Тринадцать

Когда Лукас думал, что никто не смотрит, он вытаскивал фотографию и любовался ею.
Ему особенно нравилось, как была наклонена её голова к стене с граффити. Это было прям как надо. Хитрая, ловкая и умная.
А ещё ему нравились её губы.
Её вишнёво-красные, слегка надутые губы.
Однажды мальчик достал её фотографию и развернул под партой, пока миссис Уоллес рассказывала всем о свойствах показателей. Он долго смотрел на неё, не моргая, и вдруг ему захотелось узнать её имя. Лукас уже много дней думал о ней как об Идеальной девчонке, но теперь он хотел, чтобы у неё было настоящее имя. Идеальное имя.
Он сосредоточился на её лице и пробежался по списку имён в своей голове.
«Райли. Оливия. Саманта».
Он легонько фыркнул. Нет. Недостаточно хорошо. Не для неё.
«София. Бриджит».
Он снова фыркнул. Даже не близко.
«Диана. Бобби. Валери. Селеста».
Он остановился.
«Селеста».
Да,– решил он. Вот оно.
Это было её имя. Селеста. Оно было красивое. Сильное. Лёгкое для произнесения. И оно было необычное. Уникальное, но не слишком странное.
–Селеста,– прошептал он, и Идеальная девчонка на фотографии, казалось, склонила голову немного ближе к исписанной граффити стене и улыбнулась.
* * *
Накануне танцев в честь Дня святого Валентина Лукас любовался Селестой во время свободного рабочего времени на уроке химии мистера Бартона, как вдруг чья-то рука метнулась под его парту и вырвала фотографию.
–На что это ты там постоянно смотришь?
Это был Коул. Невежда Коул.
–Эй,– возмутился Лукас.– Это моё.– Он попытался выхватить фотографию, но Коул уклонился. Лицо Лукаса залила краска. Он не знал, как сможет объяснить Селесту.
Коул прищурился на фотографию.
–Кто это?
Лукас пожал плечами.
–Подожди-ка.– Коул присмотрелся.– Это что, фотография из журнала?
Лукас молчал.
–Серьёзно,– не унимался Коул. Он помахал фотографией.– Я видел, как ты постоянно на неё пялишься. В чём дело?
–Эта девчонка…– замялся Лукас.– Она…
Он пытался придумать, что сказать.
–Что?– сказал Коул.– Кто она?
–Это из-за неё я не хочу выполнять глупые правила тренера Гонсалеса на завтрашних танцах в День святого Валентина,– наконец нашёлся Лукас.– Она… моя девушка.
Вот так запросто эти слова вырвались наружу. «Моя девушка».
–Быть не может,– не поверил Коул. Он замотал головой.– Твоя девушка?– Коул поднял фотографию перед собой.– Это твоя девушка?
Лукас едва заметно кивнул.
–Тогда почему это вырезка из журнала?– спросил Коул с сомнением в голосе.– Ты явно её откуда-то вырвал.– Коул ощупал рваные края.
–Она из рекламы,– ответил Лукас, наконец выхватывая её обратно.– Для магазина «Дженсон Треворс».
Коул поднял брови.
–Селеста… вроде модели.
–Селеста?– переспросил Коул.
Лукас сложил фотографию и сунул её обратно в карман.
–Быть не может.– Коул уставился на него.
Лукас не ответил.
Коул показал на карман Лукаса и нахмурился.
–Если это твоя девушка, то где ты с ней познакомился?
Лукас понимал, что это проверка. Он попытался отвечать естественно.
–Мы познакомились два месяца назад в торговом центре напротив «Джуси Строз».
Коул не сводил с него взгляда.
–Во что она была одета?
–Рваные джинсы и чёрная куртка,– невозмутимо ответил Лукас.
Коул снова покачал головой.
–Дай посмотрю фотографию,– попросил он.
Лукас медленно вытащил Селесту из кармана и передал её.
Коул прищурился. Лукас видел, что его одноклассник начал что-то обдумывать.
«Невежда Коул»,– думал он про себя.
–Какая у неё любимая еда?– Коул продолжил допрос.
–Арахисовое масло,– тут же ответил Лукас. Он тут же понял, что это глупый ответ, но старался не дрогнуть.
–Когда у неё день рождения?
–Третьего августа.
–Какую музыку она любит?
–Она называет это инди-поп.
–В какую школу она ходит?
–Ист Джордан на другом конце города, но она ненавидит её и хочет перевестись сюда.
Ответы давались на удивление легко, но он провёл столько часов, думая о Селесте, размышляя о ней, что чувствовал, будто он не лжёт Коулу, а скорее делится подробностями, которые уже были в его голове, которые уже воспринимались как правда.
–Вы с ней держались за руки?– выспрашивал Коул.
–Ну да,– отвечал Лукас, пытаясь говорить непринуждённо.– Она же моя девушка.
Коул наклонился вперёд и понизил голос.
–Ты её целовал?
Лукас выдержал паузу. Он не был уверен, как отвечать на это. По правде говоря, он думал о том, каково это – целовать Селесту. Он никогда раньше не целовал девочку, но как мог он не думать об этом, когда её голова была наклонена, а её вишнёво-красные, слегка надутые губы всегда тянулись вверх… к нему.
Но он почти убедил Коула. Он это понимал. Он знал, что ответ на этот единственный вопрос может всё решить. Если Лукас скажет, что целовал Идеальную девчонку, Коул может ему никогда не поверить. Это было бы уже слишком. Но если Лукас скажет, что они не целовались…
Лукас выпрямился на стуле. Он посмотрел Коулу в глаза.
–Я не целовал её,– наконец признался мальчик.– Пока нет.
Коул поднял бровь.
–Мы ждём, когда будет подходящий момент,– заявил Лукас.
«Подходящий момент».
Лукас вообразил встречу с Селестой в реальной жизни. Он представил, как наклоняется к ней, закрывая глаза, и взаправду…
Он встряхнулся.
–Подумать только,– изумлялся Коул. Он передал Селесту обратно Лукасу.– У тебя действительно есть девушка! И она модель!– Коул откинулся на стуле.– Почему ты мне не сказал?
* * *
У Невежды Коула, как оказалось, был очень длинный язык. На следующее утро, в День святого Валентина, о девушке Лукаса знали все. О его девушке-модели.
Брэкстон Мур, футболист, который никогда даже не разговаривал с Лукасом, дал ему пять в коридоре, когда Лукас входил через главный вход. Через несколько секунд Луис Перес – восьмиклассник, который называл шестиклашек неприкасаемыми,– подкатил к Лукасу в коридоре и спросил, можно ли ему взглянуть на фотографию, которую Лукас держит в кармане.