Аривидерчи, мальчики! (СИ)

Теперь я полечу сама и плевать, что будут говорить родственники. Мне нужна пауза. Мне нужна тишина. И, самое главное, мне нужно понять, как жить дальше.
Самое интересное, что я не испытываю той выжигающей боли и обиды. Нет ничего. Может это шок и меня отпустит со временем? Не знаю, посмотрим.
— Мил, давай поговорим, — О! Человеческий облик принял: шортики, рубашечка, все как нужно.
— Нет, не хочу. Ответь мне только на один вопрос — за что? — скрестила руки на груди и выжидающе смотрю на него. Некоторое время он мнется, но потом выпрямляет спину и яростно смотрит на меня.
— А что ты хотела? Мы практически не видимся! Секса у нас нет! Жрать ты не готовишь! А я здоровый мужик! Мужик, который хочет простого в жизни, а ты и этого дать не можешь. — с яростью выплевывает эти слова мне в лицо. М-да, чего-чего, а такого я от него не ожидала.
— Ясно. — безэмоционально отвечаю ему и отворачиваюсь к окну. А что я ещё скажу? Я действительно последние пол-года не живу, а существую на автопилоте и при трудоустройстве в эту фирму, меня об этом предупреждали. Предупреждали и о загруженном графике, и о ненормированном рабочем дне. Но тогда Ваня одобрил этот вариант. Сказал, что между нами моя загруженность ничего не изменит, за-то зарабатывать для нашей семьи я буду больше.
— Ясно? — шипит мне в спину. — Что тебе, дура, ясно? Ты, сука фригидная, сколько меня лет мурыжила? Я что, не видел как ты ко мне относилась? Как холодная королева, мать твою! Я все пытался найти к тебе подход, цветочки-х*ечки, а ты как была холодной, так и осталась. — вот и вылезло наружу его Я, но лучше рано, чем поздно.
— Я улечу в путешествие и надеюсь ты не против. К моему возвращению чтобы тебя здесь не было. — говорю и выхожу из кухни. Эта квартира моя, мне её подарили родители, а сами купили себе домик за городом.
— Тварь! — возможно, но за-то я честна с собой и своей совестью. А пока он будет вывозить свои манатки из моей квартиры я немного подумаю и, надеюсь, в тишине все переосмыслю….
Продолжаю стоять под струями горячей воды, а моя кожа уже покраснела, как у вареного рака, но меня это не тревожит. Меня немного затянуло в не самые приятные воспоминания. Однако, есть и плюс в поступке Вани, ведь я сейчас здесь, на отдыхе и без тех розовых очков, которые разбились в дребезги, а добила их моя сестра, которая пришла проводить меня в аэропорт…
Аэропорт. Спустя двенадцать часов после разговора с Ваней на кухне.
— Дура ты! Где ты еще такого мужика найдёшь? Не пьет, не курит. Золото, а не мужик! Да и тебя, замухрышку, всегда на руках носил. — вещает насупленная Милана. И зачем она приехала меня провожать? А точнее, зачем я ей все рассказала.
Мы с сестрой никогда не были близки — она королева, а я грязь под её ногтями. И самое интересное, что мы как две капли воды. Мы близняшки, причем очень-очень похожи друг на друга.
Но как только мы повзрослели, то Милана начала строить из себя богиню и стала вести себя высокомерно. Она всегда и всем недовольна, и, кажется, очень часто завидовала мне. Иначе как объяснить её детские подставы и постоянное ябидничание маме.
Я старалась избегать популярности среди сверстников, старалась не выделятся из толпы, но люди упорно тянулись ко мне, а не к ней и это её ужасно бесило. И только когда я начала встречается с Ваней, она немного успокоилась, ведь теперь все внимание мальчишек доставалось ей, и она блистала как могла.
— Не ори, ты меня позоришь. Я уже все тебе объяснила, на большее меня пока не хватает. Расскажешь все маме, а она пусть уладит с гостями. Потом приеду и выслушаю её, а пока телефон отключаю, я недоступна. — машу перед ней телефоном и кладу его в клатч.
С мамой я действительно поговорю позже, она опять начнет читать мне нотации, рассказывать какая я дрянь, и какая умница Милана. Бесит. Пусть я уже и привыкла, но все равно цепляет каждый раз, как в первый.
— Ты — набитая дура! Я же говорю — мужик что надо, да и в постели ничего! Что тебе ещё нужно? — цепляюсь за фразу про постель и перевожу ошарашенный взгляд на неё.
 
— Что ты сказала? — говорю немного заторможено. Мы с сестрой пусть и не сильно близки, но поступить так подло со мной она не могла. Ведь не могла?
— А что я сказала? — включает дуру. Я знаю это выражение лица, сама часто такое делаю. — Говорю, мужик что надо, а ты — дура! Ну подумаешь, изменил. Да таких миллионы.
— Ты с ним спала? — задаю прямой вопрос, а сама молюсь всем богам, чтобы моя догадка оказалась только разбушевавшейся фантазией.
— Ну было дело. И что с того? — она вздергивает бровь вверх, а я ошарашено отступаю назад.
— Пошла вон. — говорю ровно, сдержано, а в душе бушует пламя. Как она могла? Ну кто-кто, но только не она. Но как оказалось, предают даже самые близкие.
— Что ты сказала?
— Что слышала! Говорю — пошла вон из моей жизни! И чтобы больше ко мне не приближалась! Только последнюю просьбу выполни, поговори с матерью и убирайся. — хватит! Надоело быть подушкой для битья. Я человек, я девушка, желающая хотя бы понимания, а если и повезет, то и счастья. О любви не говорю.
Её нет!
И урок, который мне преподали дважды за этот день, я усвою навсегда. Я больше никогда не полюблю, ведь любовь приносит только боль.
Медленно разворачиваюсь и иду к пропускному контролю. Отдых, жди меня!! А о том дерьме, которое я оставляю здесь, я подумаю завтра.
И вот я стою под струя и воды, а мою душу просто раздирает от эмоций и самое главное, через все эти негативные обстоятельства и эмоции, во мне пытается пробиться любовь к эти двум мужчинам. Нет. С меня хватит.
Я на корню задушу это чувство в себе и больше не позволю ему властвовать надо мною.
Любви нет! И в моем случае, её не будет никогда.
Наконец, приняв душ, выхожу заворачиваясь в банный халат. Мои глаза сверкают, в теле приятная тяжесть. Вот то, что нужно, чтобы быть счастливой и пока у меня есть эти дни, я возьму с их сполна. А потом каждый уедет к себе и будет вспоминать это время, как самое приятное в своей жизни.
Тихонько ступаю по полу в сторону спальни и рассматриваю ещё спящих мужчин. Кай лежит на животе, а по его спине расползаются татуировки. Надо будет спросить у него что они значат. Ведь что-то же они должны значить?
Дан лежит на спине, закину в одну руку за голову. Что вытворяли эти губы и руки, а что они мне ещё подарят. Вот это очень интересно. Но сначала нужно прийти в себя и как минимум позавтракать.
Идти никуда не хочется, поэтому я звоню в румсервис и заказываю завтрак в номер. Очень удобная функция. Администратор, милая девушка, сообщает, что доставка завтрака будет через пол часа. Вот и отлично, как раз разбужу моих мальчиков.
В моей голове созревает коварный план пробуждения моих мужчин.
Подхожу медленно к кровати и распахиваю полы халата. Жарко.
Встаю коленом на кровать и медленно ползу к Дану. Разглядываю тонкое покрывало, которое не скрывает его утреннюю эрекцию и тихо радуюсь, вот сейчас устрою ему доброе утро.
Наклоняюсь к нему и медленно стягиваю покрывало, смотря на это произведение искусства. Его член будто вылеплен лучшим скульптором, такой идеальный, такой совершенный. С маленькими, поджатыми яичками.
Наклоняюсь и вбираю его в рот, тихонько причмокивая, ласкаю головку, уздечку, нежно мну пальцами яички. Краем уха слышу, как сбивается дыхание брюнетика и, через мгновение, сильные руки уже тянут меня на верх.
— Нет, нет, нет. — жалобно пищу, пытаясь не разбудить Кая.
— Да, да, да, — вторит мне Дан и уже пристраивается ко мне.
— Я не могу, болит очень. — Он резко выпрямляется и смотри на меня во все глаза.
— Мы сделали больно?
— Нет, это с непривычки, просто натерли, — говорю и прикусываю нижнюю губу. Пусть знают. Ну а что? Мне реально дискомфортно.
— Прости, — опускает глаза в пол, как нашкодивший кот.
— Все хорошо, просто мне нужно немного отдыха, а так, доброе утро, — развожу руки в сторону и целую в губы.