Теперь ты моя (СИ)

Дух захватывает даже сейчас, когда я вспоминаю нашу первую поездку. На полном серьезе думала, что сердце остановится.
Рабочих и охраны тут тоже много. Даже как-то не по себе становится оттого, что одного человека обслуживает столько людей.
Внезапно тяжелые ворота медленно отъезжают в сторону.
Вот она свобода! Я вижу ее, но дотянуться не могу. Комок в горле скапливается. Снова заплакать хочется.
Быстро стираю со щеки слезу. Мне не хочется быть слабой. Не хочется сломаться. Сама себе доказать хочу, что сильная.
Во двор въезжает небольшая белая машинка. Легковая, но с грузовым отделением. Наблюдаю за ней, чтобы отвлечься от душащих мыслей.
Автомобиль паркуется прямо рядом с домом. Подъезжает задом, и останавливается практически вплотную к стене.
Что там? Отсюда я не могу разглядеть, хотя шею, как лебедь вытягиваю, прислоняясь щекой к холодному стеклу.
Все становится предельно ясным, когда я вижу, появившуюся рядом повариху.
Она о чем-то говорит с молодым водителем, и ставит свою подпись на какой-то бумаге, что он передает ей.
Парень и еще один мужчина начинают копошиться у машины. Мне в голову приходит потрясающая, гениальная идея. Я вспыхиваю ей за секунду, и даже не успеваю подумать над тем, какой это глупый план.
Выбегаю из комнаты прямо в футболке Демьяна. Сообразив, возвращаюсь обратно и быстро переодеваюсь в платье.
Блин. Оно спереди все грязное. Испачкалось, пока меня бугай Илья по траве тащил. Ну и ладно! В белоснежной футболке я вызову еще больше подозрений.
А ноги? Боже... С босыми ногами выбегать на улицу никак нельзя.
Распахиваю шкаф хозяина. У меня нет времени на раздумье – машина с доставкой еды может в любой момент отчалить без меня.
Конечно, в мужских ботинках, если они тут есть, я тоже буду выглядеть весьма странно, но пофиг! Мне бы за забором оказаться, а там что-нибудь придумаю.
Но содержимое шкафа меня очень удивляет. Здесь довольно много женской одежды для недавнего холостяка.
Может, я просто перепутала, и эта темная спальня не Максима. Но чья тогда?
Я бы и подумала, что все эти вещи предназначались мне (ха-ха!), но на них нет этикеток, значит, скорее всего, их уже носили. Да и мужская одежда тут присутствует в значительно большем количестве.
На нижней полочке нахожу небрежно брошенные красные лодочки на высоченной шпильке.
Они оказываются мне чуть великоваты, но сойдет для сельской местности. Лишь бы машина еще на месте была!
В перепачканном платье и чужих туфлях мчусь на первый этаж. Довольно легко нахожу распахнутую дверь у которой, к моему неописуемому счастью, до сих пор стоит белый автомобиль.
– А ты чего здесь? – спрашивает меня домработница. – Обед только через полчаса готов будет. Пока продукты принимаю.
– Ну, я помочь решила, – сочиняю на ходу правдоподобную небылицу.
Женщина не чует подвоха и довольно легко соглашается:
– На вот, – вручает мне какой-то лист бумаги, – по списку все проверь, что они вытаскивают, я отлучусь на пару минут. Борщ, боюсь, убежит.
– Скажите, а вы в город сейчас поедете? – интересуюсь у мужчин, когда мы остаемся одни.
– А тебе зачем? – лыбится молодой, наверное, офигевший от моего внешнего вида.
– Да мама с подружками встретиться не пускает, – киваю в сторону, куда ушла повариха, – говорит, снова пьяная домой приползешь, мне перед хозяином будет стыдно, – я, оказывается, та еще врушка. С три короба могу наплести ради спасения. – Даже в комнату меня переодеться не пускает. А мне, ну, очень нужно! – делаю акцент на слове «очень», и складываю ладоши в молящем жесте.
Парнишка окидывает меня оценивающим взглядом. Фух. Надеюсь, мне удалось достоверно обосновать свой внешний вид.
Его взгляд мне не особо нравится, но выхода нет другого. Или с ними уезжаю, или грею постель этому обманщику Демьяну, за связь с которым меня собственный отец убить готов.
– Ладно, тусовщица, – в итоге заключает водитель. – Подбросим. Но только условие есть.
– Какое? – стараюсь сохранить невозмутимый вид, хотя в груди от волнения трепыхается все.
 
Мне жуть как надо уехать, но связываться с очередным незнакомцем теперь страху подобно.
– Телефончик оставишь?
Ух. Прямо отлегло! Всего лишь телефончик. Минимальная плата за спасение.
– Ну, ладно. Только подвези сначала, – торгуюсь я, – а потом, так и быть оставлю тебе номер.
Мужчина, что постарше, в этот момент как раз вытаскивает из машины последнюю коробку.
– Миш, ты совсем что ли, всяких шаболд с собой таскать? – обращается он к парню.
Мой рот от возмущения раскрывается сам собой, но я ничего не говорю. Очень в город нужно.
– Перестань, бать, – отвечает молодой. – Нормальная она. Сам что ли молодым не был?
От их разговора неприятно становится. Внутри какое-то отвращение проскальзывает. И к себе. И к ним. И к ситуации в целом.
Чувство тревоги усиливается во сто крат. Но я не отступлю. У меня есть шанс, и я его использую.
– В кузов полезай, пока мать не вернулась. В кабине мест нету.
Перспектива не меньше часа трястись в темном закрытом ящике не радует. Даже страшно становится. До жути. Но я все равно послушно лезу, куда сказали. Оставаться здесь, дожидаясь Демьяна – еще страшнее.
– А где...? – Голос кухарки будто у самого уха слышу.
– Товар приняла и ушла куда-то, – спокойно отвечает водитель. Врет так же искусно, как и я.
А вдруг и мне наврал?
От такого не обнадеживающего открытия шея за секунду становится влажной. Меня в жар бросает, несмотря на то, что в машине довольно холодно. Почти как на улице.
Но выходить я не буду. Нет. Играть со мной больше не позволю!
Слышу звук захлопывающихся дверей. Резкий рев мотора.
Сердце начинает биться в ушах, когда автомобиль трогается с места. Внутри тоже все трясется в такт его ударов.
Прижимаю колени к груди и обхватываю их руками. Очень холодно.
Эта поездка станет, наверное, одним из наихудших событий моей жизни. Меня мотало и подбрасывало. Тошнило. Голова кружилась от тряски. От давящей темноты не хватало воздуха.
Но я пережила. Вынесла эти тяготы, потому что очень хотелось свободы.
Мужчины высадили меня у станции метро.
Думала, что мои глаза взорвутся от яркого дневного света. Их резало так сильно, что выцарапать хотелось.
Я расплатилась с Мишей номером своего телефона и попросила о возможности сделать звонок подруге.
Потом грелась в метро в фойе возле турникетов.
Не знаю почему меня в развратных красных туфлях и грязной одежде не вытолкали оттуда сразу же, или не вызвали полицию, но мне удалось дождаться Ксюшу без происшествий.
Только от заинтересованных сальных взглядов было не по себе, но это ничто в сравнении с тем, что теперь я свободна.
Рассказываю Ксю обо всем, что со мной случилось. Ничего не утаиваю. Кажется, что легче станет, если вот так, как на духу все выложить.
Этого, правда, не происходит. Неприятный осадок от плена и злости папы никак не хочет покидать душу, терзая меня изнутри.
– Ты права, – заключает Ксюша, когда ставит передо мной чашку с зеленым чаем. – Домой возвращаться было нельзя. Надо дождаться, пока предки остынут. Соскучатся, и им уже не будет так важно что ты и с кем делала, главное, что цела.
– Так я могу остаться? – на всякий случай уточняю я, потому что в последний раз мы с подругой расстались на весьма печальной ноте.
– Конечно! Я же сто раз тебе говорила, – напоминает она.
– А как же твой ухажёр? Новый.
Ксюша как-то странно отмахивается от вопроса. Видно совсем не хочет затрагивать эту тему.
И я больше не лезу. Не хочу напрягать ее. Да и груз собственных страхов просто не даст мне возможности нагрузить себя еще и чужой болью.
– Отдохни… – командует подруга, а мне и не хочется возражать. Вроде бы все закончилось, а облегчения так и нет.
Хотя, как это закончилось? Я же до сих пор замужем за этим… Демьяном. И он вряд ли оставит меня в покое.