Кротовский, не начинайте (СИ)

— Запомнил.
В следующий миг меня выбросило обратно в храм. Пронизыватель потянул в соседнее помещение, устроенное подобно первому. Там тоже вся стена по периметру имеет огромное множество ниш, только в этих нишах не статуи, а полные комплекты доспехов, надетых на манекены.
Я пошел вдоль рядов самых разнообразных воинских облачений от самых легких и не имеющих никакой брони до тяжелобронированных. У одного из них остановился, словив иррациональное чувство, что вот это вот мое… что вот это именно то, что нужно: «комплект доспеха пустынного воина».
Я и в пустыне никогда не был, но что-то меня в этом доспехе заворожило. Справка выдает описание: «Пустынные воины чрезвычайно неприхотливы. Они способны переносить жару, холод, жажду, недостаток еды и кислорода. Их доспех создавался таким, чтобы помочь воину выжить в любых неблагоприятных условиях».
Да, черт возьми. Я хочу получить именно этот доспех. Он прекрасен… даже совершенен. Видно, что он очень легкий. Никакого металла, материал напоминает тисненую прекрасно выделанную кожу… возможно даже искусственную, потому что настоящая кожа так не выглядит.
Особенно поразил боевой лук. Это просто какая-то вершина инженерной мысли с применением материалов, напоминающих композит. «Вы выбрали лук пустынного воина, выбор обязательный… так же вы можете выбрать любое количество предметов доспеха (всего 8 предметов), выбор необязательный»
Удерживаюсь от первоначального порыва хапнуть все восемь сразу. Тут боги играют. А боги любят пошутить над жадинами. Крот сказал мне взять только два предмета, но даже это по его словам сильно затормозит меня на старте. По всему выходит, что если возьму весь комплект, со старта вообще не сдвинусь.
Тогда что взять? Здравый смысл подсказывает взять штаны и куртку. Это самые крупные предметы. Польза кажется очевидной. Но Клык меня перебивает: «бери сапоги», а Пронизыватель добавляет: «бери шлем». На первый взгляд выбор кажется странным. В сапогах и шлеме, но без штанов и куртки? И все же решаю прислушаться к советам помощников.
«Итак, вы выбрали: боевой лук, сапоги, шлем пустынного воина. Подтверждаете?» Немного поколебавшись подтверждаю. В ящике рядом с нишей что-то сгрохотало. Открываю ящик и достаю лук, сапоги и шлем. Только этот убогий хлам совсем не то, что я видел на «витрине».
Что за развод? Справка поясняет: «в храме выставлен образец сотой ступени. Вы получили предметы начальной первой ступени» — теперь понимаю, боги шутят. Ой как хорошо, что не взял все сразу.
«Выбор завершен. Игра продолжится в следующую полночь по времени вашего мира». Я снова оказываюсь за столом в своей барской избе. Ни лука, ни шлема, ни сапог при мне нет.
На следующее утро откушав вместе с Окуньком притащенной им в котелке пшенной каши, первым делом иду в гараж. Комаринский уже отбуксировал к нам один из автомобилей, тот, что в более приличном состоянии. Сразу отдаю кузнецу весь свой запас накопителей, а заодно и мобилу. Мне она тут ни к чему, а в ней десяток кристаллов хоть и слабеньких.
Я уже обратил внимание, что когда справка определяет в человеке «нулевку», это еще не значит, что к магии он не имеет совсем никаких наклонностей. Тот же Окунь-кузнец, если брать не только целые числа уровня, показывает так: «??? 0,35;0,63». Это значит, что до первого уровня он не дотягивает, но определенные способности имеет. В тех же накопителях разбирается лучше меня.
— Это пригодится, барин, — Окунь бережно забирает кристаллики, — Этого всегда надо иметь в запасе.
— Ты, Окунь, главное говори, что нужно. А я буду думать, где это достать. Скоро трактор привезут. Работы у тебя будет много.
— Лучше бы не трактор, барин. Сейчас бы лучше из второй машины небольшой грузовичек сделать.
— Вчера же вроде на второй трактор нацеливались? — пока не понимаю, с чего вдруг кузнец хочет поменять планы.
— Не будет толку от второго трактора, барин. Речка совсем обмелела. Дождь накануне хороший прошел, а разлив совсем никудышный.
Вот те раз. Не успел одну проблему разрулить, уже новая нарисовалась.
 
— Давай, Окунь, вместе до речки дойдем. Объяснишь на месте.
Приходим с Окунем старшим на поле. Трактор продолжает работать, только делает более короткие проходы, чем раньше. Боря тракторист сидит на берегу речки и задумчиво смотрит на воду.
— От те раз. А кто же трактором управляет?
— Так Мишка Окунек. Выпросил… ты не думай, барин, он правильно ведет.
— Да пусть ведет. Нам трактористы еще понадобятся… ну, рассказывайте, что с речкой не так. Мишка говорил, раньше намного полноводней была, чуть не до той сопки разливалась.
— Ну это только на весенней воде, но да… было… разливалась. А с каждым годом мелеет. На вчерашнем дожде всего-то вон докуда… нет смысла дальше засевать, не вызреет.
— Вот так, барин, — дополняет Борю кузнец, — Тут мы и одним полутрахтером управимся. А грузовичок пригодится. Тот же лук с поля вывозить… если повезет и Балакбай замешкается.
— На везение рассчитывать не люблю. Лучше мы запрудим речку ниже по течению. И всего-то. Поднимем уровень воды насколько понадобится.
— Нельзя прудить, барин. Стоячая вода не годится. На ней лук расти не будет.
Да что ж такое. Куда ни кинь, везде клин. А решение с прудом было бы самым простым.
— Ну а сами вы ходили вверх по Шуршанке? Смотрели? Может, русло забило? Может, нам вместо трактора бульдозер делать придется?
— Насколько могли ходили.
— Что значит, насколько могли?
— Там артель выше по реке… с охраной. Дальше нас не пускают.
— Что за артель?
— Этого нам неизвестно, барин. Но людишки там мутные, делишки у них темные.
— Ладно, попробуем разобраться.
Подъехал Комаринский грузовик, прибуксировав нам еще одну легковушку. Окунь пошел звать мужиков, чтобы откатить преобретение к гаражу, а я уже привычно залез в кабину рядом с подпоручиком.
— Какие планы на сегодня?
— Твоими стараниями, Кротовский, — мы с Комаринским еще вчера перешли на «ты» и он теперь обращается ко мне по фамилии, — Особо срочного ничего нет. Поедем, куда хочешь. Мы рейды по всей округе проводим.
— А скажи, подпоручик, — решаю воспользоваться любезностью, — Что там за артель выше по реке?
— Вот я тебе так скажу, Кротовский, — Комаринский вдруг помрачнел, — Я бы не стал называть добрым словом «артель» то, что там творится.
— Даже так?
— Артелью принято называть добровольное объединение людей для общего дела. Афонасий Клещов с доброй волей никак не совмещается.
— Не слыхал о таком.
— Лучше б и дальше не слыхал. Клещов ростовщик… беспринципная мразь. Ничем не гнушается. Людей в долги загоняет и сосет из них. Одно слово — Клещь.
— А выше по реке у него что?
— Если судить по названию, то у него там артель по добыче макров на Изнанке. А на деле на него там работают подневольные люди. Либо его собственные должники, либо каторжане.
— Погоди-ка, Комаринский. Как-то не сходится. Вся добыча растительных макров происходит под надзором МВД…
— Не вся, — возражает подпоручик, — В подобных глухоманях как наша отдают частникам в разработку. Еще и каторжных присылают для работ. Главное, чтоб туда… самому князю Мышкину отстегивал. Ну и в казну тоже что-то платит. Хотя в казну идут, я думаю, сущие копейки.
— Давай съездим, Комаринский. Те места тоже ведь входят в твою ответственность.
— Вот ты, Кротовский… ни за что бы туда не поехал. Но ладно, тебе отказать не могу.
Полтора часа мы тряслись на совсем уж ухабистой дороге. В кабине на сидениях еще ничего, а погранцам Комаринским на лавках в кузове пришлось, я думаю, очень не сладко. Ох, боюсь, вспомнят они меня добрым словом. Надо бы потом ребятам проставится.
Мы приехали к очередному поселению, но я впервые вижу в этой округе поселение, окруженное высоким капитальным трехметровым забором.
— Что, Кротовский, видишь теперь, какая здесь артель?
— Теперь вижу.
Выпрыгиваю из кабины и иду к воротам. Долго стучу. Но в ответ только захлебывающийся надсадный многоголосый злой лай. Наконец, кто-то невежливо выкрикивает с той стороны.