Знаки

Роб запрокинул голову и засмеялся в полный голос, накрыв лоб ладонью.
Нахохотавшись вдоволь, он сфокусировал взгляд на недовольном лице Алекс. Там явно читалось: «Акимов, ты полный придурок?»
–Ну и что смешного я сказала?
Холодные нотки в её голосе немного остудили его веселье.
–Алекс, ты всегда всё пытаешься сделать более художественным, чем оно есть на самом деле. Даже рифму подобрала,– уголок его рта приподнялся в усмешке.– Можно было даже спеть.
–Ну так поди и спой. А у меня непроизвольно выходит.
Она недовольно тряхнула волосами.
–Может, покажешь, что у тебя получилось?– и протянула руку раскрытой ладонью кверху.
Роберт, порывшись в бумагах, вытащил листок, на котором писал свои догадки.
Алекс молча пробежала глазами по тексту.
–А почему луна у тебя красная?– фыркнула она.– Что за склонность к драматизации?
–Так эффектнее.
Роберт сложил руки на груди и выразительно приподнял брови, мол, а что такого?
–О, мой Бог, а причём здесь будущее время? Тоже для усиления эмоционального эффекта? Тебе бы сценарии к фильмам писать. Это точно твоё.
Роб выдернул листок из её пальцев.
–Однако текст у нас получился схожим.
–Я не умоляю твоих профессиональных навыков… Роберт.– Она специально выделила его имя, постаравшись вложить в свой голос как можно больше сарказма.– Что же нам делать дальше? У кого-нибудь есть предложения?
Саша посмотрела на молчавшего до этой минуты Демида, только сейчас вспомнив, что они не одни в комнате.
–Я лично собираюсь ехать домой,– заявил тот на полном серьёзе.
Роберт попытался отговорить друга, но тот лишь посмеялся, заверив, что в его крепости ему ничего не грозит.
Акимов, решив не спорить, пожал плечами, подошёл к окну и, аккуратно отогнув край тяжёлой портьеры, мельком оглядел освещённую фонарями улицу.
–Дежурят почти под дверьми,– хмыкнул он и вновь вернулся к столу.– Однако вламываться не решаются.
Александра устало провела рукой по волосам, в её жесте отразилось и отчаяние, и обречённость.
–Теперь нам жить спокойно не дадут, да?
Вопрос, конечно, был чисто риторическим.
–Думаю, или мы первые раскроем загадку этого пергамента, или…
Окончание повисло в воздухе, но каждый понял сам для себя, что имел в виду Роберт.
–Теперь, когда у них,– он кивнул в сторону окна,– не получилось незаметно выкрасть раритет, они знают, что мы в курсе их интересов, и нас не оставят в покое.
–Что же теперь даже на улицу не выйти?– Алекс перевела взгляд на гостя, нервно постукивающего кончиками пальцев по столешнице.– Что будем делать?
–Искать разгадку первыми. Дём, ты точно уверен, что не хочешь остаться? У меня ещё есть пара-тройка гостевых спален.
–Абсолютно,– кивнул блондин.– Чем я могу помочь?
Роберт, взвесив все за и против, попутно пытаясь предугадать реакцию Алекс на последующее заявление, ответил:
–Для начала можешь помочь нам с организацией поездки в Уппсалу.
Он перевёл взгляд на Алекс, но от той никаких возражений не последовало.
–Значит, едем в Швецию?– просто спросила она.
–У тебя виза есть?
–Естественно,– с некоторым возмущением бросила она.– Издеваешься? В наше время быть без визы – верх безалаберности!
Роб прекрасно знал, что она привыкла ездить на международные конференции по всей Европе и за её пределами, и визы в её паспорте не иссякали, как и у него.
–Нет, не издеваюсь, просто уточняю. Тогда, думаю, стоит начать оттуда. Ты с нами?– Роберт положил руку на плечо друга.
–Без вариантов,– рассмеялся тот.
Все трое вышли из комнаты. Когда Роберт обсудил с другом нюансы и детали, обговорив, что и в каком объёме им потребуется, закрыл затем дверь и обернулся, чтобы пожелать доброй ночи Алекс, её уже и след простыл.
Решив не испытывать судьбу и саму себя на прочность, Саша посчитала за лучшее подняться наверх раньше, чем ей представится возможность остаться в этом большом доме… наедине… с Робертом…
 
* * *
Вернувшись в опустевший кабинет, ещё несколько минут назад бывший таким уютным и привычным от одного присутствия Алекс, Роберт сгрёб со стола все книги. Принялся расставлять их обратно по полкам, думая об иронии судьбы, которая снова свела их вместе через три года.
Вернее, когда Демид принёс ему эту страницу, Роб ухватился за неё, как за повод, чтобы вновь увидеться с Алекс. Он общался ещё с несколькими специалистами по тем же праскандинавским рунам, но почему не поехал к Филиппову или к Шевцову, а первым делом направился к Алекс. Пора признаться самому себе, что он всегда искал её общества, но получал лишь ледяной взгляд в ответ, и это останавливало его. Вернее, если бы он не чувствовал своей вины, её холодность не стала б помехой, но, проклятье, он был виноват. И три года назад даже не понимал насколько. А теперь… теперь, прожив без неё столько пустых никчёмных дней, понял, что Алекс была необходима ему как воздух. Она была его воздухом, его солнцем, просто его… женщиной.
Поставив отдельную сигнализацию на кабинет, Роб вышел в холл и ещё раз выглянул в окно. Старый неприметный форд стоял всё на том же месте. Неужели эти идиоты не понимали, что он знает машины, которые обычно паркуются на его улице. Ни у одного из соседей не было такой развалюхи. Просто так занести её в этот престижный район не могло. Значит, это тот самый «хвост», который следовал за ними от парка.
Погасив на первом этаже свет, Роберт поднялся по лестнице и, пройдя по коридору, остановился у слегка приоткрытой двери в спальню Алекс. Он не был столь наивен, чтобы расценить это как приглашение. Скорее всего, она побоялась открывать окна, что, в общем-то, небезопасно и чревато последствиями, а дверь не притворила чисто для циркуляции воздуха. А под кондиционером Алекс всегда простужалась.
Положив ладонь на ручку двери, Роберт застыл в нерешительности, прислушиваясь. Было тихо. Дверь поддалась легко. Шагнув вперёд, Роберт застыл. Льющийся в окно лунный свет серебрил молочно-белую кожу Алекс. Её ровное размеренное дыхание успокоило его сбившееся с привычного ритма сердце. Ресницы полукругом опустились на окрашенные лёгким румянцем щёки Алекс.
Прислонившись плечом к косяку двери, Роберт наблюдал за тем, как она спит.
–Алекс,– еле слышно прошептал он.
Её имя легко соскользнуло с его губ и, словно ветер, с тихим шелестом пронеслось по комнате. Оно вырвалось само по себе.
Она всегда была живая, увлечённая, естественная… самая лучшая… только она. Боже, как он тосковал по ней! Руки сжались в кулаки, он весь разрывался от боли, от желания обнять и прижать к себе её мягкое податливое тело, зарыться лицом в её волосы, вдыхая их лёгкий цветочный аромат, почувствовать её нежность, её слабость и её силу. Просто обнять, просто чувствовать её в своих руках…