Дина (СИ)

— Я настаивал на белом, потому что у него лучше комплектация и потому что небитый автомобиль всегда лучше битого. Думаю, это и так понятно. 
— Тогда почему ты не занимаешься небитыми авто? Для чего заполонять рынок заведомо некачественным товаром? Кругом и так полно хлама. Я думала, ты придерживаешься другой идеологии.
Камиль багровеет. 
— Во-первых, мы не продаем хлам, а даем возможность купить добротный немецкий автомобиль в максимальной комплектации по цене базовой. Во-вторых, не нужно учить меня, как и на чем мне строить свой бизнес. Идеологические проповеди прибереги для кого-то другого. 
— Ладно, — с мнимой покорностью соглашаюсь я, тогда как внутри все клокочет от возмущения. — Я задам еще один вопрос. Но ответь на него честно. 
— Не помню, чтобы когда-то тебе врал, — отрезает он.
— Врать, может быть, и не врал, но и правды не говорил. 
— Ты вопрос задавать будешь?
— Это правда, что в прошлом вы с бородачом угоняли машины, перебивали номера и продавали?
До этой минуты я и сама не осознавала, что этот разговор будет иметь для меня такую важность. Даже мышцы сводит от напряжения, пока я жду, что Камиль мне ответит. 
— Да, — произносит он после короткой паузы, холодно глядя мне глаза. — Не знаю, почему тебя вдруг это заинтересовало. В моем прошлом бывали вещи и похуже.
Внутри меня что-то падает. Кажется, я рассчитывала, что Камиль станет все отрицать. В таком случае я бы безоговорочно ему поверила. И про битый хлам бы забыла. 
— Почему меня это заинтересовало? — переспрашиваю я дрожащим от напряжения голосом. — Может быть, потому что каждый день вижусь с тобой, разговариваю по телефону и занимаюсь сексом? Потому что мне не все равно, с человеком каких моральных качеств меня связывают отношения?
— И что этот факт говорит обо мне, как о человеке? — переспрашивает он, откидываясь на спинку кресла. Словно подчеркивает тем самым отчуждение между нами. 
Однако сейчас меня это нисколько не смущает. Потому что я точно знаю, что права, а он нет. 
— Многое, Камиль. Например, то, что способен украсть имущество другого. Взять вещь, которая тебе не принадлежит. 
— Ты всерьез так думаешь?
— А что мне еще думать, если ты сам только что подтвердил факт угона чужих автомобилей? Или ты считаешь, что угон и воровство — это не одно и то же? 
— А ты, видимо, решила прочесть мне лекцию о нравственности? — впервые за долгое время Камиль повышает голос. — Ты опоздала с ней лет примерно на двадцать. 
Скрестив руки на груди, я отворачиваюсь к окну. Меня буквально разрывает от возмущения и неприятия. Отвратительно. Я так гордилась своей работой в автосалоне, восхищалась тем, как Камиль ведет дела, но, оказывается, его бизнес — вовсе не плод упорного труда. Они с Булатом просто взяли и обворовали людей, чтобы его начать. 
— Я так понимаю, ужинать сегодня мы не пойдем? — спрашивает Камиль спустя минуту. 
Я мотаю головой. Выскакивать из машины и убегать я больше не планирую, а вот молча доехать до дома и подняться к себе в квартиру одной — да. 
  
53
 
— Я сегодня собираюсь прогуляться по центру. Погода классная. Говорю на всякий случай — вдруг твой мужчина сегодня занят, и ты захочешь присоединиться. 
— Присоединюсь с удовольствием, — проигнорировав упоминание о «моем мужчине», я одариваю Алину дежурной улыбкой. — Можно будет даже где-нибудь посидеть. Я никуда не тороплюсь. 
— Супер! — просияв, она с готовностью выкладывает на стол косметичку. — Я по этому случаю даже накрашусь. Вы, кстати, не поругались со своим? 
Вряд ли то, что мы с Камилем вот уже два дня не видимся и не разговариваем, можно назвать ссорой. Скорее, идеологический конфликт на почве разнящихся понятиях о морали. После того разговора в машине он довез меня до дома, и я, как и планировала, поднялась к себе одна. Впрочем, Камиль не настаивал на том, чтобы составить мне компанию, и молча уехал. Самое паршивое в этой истории, что я понятия не имею, как мы на этот раз придем к согласию. Я по-прежнему считаю, что обворовывать людей — занятие отвратительное, а Камиль явно так не считает. Поступаться своими принципами я не готова и на поклон первой не пойду. И что-то подсказывает мне, что и Камиль на этот раз не сделает первый шаг. Во-первых, он не считает себя виноватым, а во-вторых, дал понять, что устал за мной бегать. 
 
— Нет, не поругались, — бормочу я и с новым рвением вглядываюсь в ноутбук, имитируя глубокую занятость. — Расскажи, лучше, как там проходят твои свидания с мистером Мускул. 
Но дослушать увлекательный рассказ Алины, как она и ее поклонник с сайта знакомств, держась за руки, романтично катались на колесе обозрения, мне не удается из-за звонка Виктора. 
— Запомни, на чем остановилась, — подмигиваю я коллеге, поднявшись. — Старичок хочет меня видеть. Серьезный какой-то. 
— Наверное, опять хвалить будет, — хихикает Алина. — Ты его новый краш. Вчера он старшего менеджера уволил со словами: «Ты бы поучился работать у Дины. Ее контролировать вообще не нужно». 
Я усмехаюсь. Приятно, что Виктор так меня ценит и даже другим ставит в пример. Приятно, но совсем не радостно почему-то. Наверное, потому что с ним у меня не возникло такой душевной близости, как с Кокориным, о котором я до сих пор вспоминаю с большим теплом. Компания Погорельцева никогда не станет мне даже вполовину такой же родной, какими были «Холмы». С автосалоном сравнивать не буду. Там, где фигурирует Камиль, нет места объективности. 
— Вызывали? — для формальности спрашиваю я, занимая место напротив стола хозяина кабинета. 
Виктор кивает, но продолжает при этом смотреть в монитор. Его губы при этом беззвучно шевелятся, словно он читает молитву. От этих мыслей становится неожиданно смешно и приходится прикрыть рот, чтобы спрятать улыбку. Сейчас кажется удивительным, что в начале нашего общения Виктор вызывал у меня неприязнь и немного пугал. За три месяца совместной работы показали, что он безобиднее деда Мороза. 
— Побит рекорд прошлого месяца! — наконец торжественно изрекает он, оторвавшись от экрана. — Считаю, это нужно отметить.
— Каким образом? — осторожно переспрашиваю я, немного напрягшись. Надеюсь, Виктор не предложит пойти с ним в ресторан и напиться шампанского. Потому что я точно откажусь. 
— Да что ты снова так нервничаешь? — улыбается он. — Повторюсь, у меня нет намерений тебя соблазнять. Помнишь, я говорил, что сделаю тебе предложение? 
— Кажется, помню. — От неожиданно накатившего волнения я начинаю ерзать на стуле. 
— Еще вчера я думал, что оно будет преждевременным, но сегодняшний отчет по продажам меня убедил. — Подавшись вперед, Виктор смотрит так пристально, словно пытается разглядеть мою печень. — Не знаю, в курсе ты или нет, что у моей компании есть филиал в другом городе. До недавнего времени, я полагал, что дела в нем идут неплохо, но с твоим приходом понял, что обязан вывести его на иной уровень доходности. 
— И причем здесь я? — переспрашиваю я с шутливой улыбкой. 
— Я предлагаю тебе его возглавить. Стать генеральным директором со всеми вытекающими привилегиями. Корпоративная квартира, машина и, конечно, абсолютно другая зарплата. За год ты заработаешь столько, сколько не каждый заработает за всю свою жизнь. 
Мне хочется засунуть палец в ухо и хорошенько его почесать, чтобы убедиться, что я не ослышалась. Генеральный директор? В свои двадцать пять? Старик, что, из ума выжил?!
— Я чувствую людей, Дина, — с напором продолжает Виктор. — Ты девушка целеустремленная, карьеристка в самом лучшем смысле этого слова. Вижу, что ты сомневаешься. Если из-за какого-то парня не хочешь оставлять — выкидывай эту дурость из головы. Мальчиков в твоей жизни будет еще сотня, а таких предложений наверняка нет. 
— Мне нужно время подумать, — бормочу я, сжимая похолодевшие пальцы в кулаки. 
— Думай, конечно, — по-отечески улыбается он, откинувшись в кресло. — У тебя есть время до завтра.