Дина (СИ)

— Я пойду заберу заказ, — натянуто произносит Ильдар, кивнув на табло. — Посидите с нами?
— Разумеется, — отвечает Камиль, взяв на себя абсолютную инициативу в поддержании диалога. — Дина, тебе что-нибудь взять?
Я быстро мотаю головой, мол, нет, ничего не нужно, и тяну к себе исцарапанный пластиковый стул.
— Я с тобой поделюсь, — великодушно сообщает Карина, сверкнув щелью между зубов. — Ильдар заказал мне три пирожка. Ты какой будешь? С вишней или с клубникой?
Едва ли я смогу проглотить хоть что-то, но на автомате соглашаюсь на клубничный. Эта неожиданная встреча дается мне куда сложнее, чем можно было представить. Остается загадкой, как Камилю удается держаться так непринужденно.
— Держи, принцесса, — Ильдар опускает перед Кариной поднос, до отказа забитый едой и с улыбкой добавляет: — Она никогда не доедает, но каждый раз заказывает половину меню.
Мои плечи заметно обмякают. Улыбается, говорит спокойно… Может быть, он давно обо всем догадывался?
— Зато теперь я могу поделиться с папой и Диной, — невозмутимо парирует Карина, придвигая поднос к середине стола. — Кушайте.
— Принцесса угощает, — по-доброму усмехается Камиль, выдергивая из коробки длинную палочку картофеля фри.
Ильдар улыбается, я облегченно смеюсь. Слава богу, все проходит не так уж ужасно.
— Вы вроде бы собирались в дельфинарий?
— Там сегодня много туристов, — поясняет Ильдар. — Каринка не захотела в очереди торчать, и мы решили перенести поход на другой день.
Камиль кивает.
— Ясно.
— Пап, я хочу сегодня у тебя ночевать, — не давая повиснуть молчанию, заявляет Карина. — Ты обещал учить меня играть в бильярд.
Мои щеки теплеют. С недавних пор бильярд стойко ассоциируется у меня с чем-то очень интимным, и то, что Карина заговорила о нем сейчас, становится отличным напоминанием о том, что Камиль не только мужчина, с которым я строю отношения и занимаюсь сексом, но еще и отец.
— А ты сделала уроки?
— Нет, — без тени замешательства отвечает девочка.
— Плохо, — резюмирует ее отец и обращается уже к Ильдару. — Отвези Каринку ко мне после прогулки.
Тот послушно кивает, напоминая о забытой мной иерархии в их семье. Слова старшего брата — это не просьбы, а приказы, которые не обсуждаются.
Мы проводим за столом еще минут пятнадцать, слушая сетования Карины о том, как девочки в ее классе, глядя на нее, стали выпрашивать у родителей такие же кроссовки, и что пицца в кафетерии — самая настоящая гадость. Затем Камиль объявляет, что ему нужно отвезти меня домой, и мы встаем.
— Еще увидимся, — я машу рукой его дочери и перевожу взгляд на Ильдара. Напряжение вновь сковывает плечи, делая тело деревянным. — Рада была увидеться. Пока!
— Давай. Счастливо, — откликается он, глядя на меня с нечитаемым выражением на лице.
По мере удаления от стола я чувствую все большее облегчение. Может быть, и хорошо, что Ильдар увидел все своими глазами? Присутствие Карины вынудило его сдерживать эмоции. По крайней мере, вел он себя более чем достойно. Да, наверное, ему сейчас непросто, но я рада, что этот гордиев узел наконец разрублен.
— Кажется, самое сложное позади, — говорю я, когда мы с Камилем оказываемся в его машине. — Хотя вряд ли ты так представлял себе наш каминг-аут…
— Он ничего не понял, — перебивает Камиль, не глядя на меня. — А если и понял, то просто не поверил.
  
38
 
До моего дома мы доезжаем, обменявшись лишь парой фраз. Облегчение от мнимого прояснения ситуации с Ильдаром трансформировалось в уже знакомое ощущение тревоги. За пятнадцатиминутную поездку я успела ободрать кожу большого пальца до крови. Неужели придется переживать заново всю эту неопределенность? Мы же вроде решили, что как раньше между нами быть не должно. Тогда какого черта Камиль молчит, таращась в окно? Снова засомневался, стоит ли наши отношения разбитого сердца младшего брата? Во второй раз я этого просто не выдержу. Пошлю лесом обоих, соберу вещи и уеду из этого города туда, где они меня точно не найдут.
 
К моменту, как перед глазами маячит знакомый подъезд, я, как говорится, доведена до точки сборки. В груди клокочет злость напополам с отчаянием, аж потряхивает. Ткни в меня пальцем — заору.
— Извини, что так приходится заканчивать вечер, — невозмутимо заявляет Камиль, развернувшись ко мне. — Карина умело меня ангажировала.
— У меня нет претензий к тому, что ты хочешь провести время с дочерью, — чеканю я, не в силах справиться с бушующими эмоциями. — Просто напомню, что прятаться по углам, как и раньше, и быть твоим грязным секретиком я больше не намерена. Хочешь охранять покой младшего брата — охраняй его в одиночку.
Камиль удивленно вскидывает брови.
— Ты с чего вдруг так завелась? И причем здесь грязный секрет? Я разве пытался что-то скрывать?
— Не пытался. Но и правды не сказал, — обвинительно рявкаю, напрочь забывая о том, как растерялась от идеи быть пойманной с поличным. — Такой, чтобы Ильдар наконец все понял.
— Ты хотела, чтобы я рассказывал ему о нас при Карине? — недоуменно переспрашивает Камиль. — Я собирался сделать это на днях и без свидетелей.
Последняя фраза заставляет меня проглотить все последующие обвинения и растерянно поджать губы. Собирался сделать на днях? То есть он от своих слов не оказывается?
— Ты уж тогда постарайся подобрать такие слова, чтобы Ильдар понял, — буркаю я через паузу. — Не знаю, что может быть красноречивее слов « Я помогал Дине с выбором пылесоса».
Взгляд Камиля мрачнеет, но сейчас я понимаю, что эта мрачность не имеет ко мне никакого отношения. Дело в самой ситуации.
— Он просто не верит, что я мог так с ним поступить, поэтому будет отрицать до последнего. Такие у нас отношения. К тому же, Ильдар хорошо меня знает и в курсе, что ты совсем не мой типаж.
— А вот сейчас обидно было, — отшучиваюсь я, пока мозг обсасывает смысл фразы «Такие у нас отношения».
Кажется, я действительно недооценивала степень ответственности Камиля перед младшим братом, как и не понимала всю глубину доверия Ильдара к нему. У нас с сестрой все гораздо проще: поссорились, проорались, обнялись. Ну и не было между нами любовного треугольника, что уж тут говорить. Чур меня, чур. Даже думать о таком неприятно.
— Заднюю никто давать не собирается, если ты об этом, — продолжает Камиль, примирительно похлопав меня по колену. — Просто фудкорт торгового центра едва ли подходящее место для серьезного разговора.
— Да поняла я уже, можешь дальше не объяснять, — ворчу я, досадуя на свою импульсивность. — Извини за истерику. Ильдар тоже мне небезразличен, и вся эта невыясненность морально давит. Я будто обманываю его, хотя это не так. Терпеть не могу испытывать чувство вины.
Камиль усмехается.
— К тебе нет никаких претензий. Ответственность целиком моя.
От этих слов меня неожиданно накрывает лавиной чувств, и я тянусь к нему через консоль, чтобы поцеловать. Дуреха ты, Дина. Следует больше доверять своему выбору. Мое умное сердце недаром выбрало его, а не инфантильного безответственного козла.
— Еще раз спасибо за пылесос, — эротично шепчу я, оторвавшись от его губ. — И хорошо вам провести время с Кариной. Будь хорошим папочкой.
Засмеявшись, Камиль треплет по меня по голове и толкает водительскую дверь.
— Спасибо. Пойдем, до двери провожу.
— О-о-ой, — пищу я, театрально прикладывая ладони к груди. — Даже так?
Я и правда дурочка. Никак не привыкну к тому, что Камиль может быть милым, и потому так по-идиотски реагирую. А у самой сердечко трепещет, что словами не описать.
— Пока. — Смущенно улыбаясь, я высвобождаюсь из его объятий и берусь за ручку двери. — До завтра.
— Пока, — Камиль тоже улыбается. — Я еще позвоню.
Не удержавшись, чтобы напоследок не полюбоваться на его широкую спину, я оборачиваюсь и неожиданно вижу то, отчего по спине пробегает мороз. Прямо за машиной Камиля стоит знакомый спортивный седан с включенными фарами, и два человека, сидящих в нем, смотрят прямо на нас. Не знаю, как на увиденное реагирует Карина, но Ильдар выглядит так, будто только что стал свидетелем хладнокровного убийства.