Психолог для некроманта (СИ)

Но я же говорила, он вполне себе может питаться ненавистью, потому парочку острых взглядов в свою сторону воспринял едва ли не благосклонно.
А я… мне действительно следовала воспринимать “для вас” на свой счет?
И с чем там я могу справиться, с чем не справились прочие?
Детективы в юности я читала, конечно, но то, что убийца – дворецкий догадывалась далеко не сразу.
И речь же не о судмедэкспертизе?
Я бы предпочла продолжить копаться в мозгах в переносном смысле, а не в прямом.
– Вы хотите, чтобы я поработал с… Сартр? Нужно, чтобы расследование не завершилось так быстро?
Ого.
У дин Риордана есть понятие о субординации. В отсутствие такой толпы он обращается к главе на ты, а не на вы.
И он таки знает мою фамилию… хотя произносит ее первый раз вслух.
А вот на намек на то, что я буду помехой, меня даже не задел. Ну не успел выплеснуть человек, то есть некромант весь свой яд за время сокращенной сессии, пусть сейчас выпускает. Я психолог, моя работа и заключается в том, чтобы человек не захлебнулся своим дерь… ядом.
– Я хочу, чтобы вы поработали вместе и помогли друг другу, даже если прежде вы игнорировали эту замечательную возможность, – ядовито – тоже не до конца сцедил – сообщил глава,  – Поэтому немедленно отправляйтесь на ваше любимое южное кладбище.
– Ах, место нашего знакомства, – приложил руки к груди некромант.
Им обоим бы в театре работать, а не в полиции…
Хотелось бы мне высказаться по этому поводу, но я только спросила:
– И что мы там должны делать?
– Обследовать место преступления, конечно.
– А… какого? И причем здесь психолог?
– Вот это вы мне и скажете, – Сеор оторвался от подоконника и прошелся вперед.
Кажется, впервые нас с некромантом роднило одно и то же чувство.
Полного недоумения.
 
Пойди туда, не знаю куда
 
– Думаешь наш свежий взгляд на дело или… тело окажется настолько свежим, что мы поймём то, что не поняли все прочие? – спросила с некоторым сомнением дин Риордана, когда мы сели в предоставленный агентством экипаж.
– Или на кладбище просто обнаружились жертвы маньяка, который специализируется на кучерявых психологах, – насмешливо протянул некромант.
– Или там недавно закопали некроманта, –  фыркнула. И спросила с укоризной, – Я что, единственная, кто и правда готов работать вместе на пользу обществу без ругани, как попросил глава?
Мужчина открыл рот, явно намереваясь сказать какую-то гадость… И закрыл.  А потом выдавил из себя вполне разумное:
– Для Сеора подобное поведение не свойственно. Думаю, случай и правда исключительных. Некромант понадобился потому, что кладбище, а психолог… Может у предполагаемого преступника явные психические нарушения и это будет сразу видно?
Кивнула
Тоже об этом подумала.
И это могло стать проблемой. Я никогда не специализировалась на профилировании, я мало что понимала в том, как сужать группу подозреваемых, и пусть имела достаточное представление о поведенческом анализе, но Бездна забери моих единорогов, если этот приспешник Тьмы прав и меня и правда привлекут к расследованию не в качестве кризисного психолога для родственников жертв или для все тех же детективов. Я вовсе не была уверена, что у меня получится…
– Почему «Сартр»?
– Что? – голос некроманта вырвал меня из тяжких раздумий.
– Переселенцы берут себе любую фамилию. Или ты принесла её из другого мира? От мужа?
– С чего вдруг такой интерес? И почему ты решил, что не моя? – насупилась.
– Она тебе не подходит. Мертвая.
Вздрогнула.
Я как-то не задумывалась никогда, насколько тонко чувствуют некроманты…
– Был такой философ у нас на Земле, – сказала нехотя, ожидая подколок. Но Мираклий меня удивил – он смотрел спокойно и будто и правда хотел узнать. –  Мне нравится многое из того, о чем он говорил.
Поднятая бровь явно приглашала продолжить.
– Ну, например, он считал что любой аспект нашей душевной жизни – наш выбор. И мы в конечном итоге несем ответственность за него. Что именно наши поступки определяют нашу природу, а не наоборот.
 
Бровь некроманта взлетела еще выше.
– Да-да, я в курсе природы магии. Сартр не знал про это. Но знаешь… кажется для многих из вас магия стала отличным алиби, хотя, по факту, дело лишь в паршивых характерах и неверных решениях, – так и хотелось показать ему язык, но я же взрослая женщина, я могу сдерживаться. – А еще он и его коллеги много говорили о том, что общие теории бессмысленны, когда речь идет о человеке. Потому что они упускают из виду самое главное – уникальность каждого и его жизненной ситуации.
– Что-то вроде того, что стоит лечь в чужой гроб, чтобы понять, как он жил?
– Ну да, – улыбнулась даже.
– А он был не дурак, – тоже хмыкнул. И вдруг очнулся и подобрался, как кобра перед прыжком, – Это хорошо, что ты взяла такую фамилию. У некоторых диких народов принято давать слабому ребенку имя великого предка, чтобы хоть немного добавить силы или ума.
Обязательно расскажу об этом при знакомстве с Его Величеством, которого назвали в честь прадеда. И о том, кто со мной поделился столь ценными сведениями, – закатила глаза. Некромант он такой… некромант, – Но ты растешь в моих глазах, Мираклий. Сумел продержаться целых десять минут и не сказать гадости.
– Меня сейчас стошнит Тьмой, – буркнул мужчина и отвернулся.
Даже для человека без психологического образования это прозвучало бы защитой. Но я не стала акцентировать.
Тоже уставилась в окно.
Экипаж бодро поехал по широким мощеным улицам прочь от северной части столицы, где располагались заводы, рабочие районы, немало злачных кварталов – чад, дымовые трубы, крики, серые стены и костры на улицах казались мне из-за постоянного смога зыбким, но опасным миражом. И я была очень рада, что не приходилось туда наведываться часто.
Миновал небольшой кусочек роскошной жизни – главный городской парк, за которым начинались богатые кварталы. А еще дальше – королевская резиденция.
Оставил сбоку от себя огромный порт, который был не то что городом в городе, а государством в государстве.
И через простые, “спальные” районы устремился к Старым городским воротам.
Город сверху напоминал русскую букву “Ф” с непомерно раздутой правой щекой, прилипшей к узкой ленте реки. А в ее “основании” располагалась самая старая часть, самые глубокие и запутанные катакомбы – ходили слухи, что по ним можно дойти до Бездны – и самое древнее кладбище.
На которое я когда-то и переместилась порталом.
Некромант первым вылез из экипажа, когда тот остановился, чуть подумал и подал мне руку, помогая спуститься.
Его лицо показалось мне как-то особенно зловещим и бледным в этом антураже, но я отмахнулась от всякого бреда, проносящегося у меня в голове.
Но не упустила случая уточнить:
– Половина криминального агентства знает, что мы вместе поехали на кладбище, если что.
Его губы дрогнули в улыбке.
Или мне показалось?
Или нет? И тогда уже пора подавать заявку на стенд-ап клуб для некромантов…
Мы огляделись, но не увидели ни одного констебля, которых обычно ожидаешь увидеть на месте преступления.
В смысле нам не только надо пойти туда не знаю куда, но еще и…
– … найти там то, не знаю что, – пожал плечами некромант и выпустил дыхание Смерти.
 
Принеси то, не знаю что
 
– Идём.
Я несколько раз моргнула, прогоняя наваждение.
Бледный некромант с сосредоточенным взглядом, тонкие нити черноты, разрушенные склепы на заднем плане…
Эпичненько так.
– А есть куда идти? – уточнила.
– Свежую Смерть я не чувствую, – чуть скривился.
Дыхание, которое дин Риордан продемонстрировал еще при нашем знакомстве – по факту  физическое проявление некромагии.