Отступник (СИ)

В полутемном заведении от жары пряталось около десятка моряков и рабочих, из числа тех кто отлынивал от работы. И практически все усиленно напивались дешевой бурдой, которую даже Клето не стал бы пить. Хотя он не сильно был привередлив насчет качества алкоголя, через чур сильно вжившись в свою роль безобидного пьяницы. Откинув капюшон я огляделся и подошел к стойке кашлянув, чтобы привлечь внимание. Я не был похож на его постоянных клиентов алкоголиков. Так что кинув на меня свой сползающий взгляд, он видно решил, что я один из тех счастливчиков, что пришли по его объявлению.
— Плачу по четыре медяка каждую неделю, но клиенты оштавляют щедрые чаевые. Иж них я жабераю дешатину. Вше, что мне нужно парень, это пример твоей работы. По рукам?
— Боюсь вы неправильно меня поняли. Я тут не для того, чтобы устраиваться в ваше… Я оглянулся еще раз скривившись, — Прекрасное заведение.
Он шмыгнул носом, втянув назад соплю.
— Жачем тогда пожаловал?
— Вы же жирный Тедди, владелец “Пятой подковы”?
— Я не жирный…
Пришлось стукнуть кулаком по барной стойке, переборов себя наклониться к нему вдыхая ароматы тухлой рыбы спросить: — Но ты же Тедди так? Несколько моряков оглянулись на звук удара по барной стойке.
Пауза несколько секунд, словно он нахмурив брови вспоминал как его зовут. Его сползающий взгляд был направлен куда-то мне за правое плечо. Словно он пытался там прочитать подсказку.
— Ага, — наконец ответил он кивнув головой.
— Мне сказали, предельно четко сказали, прошу заметить, — я поднял указательный палец вверх — зайти в “Пятую подкову” и отдать Тедди послание, я толкнул письмо что написал на коленке в спешке. Без имен, дат и адресов. “Все получилось”.
— От кого пошлание?
— От меня, — Я уже откровенно терял терпение, играя желваками.
— А кому это пошлание?
— Для Клето.
— Клето. Жирный тупица нахмурился, снова шмыгнул носом втянув соплю.
— …Что?
— Он умер еще четыре года тому нажад.
— Клето, мертв. Вы с ума сошли?
— Это ты помянул моего штарого покойного батюшку, парень.
Я закрыл глаза, помассировал себе переносицу и глубоко вдохнул тухлый запах рыбы и пота, пытаясь успокоится.
— Я говорю не о твоем папаше, я говорю об одном нашем общем знакомом. И я уверен ты его знаешь лично.
— Ааа, так ты говоришь о то-о-ом Клето.
— Да, о нем. — слово было кирпичом, брошенным прямо в лицо владельца трактира.
— Прошти, — он прокашлялся. — У тебя прошто неражборчивое проижношение, оштавляй, ему передадут.
Прожигая взглядом и пытаясь успокоится, я передвинул ему сложенный листочек бумажки. Я все понимаю, но все-таки стиль работы моего наставника иногда просто выводит из себя, неудивительно что Карлотта его терпеть не может. Но надеюсь до него дойдет послание, я бы не хотел терять с ним связи. Очень уж он полезный человек, да и привязался я к нему за это время проведенное вместе.
Теперь у меня по планам забрать свой тайник и прикупить необходимых вещей. Причем это следовало сделать до того как начнет темнеть и на улицу повылазят те, кто непосредственно знает меня в лицо. Я раздумывал над тем, как мне быстрее и незаметнее все это сделать, и не встретиться с бывшими друзьями. И выйдя из вонючей дыры под названием “Пятая подкова” я не успел повернуть за угол. Как столкнулся со звездой из внутренней стражи, глаза в глаза. Пятерка лучших солдат личной армии черного барона. Я как будто натолкнулся на невидимую стену. Полночь выпивала мой страх, но сердце пропустило удар, и тут же забилось так сильно, что грозило выскочить из груди. Эти ребята были элитой в армии Наместника, отлично вооруженные и экипированные. Прекрасно обученные и готовые ко всему. Попасть в их ряды было мечтой всех, кто работал на Наместника и черного барона. Им платили до неприличия много, и за службу в рядах внутренних сил получали много привилегий. За нее держались зубами, и подкупить одного из их числа было очень сложно. Они стояли на углу улицы, как пятерка сверкающих на солнце доспехами колоссов, возвышаясь над всеми на целую голову, осматривая округу, встав в кружок спина к спине. Двое с щитами и шипастыми дубинами, двое с алебардами и судя по нашивке на правом плече десятник с полуторным мечом наголо. Любому из этих ребят положена сотня золотых и повышение по службе, если он меня прибьет и принесет мою голову. И еще больше если ему удастся меня поймать живым.
 
Мое тело сжалось в пружину, я был готов бежать в любую секунду. Драться с ними не вариант, только не одному с кинжалом против закованной в сталь обученной звезды, прекрасно знающей как работать в команде. Десятник был плотно сбитым крепышом, напоминавшим мешок кирпичей одетым в доспех, под его сверкающим шлемом щетинились его густые брови и черная аккуратная борода. Я встретился с ним взглядом и прочитал там…скучающее презрение. Меня как молнией пробило. Они не знают кто я такой! Мне почему-то казалось стоит любому стражнику меня увидеть, он сразу укажет на меня пальцем с криком “Попался!”
Тут сзади на меня натолкнулся один из посетителей “подковы” выходивший из трактира. Обдав меня перегаром он тоже увидел стражу и так же как я натолкнулся на невидимую стену, совершенно не ожидая встретить тут закованных в доспехи солдат. Из-за этого он невольно толкнул меня вперед, прямо к ним.
Один из пятерки грубо оттолкнул меня щитом, презрительно скривив губы, как будто он в дерьмо наступил. Я изо всех сил пытался удержать себя, чтобы не сорваться резко убегать, извинился и отошел в сторонку, напялив капюшон. Почти все окружающие глазели на них неприкрыто враждебно, и практически все наталкивались на невидимую стену. Это был криминальный район, прямая вотчина гильдии. И внутренней стражи тут очень давно не видели, ее тут в принципе не должно было быть. Но тем не менее целая звезда стоит от меня в одном ярде. И повернувшись от них я увидел в пятидесяти шагах еще одну звезду. И раз их полно в портовой зоне, это может означать только одно, что Наместник с черным бароном вернулись.
И пройдя по стеночке, стараясь смешаться с толпой, я вышел назад в портовую зону. Тут как раз в спешном порядке разгружалась две большие крупнотоннажные каракки. Я не был силен в геральдике, но серо-синий фон и башню изображенную на гербе Наместника Райлегга прекрасно знал. Тут же были совершенно другой, зелено-желтый щит с перекрещенными мечами. И внутренняя стража как раз выстроилась в порту, перекрыв все дороги и подступы к кораблям. Охраняя нескольких костеродных и судя по всему одаренного, мужичка было легко отличить по длинному посоху с черным навершием. Вокруг них кроме внутренней стражи выстроилась сотня солдат, в ожидании пока им пригонят лошадей и кареты. Из-за всего пары человек парализовало весь огромный порт. Сотня тысяч человек должна стоять ждать пока пара соизволит уехать. Какой-то важный хрен приехал, кто бы это не был, но такого даже сам хозяин города себе не позволял. Про Наместника можно что угодно говорить, но к простым людям он относился гораздо терпимее чем остальные костеродные.
Но меня это мало интересовало, я напялив поглубже свой капюшон пошел сквозь толпу глазевшую на закованных в сталь стражников и прибывшего с помпой костеродного. Мне нужен был один из сливных коллекторов канализации, именно там в старой кладке я устроил себе тайник. Постоянная вонь и сырость разгоняли почти всех обитателей канализации, которые постоянно искали любое место где можно хоть как то устроиться, кроме крыс конечно. Но их не интересовал мертвый металл. Так что я был спокоен за сохранность моей заначки, если не знать где именно искать, найти в сплошной темноте среди разваливающейся от сырости кладки нужный кирпичик, было решительно невозможно. Скользнув в хитросплетение знакомых улочек я пошел ко одному из входов канализации, им обычно пользовались беженцы и нищие. Те кто обустроился в жить в под землей. Гильдейских там тоже было полно и кто-нибудь меня точно узнает в лицо, но ничего не поделаешь. В нижнем городе невозможно жить, не сталкиваясь с людьми из гильдии. Гильдия — это и есть нижний город. Избежать встреч с ними можно только там, где уже не осталось ничего, что можно захватить. Нужный мне вход был дальше чем тот, которым я обычно пользовался для входа в Нору. Да и пришлось бы немного поплутать, но выбора у меня просто не было, мне были необходимы мои сбережения.