Не та игра

 
Роман посвящается Н.И. Сперанскому
 
 
Любые совпадения в романе,—
плод авторского воображения
 
 
Зачем волнуются народы
и племена замышляют тщетное?
 
Псалом 2, стих 1.
 
   
Глава 1 
 Чужой среди своих
Его звали Максим Минин. Кто-то скажет, что это самое обычное сочетание имени и фамилии. А кто-то сощурит глаза, кивнет и с таинственным видом посвященного покачает перед лицом указующим вверх перстом. Он-то знает, что такие имена — классика супергеройского жанра. Имя и фамилия начинаются с одной буквы. Великолепный пример словесного консонанса. Такого персонажа легко запомнить. К тому же, если подобрать нужные сочетания букв, то получившиеся имя и фамилия смогут передать характер и способности своего носителя. Стивен Стрендж [1]. Странный венец…
Максим Минин звучит легко и хлестко, как тяжелая увещевательная пощечина. Типа, не успокоишься, получишь кулаком. А это уже не шутки. Когда-то давно человек с такой же фамилией выбил поляков из Москвы и прекратил многолетнюю смуту в России. Так что фамилия уже обязывает. Ну, а имя… Его героический эффект усиливается, если сократить и назваться Максом. С таким именем можно смело разъезжать на раздолбанной тачке посреди любого апокалипсиса. Так что Макс Минин, как ни крути, звучит круто.
Но сам Макс Минин о специфике жанра не знал, поскольку не любил комиксы. Возможно, поэтому его авторитет постоянно подвергался испытаниям. Он давно свыкся с тем, что коллеги называли его Максиком. Можно было бы предположить, что это как-то связано с его возрастом. Но ему было уже двадцать три года, из которых последние два он служил в должности участкового уполномоченного полиции и даже получил звание старшего лейтенанта. Хотя, по правде сказать, на это обстоятельство обращали внимание разве что его подопечные из числа ранее судимых, условно осужденных и лиц, ведущих антиобщественный образ жизни. Но и они называли его просто Максимом, предпочитая не пользоваться ни полагающимся Минину по праву рождения отчеством Владимирович, ни специальным званием. Один раз его все-таки удостоили обращения «гражданин начальник», но автор этого уважительного словесного оборота недавно освободился из мест лишения и не успел ещё избавиться от некоторых тюремных привычек. Однако при повторной явке и он перешел на панибратское «Максим», демонстрируя тем самым определенный успех в ресоциализации.
Причина подобного довольно неуважительного отношения к его персоне была Максиму совершенно не ясна. Если принять на веру правильность весьма распространенной в социальных сетях на страницах брошенных домохозяек и отвергнутых юнцов цитаты: «хочешь, чтобы тебя уважали, уважай себя сам», то Максим явно потакал тем, кто не относился к нему с должным почтением. Ведь он сам не был собой доволен. Вернее, не был доволен своим положением.
Пару лет назад он закончил факультет предварительного расследования в московской Академии МВД. Закончил, между прочим, с красным дипломом. Ему даже предлагали остаться и продолжить обучение в адъюнктуре. Но преимущества научной деятельности его в тот момент не интересовали. Он хотел применить свои знания на земле, на практике, борясь с преступностью. Это была его давняя мечта, из-за которой он, собственно говоря, и пошел служить в полицию, чем весьма удивил своих родственников. Ведь в их семье отродясь не было ни одного блюстителя правопорядка. Его мама мечтала, чтобы он стал врачом, а отец хотел видеть его инженером-строителем или даже архитектором. Но Максим был идеалистом. Он хотел сделать этот мир лучше, хотел засадить за решетку, как можно больше преступников. Насильников, воров, грабителей и мошенников. В этом плане, его помыслы были ничуть не хуже, чем у любого супергероя.
Реальность оказалась совершенно другой. Когда, после окончания учебного заведения, он явился по месту распределения — в Управление внутренних дел Владимирской области, оказалось, что ни в самом Управлении, ни во всем Владимире не нашлось для него ни одной вакантной должности следователя. В придачу к этому у Макса не было ни влиятельных родственников, ни нужных связей, ни должной решительности и напора, чтобы самостоятельно отстаивать свои интересы. В итоге, несмотря на блестящее специализированное следственное образование, его безжалостно откомандировали в затрапезный районный городок Луч с населением в восемнадцать тысяч человек, где он влился в коллектив из четырех участковых уполномоченных полиции, чьи фамилии по необъяснимым обстоятельствам начинались с буквы «М».
Причиной такой вопиющей несправедливости оказалось личное вмешательство начальника Управления кадров полковника полиции Дмитрия Павловича Пожарского. Высокопоставленный чиновник всю жизнь страдал из-за своей фамилии и, не желая выслушивать какую-нибудь очередную дурацкую шутку про ополчение, в сердцах распорядился отправить Минина как можно дальше от областного центра на самую незаметную должность. В качестве компенсации Максиму незамедлительно выделили служебную однокомнатную квартиру. Таким образом, Пожарский попытался очистить свою совесть, но лучше не сделал.
Первое время у Минина ещё сохранялись иллюзии о переводе в следственное отделение или хотя бы в отделение дознания, где тоже расследовались преступления, пусть не тяжкие, но иногда с не меньшим накалом страстей. Но в Лучском ОВД должности следователя и дознавателя считались престижными и все до единой были заняты уже много лет. И, разумеется, никто из замещающих их сотрудников, покидать насиженные места не собирался. Другое дело — отделение участковых уполномоченных полиции. Каждый из сослуживцев Максима, включая начальника отделения майора полиции Мухина, мечтал поскорее разделаться со своей службой. Двое чуть ли не каждый день собирались на пенсию. Причем один из них мог бы воспользоваться этим правом ещё лет пять назад, а другой должен был ближайшие лет пять самозабвенно отдаваться службе. Ещё один участковый мечтал служить в автоинспекции, где его привлекала перспектива ежедневно ездить на служебном автотранспорте и обладать полосатым жезлом со всеми вытекающими из этого возможностями. Ну а последний хотел заняться бизнесом. Правда, каким именно, он еще не придумал, но часть заработанных в будущем денег планировал потратить на поездку на Гоа.
В такой сложной кадровой обстановке с туманными перспективами и прогнозируемым кадровым голодом Максиму дали понять, чтобы на перевод в другое подразделение он не рассчитывал. А про возможность перехода в другой отдел Минин почему-то не догадался. В итоге, взрощенная в нём за пять лет обучения голубая кровь, последние два года каждое утро прокисала под красными просветами на погонах [2].