Бывшие. Я тебя не прощу (СИ)

  
Бывшие. Я тебя не прощу
 
Юлия Ильская
   
Глава 1
 
Боже, как же холодно!
Старые мамины сапоги отказались служить и порвались в самый неподходящий момент!
Холодный дождь хлестал по моей непокрытой голове. Блин, опять зонт забыла. Ноги промокли и замерзли. Ну ничего, сейчас быстренько Егорку заберу, а там и дом рядом, а дома горячий чаек и теплые носочки.
Я мчалась к садику изо всех сил, преодолевая грязь и ветер, как хороший спринтер. Забежав под спасительный козырек, я отдышалась. Ну и погодка, хорошо у малыша новая непромокаемая курточка есть и обувка хорошая, не успеет замерзнуть до дома.
Я позвонила воспитательнице и через 5 минут она вывела мне мальчика. Мой малыш смешно ковылял в толстом комбинезоне. Я подняла и прижала Егора к себе и аккуратно пошла к дому.
— Тебе не холодно, зайчик?
— Неть! Я гуять хотю! — Егор опасно нахмурился.
— Егор, посмотри дождь какой! Нельзя гулять, заболеешь!
— Хотю! — мальчик выпятил губу.
— Ну хорошо, пойдем — сдалась я — только тогда придется пропустить новую серию Фиксиков…
Егор задумался.
— И творожки твои любимые дома лежат. Но раз ты не хочешь… — я равнодушно пожала плечами.
— Хочу! Хочу! — Егор сам потащил меня к дому.
Я выдохнула. Когда дома живет такой маленький деспот, хочешь, не хочешь научишься хитрить. Возле подъезда торчал огромный джип. Неужели негде больше встать было?! Сзади машины — глубокая, грязная лужа, впереди стоит другая машина. Придется по луже теперь обходить. Я разозлилась! Ну уж нет.
Я решительно постучала в тонированное стекло, и оно начало медленно опускаться.
— Привет.
За рулем сидел смутно знакомый тип.
В следующее мгновение до меня дошло!
— Руслан? Тураев? — я недоверчиво глядела на парня.
— Садись поболтаем — он распахнул дверь машины.
— Нет, прости, нам некогда, я очень замерзла, домой хочу.
Руслан вылез из машины и пошел следом. Под козырьком подъезда я остановилась. Поставила Егора и начала искать ключи в объёмной сумке. Одновременно болтая с бывшим соседом.
Когда — то у нас с Русланом была трогательная детская любовь, мне было пятнадцать, ему семнадцать. Он нежно за мной ухаживал, но мои родители не одобрили его простую, рабочую семью и отправили меня заграницу учиться, на этом все и закончилось.
Тогда он был нескладным долговязым подростком. Сейчас же передо мной стоял мужчина, нет, нет так, мужик. Мощный и харизматичный. Черные, слегка вьющиеся волосы падали на глаза, недельная щетина и капризный изгиб губ от которого раньше я сходила с ума. Умные черные глаза смотрели на меня изучающе.
Он оперся о косяк двери плечом, сунув руки в карманы, в каждом движении угадывалась грациозность дикого зверя. Мне что-то стало не по себе, от него так и веяло опасностью. Моя тонкая душевная организация музыканта не переносила рядом такого откровенного тестостеронового самца.
— Ну и ну! Ты стал таким… — я никак не могла подобрать подходящее слово. — Таким взрослым.
— Да Алиса, я повзрослел. А ты как? — он кивнул на Егора. — Твой? А папка ваш где?
— Нету у нас папки, мы… — я хотела было объяснить, что наш отец погиб в аварии. Но Руслан перебил меня.
— Да ладно? Гордость города — «Золотой голос» растит ребенка одна?! Смотрю больше не шикуешь, мажорка? — он насмешливо оглядел мое старенькое пальто и рваные сапоги.
Я вспыхнула:
— Кто тебе дал право так со мной разговаривать? Ты вообще как меня нашёл?
— Не искал я тебя. Так, тетку твою встретил, сказала, что ушла из дома, и здесь теперь живешь. Решил проведать.
Я обомлела, вот так значит тетя Зина говорит. И ведь в принципе не соврала. Недоговорила просто. И этот тоже хорош! Поверил. А ведь когда — то другом был, лучшим.
Злые слезы навернулись на глаза.
— Уходи! Не буду с тобой разговаривать! Хам и грубиян!
Руслан пожал плечами вытащил визитку и сунул мне в сумку.
— Если что понадобится, звони, помогу по старой дружбе — он зловеще ухмыльнулся и пошел к машине.
 
Я хотела было вытащить визитку и гордо кинуть ему в след, но в моей сумке — бауле фиг что быстро найдешь. Я поковырялась чуть-чуть и махнула рукой. Лучше ключи найду.
Я наконец-то открыла дверь и завела Егорку в подъезд.
Все время разговора он молчал и грозно хмурил светлые бровки, а в лифте глубокомысленно произнес
— Дядя хухоль!
— Да, родной, еще какой — засмеялась я. Отметив про себя, что надо бы Светке нагоняй дать, чтоб не выражалась при ребенке.
Придя домой я первым делом раздела малыша. Проверила сухие ли ножки. Покормила и усадила смотреть мультики. Только успела управиться как позвонил мой начальник.
Злобный усатый тролль, который так и норовил при случае облапать. До тех пор, пока не пригрозила написать заявление о домогательствах. С тех пор озабоченный Санта Иваныч (так прозвали его сотрудники за любовь к красным пиджакам и круглое брюшко) меня невзлюбил. И при каждом удобном случае шпынял.
— Измайлова! — Санта орал так, как будто пытался доораться до меня из своего дома.
— Да. Сан… Олег Иванович! — тьфу ты, надеюсь не заметил.
— Измайлова! Ты помнишь, что завтра должна прийти пораньше и подготовить мне документы?!
— Помню Олег Иванович, я приду.
— И не вздумай мне на больничный уйти!
— Ни в коем случае, Олег Иванович! Ни в коем случае! Я здорова как бык!
— А малой твой?
— С ним все отлично Олег Иванович!
— Хорошо! Жду!
Похоже моему начальнику впору слуховой аппарат покупать. Аж ухо у меня заболело, так он орал.
Как на зло потекло с носа. Я быстренько нагрела чай, натянула теплые носочки, и принялась лечится. Хоть бы не заболеть! Уволит же, козлина.
Конечно же я разболелась. Утром температура была 39 и никак не хотела снижаться. Все тело ломило, болело горло и голова. Нечего и думать было в таком состоянии идти на работу. Слабость такая, что до туалета еле доползла. Накаркал Санта!
Я позвонила на работу, затем соседке, моей подруге детства Светке.
— Выручай — прохрипела в трубку.
— Алиска, заболела!? — ахнула Светка, она знала, что я на грани увольнения из-за частых больничных. Егорка умудрялся заболеть даже жарким летом. А уж осенью и зимой болячки шли чередой.
— Заболела — я обречённо вздохнула.
— Щас приду — Светка была человеком дела и пустые разговоры вести не любила.
Через десять минут она уже была у меня. Разбудила Егора, одела и отвела в садик. Притащила из магазина курицу и пошла на кухню варить бульон, заодно рассказывая последние новости.
— Ты представляешь! Этот выхухоль мне даже цветка не подарил! А на ужин напрашивается! Нафига мне такое счастье!?
Я сидела, обмотавшись бабушкиной шалью, отвечать не могла, очень болело горло, а только кивала соглашаясь.
— Че молчишь? — Светка заглянула в комнату и подозрительно посмотрела на меня.
Я молча указала на горло и снова закивала, соглашаясь, что этого выхухоля гнать надо поганой метлой.
— А, ну да… Светка вернулась на кухню и громогласно продолжила возмущаться на мужскую жадность и мелочность. Подружка уже год была в разводе и теперь твердо решила искать только богатого и щедрого спутника. Так как жадный и нищий ей в замужестве осточертел.
Как на зло, к ней липли эти выхухоли пачками. Но она не сдавалась и перебирала мужиков как на рынке овощи, внимательно и придирчиво.
Она принесла чашку горячего куриного бульона и накормила меня с ложечки, как маленькую, не смотря на мои протесты. Честно сказать, я и не сопротивлялась сильно. С тех пор как погибли наши с Егором родители, Светка стала мне как вторая мама.
Несмотря на то, что мы одного возраста, она была по житейски мудрой и деловитой. Высокая и статная, она была олицетворением русской женщины. У которой ни кони, ни избы не забалуют. Я же, наоборот, белая моль. Излишне худая и бледная, какая-то полупрозрачная. Папа так и называл меня "хрусталиком".