхода с рынка длинные хрустящие багеты, которые только что вынули из печи, я пошла домой: предстояло еще готовить.
— Мармелад, красавица! Ай, что за мармелад! Купи, не пожалеешь!
Я не сразу заметила, откуда меня окликнули — таким маленьким был столик со сладостями. Он едва не падал от разноцветных гор фруктового мармелада, которые пахли так, что голова начинала кружиться от восторга, а рот наполнялся слюной.
— Фруктовый, свежайший, сладкий, как первая любовь! — низкорослый чернокожий продавец, укутанный в пестрое покрывало, выхватил бумажный пакет и принялся проворно наполнять его прозрачными мармеладными кубиками. — Арбузный, сливовый, яблочный, дынный, персиковый! Нежный, как твоя щечка! И всего пятачок!
Я протянула ему монетку и, с трудом найдя место для пакета среди покупок, подумала: не попробовать ли кусочек сразу? Нет, потерплю, оставлю на вечер. Сварю кофе, сяду за стол и буду писать новую главу в своей книге о пиратской принцессе, которая высадилась на таинственный остров сокровищ, окутанный туманом черной магии…
Удивительно, но Анарен не смеялся, когда узнал, что я пишу книги. Все смеялись надо мной — родители, брат и сестры, соседи, одноклассники — а он даже бровью не повел. Гномка пишет книги — ну и ничего удивительного. Он смотрел так, словно это нормально, даже правильно, а раз так, тогда я приготовлю ему такой ужин, что он с ума сойдет и пальцы до локтей оближет!
— Красавица! — окликнул меня продавец мармелада. — А поцелуешь — скажу секрет. Хочешь?
Я нахмурилась. Нечего тут! Я приличная девушка, а не из всяких там!
— Сиди уже! — посоветовала я и тряхнула один из пакетов. — А то тебя сейчас вот, свинячьи копыта поцелуют по голове!
— Все, все, молчу! — продавец примиряющим жестом вытянул вперед руки. — Не было у нас тут раньше таких боевых гномок!
— Вот и молчи, — пробормотала я и направилась к выходу с рынка. В груди откуда ни возьмись появилось неприятное тревожное чувство.
Вот ведь нахал какой! Городской, сразу видно.
  
Глава 2
 
Анарен
Я готовил исцеляющий артефакт, сверяясь с большой картой пациентки, которая стояла на специальной подставке. Вот результаты исследования крови — и на золотую пластинку ложится завиток заклинания. Вот точнейшие расчеты опухоли, которая разрастается в теле — и новые нитки магии укладываются на золото. Ничего, пациентке придется потерпеть совсем немного — скоро артефакт будет готов, и она забудет и об опухоли, и о боли. Девочка семи лет будет жива и здорова: пойдет в школу, откроет книги, станет играть в игрушки как раньше.