Беги отсюда, мальчик! (СИ)

Поехав утром на работу прямо из борделя, Торину подумалось, что нормальные полицейские так не поступают.
Бильбо, кажется, чувствовал себя нормально. Он говорил, двигался и даже смеялся, но словно с запозданием. Торину казалось, что в глазах мальчика стало чуть меньше сияющих огоньков. Как будто он опустил руки, и внутренний костёр затухал.
Перед тем как уйти, Торин всё же замялся на пороге и сказал, что вынужден уехать на учения. Неделю, возможно, чуть больше, он не сможет прийти к Бильбо. К смутной досаде Торина, мальчишка в ответ только кивнул и пожелал удачи, не задав ни одного вопроса.
🐥🐥🐥
Торин выкинул окурок и вернулся в казарму. Приятно просто постоять в ночной прохладной тишине после целого дня изматывающих тренировок и учений под палящим солнцем. Присев в комнате отдыха за стол, он взял какую-то книгу и попытался сосредоточиться на тексте. Получалось из рук вон плохо, и Торин прокручивал в голове последние дни. Сослуживцы занимались своими делами, используя свободное время. Со всех сторон слышались негромкие разговоры и смешки.
Первые дни даже привычное к нагрузкам тело к вечеру наливалось тяжестью и тянущей болью. Но через неделю он и весь отряд привыкли, и даже получали своеобразное удовлетворение от такого интенсивного графика. Время летело с бешеной скоростью, но Дубощит уже в нетерпении ожидал завтрашнего дня, когда их отвезут обратно. За прошедшее время, он часто задумывался о том, как там Бильбо. И увидятся ли они вообще, учитывая, что каждый новый клиент мог стать роковым. Такие мысли Дубощит старался гнать подальше, слишком остро было думать о подобном.
– Эй, Торин! Привет! – произнес радостный голос, а на плечо Торина легла рука.
Дубощит мог не поворачиваться, чтобы узнать, кто за его спиной. Питер, сержант одного из отделов, прибывший на учения вместе с десятками коллег, присел на соседний стул.
С первого дня он оказывал Торину знаки внимания, много говорил, рассказывал о себе и старался подружиться. Для вежливости приходилось ежедневно отвечать на третье «Доброе утро!», в пятый раз говорить, что дела хорошо и в седьмой раз подтверждать, что да, погода действительно чудесная. И даже в столовой Питер всегда садился рядом, стараясь мимолетно прикоснуться локтем или коленом.
Несмотря на свои планы встретиться с кем-то, чтобы снять напряжение, Торину почему-то не хотелось начинать эту историю с Питером. Он хороший парень, искренний и слегка наивный, а Дубощиту требовался всего лишь секс.
– Как дела, Торин?
– Хорошо, Питер, спасибо.
– А погода какая чудесная, правда? Тихо, свежо, – воодушевлëнно сверкал глазами мужчина.
– Да, погода дивная.
– Тогда, может прогуляемся? Сегодня последний день, завтра мы все вернёмся домой. Последний шанс осмотреть окрестности, – в голосе Питера послышались просящие нотки.
Торин на секунду задумался, как не обидеть доброго, наивного парня.
– Извини, Пит. Я на окрестности уже так насмотрелся за эти дни – сниться будут, – добродушно фыркнул Дубощит, стремясь обратить всë в шутку приятелей, – да и устал сегодня. Схожу в душ и лягу спать. Завтра будет сложный день.
– Хорошо. Я понял, Торин. Ну, тогда увидимся? Пока, – грустно улыбнулся парень, вставая с места.
– Пока, – отзеркалил грустную улыбку Торин.
Всë-таки ему очень хотелось домой. У каждого человека должен быть дом. Пусть даже арендованный. Вот у Бильбо дома нет. Не считать же «своей крепостью» комнату, куда может войти любой, кто заплатит некоторую сумму и заставить делать то, что он хочет, без возможности сопротивляться. Гадкое, мерзкое ощущение. Торин вздохнул и отправился в душевую, как и хотел.
Войдя в большое гулкое помещение, Торин понял, что он один. Остальные, видимо, уже закончили с помывкой и собирали рюкзаки. В помещении было влажно и жарко, на дверцах всех душевых отсеков высыхали капли воды. Запахи мыла, шампуня и зубной пасты смешивались в один.
Торин прошёл в дальнюю кабинку и, прикрыв за собой дверь, включил верхний душ. Стоя под горячими струями, он думал о завтрашнем дне, о том, как выйдет на работу и о том, что Тед приглашал на рыбалку с его сыновьями в любые выходные. Торин не большой рыбак, но провести время на природе хотелось.
 
В задумчивости, Дубощит делал воду горячее и горячее, прогревая уставшие мышцы. Из кабинки повалили клубы пара. Мыльная пена стекала в квадратный слив.
Сквозь шум воды Торин услышал гулко закрывшуюся дверь и шлепки голых пяток по сырому кафелю. «Не я один такой поздний» — успела промелькнуть мысль перед тем, как дверца его кабинки открылась и внутрь протиснулся абсолютно обнажённый Питер. Смуглая кожа резко контрастировала с белыми стенами.
– Чëрт! Я всегда знал, что ты горячий мужчина, но не думал, что ты и моешься кипятком! – воскликнул он, прижимаясь к холодной стене стараясь избежать горячих струй.
– Что ты тут делаешь? – хмуро спросил Торин. – Другие отсеки абсолютно свободны.
– Я знаю, да. Торин, сегодня последний день. Завтра мы все разъедемся по домам и скорее всего мы с тобой больше никогда не увидимся, если ты сам не захочешь. Ты же мне сразу понравился, неужели не видел? Я никогда так себя не вëл, а с тобой — ну как дурак, крышу сносит. У тебя кто-то есть? – впервые Питер отбросил свою восторженность и говорил серьёзно.
– Нет, никого. Пит, ты классный парень, но это просто… – начал Дубощит, но его оборвали.
– Всего один раз, Торин. Я буду тебя вспоминать. Я хочу тебя вспоминать. И убавь воду пожалуйста, а то я сварюсь, – улыбнувшись, попросил парень.
Торин отвернулся к крану, поворачивая рычаг в сторону синей отметки. Он хотел объяснить Питеру, что он — неподходящая кандидатура для нежных чувств, что лучше обратить своё внимание на кого-то другого и ещë много правильных слов, но не успел.
Спустя секунду Питер уже стоял перед ним на коленях и втягивал вялый член в рот. Нежно посасывая, он смотрел на реакцию замершего Дубощита. Не встретив открытого сопротивления, Питер огладил ладонями горячий торс.
После горячего душа рот Питера казался холодным и это было неприятно. Но тело Торина считало по другому, и член заинтересованно дрогнул, в несколько толчков налившись кровью.
Питер с восторгом посматривал на результат своих трудов, помогая своему языку руками.
Находясь в какой-то прострации, Торин будто со стороны наблюдал за своей рукой, опустившейся на тëмную макушку. Наслаждаясь телом, внутри он оставался равнодушен и хотел бы избежать этой ситуации, но тело отчаянно просило разрядки.
Обычно, когда он знакомился с теми, с кем планировался секс, тело и разум находили баланс, когда удовольствие получали оба. Сейчас же разум был спокоен, а тело, застигнутое врасплох, уцепилось за возможность сбросить напряжение при помощи парня, что сам падал в руки.
Приведя Торина в нужное состояние, Питер протянул два пакетика – и где только прятал?– с порционной смазкой и презервативом.
Бережно подготовив тяжело дышащего парня, Торин неспеша вошëл, плавно покачиваясь сзади. Питер громко стонал, в попытках уцепиться царапал кафель ногтями и оттопыривал зад, подстраиваясь под одному ему известный угол.
Торин механически трахал Питера, отстранëнно думая о том, что внутри он такой же прохладный, как и во рту. Не нужно было принимать настолько горячий душ. Не было бы такого контраста. Конечно, через несколько минут это пройдет, но на будущее надо иметь ввиду.
А вот выгибался Пит действительно хорошо. И отсасывал неплохо. Но что-то царапало взгляд. Волосы. Чëрные волосы намокли и прилипли к голове. Вот бы они были светлее, даже когда влажные. Торин никогда не замечал у себя особых пристрастий к блондинам или брюнетам, но сейчас захотелось увидеть светлую макушку. И тот прогиб спины. И светлую кожу на хрупких запястьях, вместо крепких смуглых рук.
Торин рыкнул, почувствовав долгожданное распирающее чувство в груди и начал интенсивно вбиваться в податливое тело. Питер, удерживая напор, жалобно заскулил и, быстро надрачивая себе, разбрызгал сперму на пол, откуда еë сразу смыло в слив. Ощутив давление мышц, Дубощит, зарычав, сорвался и постарался не обращать внимания ни на смуглую спину, ни на запретные образы, проносящиеся перед глазами.