Граф Суворов. Том 11 (СИ)

— Взвод, на перехват в два-б. Мария, за мной. — скомандовал я, и тут же ускорился, не дожидаясь ответа. Рывок, и вот я уже у следующей перегородки. Поднимать ее руками — нет ни времени, ни желания. Пресс, и створка с визгом шестерней уходит в потолок. Рывок… супруга не отставала. И это было приятно, не зря потрачено время на тренировки. Хотя может дело в предельно короткой дистанции? Рывок.
Мы вылетели на перекресток первыми, заблокировав сразу четыре коридора и отрезав предполагаемому врагу путь к отступлению. А в следующую секунду мне стало не до того, чтобы глазеть по сторонам. Автономная защитная турель, выскочившая из люка над нашими головами, рыкнула шестью стволами, выплевывая поток стали, и тяжелые двадцатимиллиметровые пули зависли в нескольких миллиметрах от моего лица, перегружая щит.
Я ударил не задумываясь. Плевать, потом отремонтируем. Главное достать противника. Вот только ему тоже было плевать, а турель стала лишь отвлекающим фактором. Маша вскрикнула, обращая мое внимание на шевельнувшуюся тень, и я едва успел посторониться, когда её наплечная пушка замолотила по стелющимся у пола врагам. Первый паук улетел в сторону, разорванный на куски, затем они перестали скрываться и ринулись в атаку.
Лавина — первое слово, которое приходило на ум, когда видел волну из механических тварей, рвущихся изо всех щелей. Они лезли из проходов, из вентиляции, даже из мелких коммуникационных колодцев. Неостановимым, кажущимся бесконечным потоком. И попытайся я применить на них обычные конструкты — мы оказались бы обречены на бесславную смерть под тоннами ожившего металла.
От жутких механических пауков, скорпионов и богомолов, до ползущих на гусеницах автоматических пушек. Всё это метало молнии, стреляло и гудело, грозя разорвать нас на части и приближаясь с каждым мгновением. Даже работающий в непрерывном режиме пулемет на плече Марии лишь оттягивал неизбежное, ломая передний край волны и заставляя тварей карабкаться по телам сородичей.
— Пусто! — крикнула Мария, уходя на перезарядку. И настала моя очередь творить чудеса. Если тварей нельзя поразить напрямую конструктами, не значит, что на них не будет действовать вторичный фактор. И хотя я уже сумел зажечь огонь на лезвии, первым что я освоил на всегда останется ветер.
Бомба влетела в толпу тварей, в самую сердцевину, и разорвалась, кроша наспех спаянный механизмы и раскидывая более прочные конструкции. Волна — видоизмененный объемный пресс, и сжатый до предела воздух отбрасывает тварей несмотря на разрушение конструкта. Снова бомба… Я не переставал активировать конструкты ни на секунду, одновременно осыпая врагов из закрепленной на руке пушки.
Но волна всё равно докатилась до нас, не оставляя мне выхода. Клинок вспыхнул в правой руке, когти на левой покрылись слабым свечением, и я начал махать ими словно бешеный, стараясь уничтожить как можно больше тварей за раз. Несколько секунд мне это даже удавалось, поток словно натолкнулся на невидимую стену, а затем по горам тел своих разрушенных товарищей хлынули новые механизмы, захлестывая меня с головой.
— Есть! — крикнула Мария, и я с облегчением рухнул на пол. Может мне показалось, но твари вроде даже довольно заверещали, облепляя меня толстым слоем. А затем прогремел выстрел из пушки.
Однозарядное орудие, которое должны были таскать третьи номера, у Мальвины было заряжено не обычными патронами, а крупными стальными подшипниками. Вышла этакая картечница, которая просто снесла всех тварей потоком свинца, отбросив выживших на несколько метров. А такие, к сожалению, тоже были.
Словно куски ожившей брони к нам ползли несколько метровых крабов, только вот вместо клешней, у них были хорошо узнаваемые пневматические молоты. Такие при удаче и броню пробить могут. А если и нет — точно сумеют повалить и потом не дадут подняться.
Был у них только один недостаток — медлительность. Вскочив на ноги, я рывком приблизился и за пару взмахов огненного меча срубил тварям передние лапы. Они попадали на пол, но продолжили ползти, высекая снопы искр. А за ними снова появился поток из более мелких тварей. Я уже готовился их встречать, как вдруг они замерли, застыв на месте словно статуи.
 
— Есть! Мне удалось отключить резервное питание в вашем секторе. — довольно сказал Максим. — Больше проблем не будет.
Ну, тут он поспешил. Стоило вырубиться основному потоку тварей, как по их телам вперёд ринулись настоящие автоматоны — те самые пауки убийцы с лапами-лезвиями, которые доставили столько хлопот на фрегате Верхотурье. Но в этот раз мы были готовы к встрече.
Бомба в груду тел, и противника сносит обломками его же сородичей. Тварь тут же вскочила на уцелевшие лапы, но мгновения натиска уже были потеряны и Мария снесла первого из убийц точной очередью перезарядившейся пушки ПСО. Второй выскочил из груды прямо под мой меч, а третьего уже не нашлось.
— Коридор три-г. Три-д. Есть, я его обнаружил. Движется прямо… к инженерному отсеку. — растерянно проговорил Макс. — Твою мать, да он сюда бежит!
— Это не по плану. Уходи на мостик! — приказал я, прыгнув в нужную сторону прессом. Мария не отставала, но между нами и врагом было больше двух десятков закрытых дверей. А вот между ним и Красновым — всего пять.
Вдалеке послышались приглушенные металлическими створками очереди. Работал стационарный пулемет, хотя непонятно на чьей именно он был стороне. Турель Максима, или перехваченное орудие неизвестного противника. Так или иначе, счет шел на секунды, и мы не могли себе позволить расслабляться.
Рывок, прессом открыть дверь, снова рывок. Я повторял заученный алгоритм, не находя ни единой возможности ускориться. Семь дверей. Пять. Три… с той стороны послышался душераздирающий крик, и когда последняя гермостворка открылась я наконец увидел его — нашего врага, замершего над распластанным на полу телом Краснова, под которым растекалась лужа крови.
Я ударил не задумываясь, но шестирукая тварь, лишь отдаленно напоминавшая человека, встретила мой конструкт проводящими лезвиями. Одна из верхних конечностей вспыхнула, но не резонансом, а какой-то крайне яркой горелкой, системы костюма с ходу показали, что там под тридцать тысяч градусов. Но меня такие мелочи не сильно волновали.
Очередь в брюхо отбросила тварь в сторону. Но, кажется, не нанесла ей вообще никакого урона, разве что стальные пластины чуть помялись. А ведь она должна была пробивать обычный резонансный доспех в грудь! Бомба? Если Макс ещё жив, так я превращу его в отбивную. Выхода не оставалось, и я прыгнул вперед.
Пылающий клинок столкнулся с плазменным резаком и без труда прошел через струю, вот только выиграл от этого противник. Сразу несколько лап ринулось ко мне. Одну я сумел заблокировать когтями, другую — рубануть мечом, отсекая конечность, но еще четыре вонзилось в мою броню с разных направлений.
Плазменный резак ударил в шлем, и в броне разом стало нечем дышать. Красная точка, появившаяся у меня перед глазами, почти мгновенно превратилась в белую, экраны лопнули, и я почувствовал нестерпимый жар, грозивший сварить меня в собственном соку.
В отчаянье пнув противника я попытался вывернутся из смертельных объятий, но когти лишь глубже вошли в мой доспех. Удар клинком в грудь твари тоже мало что изменил, я даже не видел, что происходит, ориентировался на истинное зрение и чувство опасности, которое вдруг притихло, а затем тварь смело в сторону.
Увлекшись схваткой, враг забыл о Марии, а вот она о нас не забыла, и стоило девушке перезарядить пушку, как она выпустила снаряд практически в упор. Урода снесло, переломав пополам, а я, подскочив, добил его, воткнув огненный меч куда-то в район груди. А в следующее мгновение меня отбросило мощным ударом шести лап. Только вот подняться твари было уже не судьба. Мы отбросили его достаточно далеко от Макса, чтобы я без опаски использовал бомбу.
До предела сжатый пятисантиметровый шарик влетел в пробоину механической брони на груди врага, а затем взорвался, раскрывая её словно петарда раковину улитки. На мгновение всё стихло, а затем я услышал жалостный стон. Выругавшись про себя, я дернул эвакуационный шнур и выскочил из раскрывшейся брони, наконец увидев врага собственными глазами.