Последняя из рода Леер - 4 (СИ)
— Мне почему-то всегда трудно было поверить, что меня можно полюбить.
— Я заметил. Только ты одна не замечала, что я был далеко не первым в числе твоих обожателей. Хочешь, оглашу список? Некоторых ты знаешь. Даже этот мальчишка Нил… ты целовалась с ним.
— Прости.
— Все, ты достала уже, — прошипел он, а потом поцеловал, и все вернулось. Чувство невероятного счастья и полета, слепой восторг и наслаждение. Я так любила его… каждой клеточкой, всем своим естеством. Это был мой мужчина, моя любовь, моя боль, мой самый большой враг. Но сейчас совершенно не хотелось ни о чем думать. Просто чувствовать, как его руки обжигают кожу, как губы вбирают тепло, чтобы потом опалить жаром, одежда уже стала не нужна, мне просто хотелось почувствовать, что это не сон, не плод моего воспаленного болью воображения, что он сейчас здесь, со мной и это он заставляет меня стонать от наслаждения и выкрикивать его имя в слепой агонии.
А потом я лежала на нем, слушая, как замедляется ритм его сердца, как успокаивается дыхание, чувствуя, как его руки сжимают меня в тисках-объятиях.
— Всегда любил твои волосы, — проговорил он, и захватил один из локонов, — Они такие мягкие, как шелк и длинные. О чем ты думаешь?
— О тебе. О нас, — ответила я.
— И что ты думаешь? — спросил он, выводя на моей спине какие-то узоры пальцем.
— Как хорошо было бы остаться здесь навсегда. Забыть обо всех и обо всем. Просто быть здесь, с тобой.
Внезапно Рейвен насторожился, пристально и внимательно рассматривая меня, будто видел насквозь. Я невольно поежилась под его взглядом, но повелитель уже отвел глаза, а ведь так смотрел именно повелитель. Властный, сильный, жестокий, не оставляющий шанса. Мой Рейвен был другим. Мягким и нежным, и очень любящим. Как несколько минут назад.
— Что?
— Я не отпущу тебя, — проговорил он, и я уловила в его голосе угрозу, — Если понадобится, я заставлю тебя остаться.
Я не ответила. Просто поцеловала его, но на этот раз он не поддался.
— Что ты задумала, Аура?
— Ты обещал не читать мои мысли, и не использовать ко мне принуждение.
— Что ты задумала? — повторил он, а потом схватил за обнаженные плечи и заорал так, что у меня уши заложило:
— Только посмей еще раз сбежать, только посмей, и я надену на тебя браслеты гвера!
— Рейвен, пожалуйста, отпусти. Ты больно делаешь.
— Я сделаю еще не так больно, если ты только подумаешь о бегстве! — А потом он поцеловал каждый след на моей коже, что оставили его пальцы и мы продолжили с того момента с которого начали.
* * *Я медленно просыпалась. Тело болело так, словно я марафон пробежала, впрочем, в каком-то смысле так и было. Открыла глаза и поняла, что одна в комнате, а еще я поняла, что из этой самой комнаты выбраться не удастся. Повелитель поставил такой барьер, что даже мне с моими способностями его не взломать.
— Вот сволочь, — в сердцах воскликнула я, и эта сволочь тут же возникла на пороге, неся в руках поднос с завтраком или обедом, а может, ужином? За шторами и не разобрать.
— Сама такая, — проговорила сволочь, поставила поднос на постель и поцеловала меня. О завтраке я как-то слегка подзабыла, да и сволочь моя отвлеклась так, что к тому моменту как мы… кхм… закончили, завтрак давно остыл. Но мы все равно его съели. Как говорят, на безрыбье…
Расставаться не хотелось, мне отпускать, а ему уходить. Даже несколько минут без него казались вечностью. Знала, чувствовала — для него все во сто крат хуже. Он ведь уже пережил эту вечность без меня. Было больно даже думать об этом, говорить еще больнее.
— Я должна уйти, — начала я.
— Я не шутил, говоря о Гвера.
— Думаешь, мне легко? Думаешь, я все эти годы беззаботно жила?
— И кто в этом виноват?
Я не ответила. Не могла. Да он и сам знал.
— У каждого из нас есть жизнь, обязательства, причины.
— И что ты предлагаешь? Отпустить тебя? Не нагулялась еще, милая?
— Ты совсем меня не понимаешь. И никогда не понимал. Оттого и заставил пройти тот злосчастный ритуал, — разозлилась я. Сделала больно, пожалела об этом, но продолжила, — Если бы ты просто дал мне время тогда, а не давил как тупой, слепой орк… Я ведь готова была за тобой куда угодно пойти.
— А сейчас не готова?
Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, чтобы не видеть его. Иначе я просто не смогу сказать то, что должна была.
— Сейчас я другая. Той Ауры больше нет, неужели ты не видишь?
— Вижу и очень отчетливо, — ответил он и поднял мой подбородок, заставляя заглянуть в глаза, — Вот только и я не тот, что раньше. Если прежний Рейвен и мог тебя отпустить, то я уже не смогу.
— Тогда я сбегу.
— Попробуй, — отозвался он и встал с кровати. Медленно оделся, с усмешкой глядя, как я заворожено наблюдаю за этим зрелищем. А потом наклонился и поцеловал меня, — Посмотрим, как у тебя это получится.
— Я изобретательная, — прошептала я между поцелуями.
— О, я успел в этом убедиться, и не раз, — ответили мне.
— Ах, ты, — я замахнулась. Мою руку перехватили, поцеловали каждый пальчик, причем так интимно, что мне мою сволочь сразу захотелось раздеть, я даже приступила к увлекательному процессу расстегивания его рубашки, но мои руки снова перехватили.
— Иногда ты бываешь такой… — шепнул он мне на ухо.
— Какой?
— Слишком сексуальной в своей невинности.
— Кажется, невинность я уже потеряла, при твоем, кстати, активном участии.
— Я не ту невинность имел в виду.
— А бывает другая? — удивленно воскликнула я.
— Это она и есть, во всем своем великолепии.
— И ты посмеешь оставить меня здесь одну? — сникла я.
— Я ненадолго. Ты права, повелитель не может надолго оставить свое государство. Впрочем, я бы мог взять тебя с собой.
— Мне и здесь неплохо, — хмыкнула я и откинулась на подушки. С минуту Рейвен разглядывал меня, решая что-то в уме.
— Думаю, минут двадцать у нас все же есть, — проговорил он и принялся раздеваться.
— Ну, нам не хватит двадцати минут.
— А мы постараемся, — ответили мне, и разорванная рубашка полетела на пол, туда же полетело и все остальное.
* * *Уходить не хотелось. Рейвен с трудом вообще заставил себя подняться, оторваться от любимых губ, закрыть глаза и не вдыхать носом тонкий аромат полевых цветов. Как же он любил этот запах. Он все в ней любил, кроме ее невероятного упрямства. Так же, как и тогда, сейчас она вбила себе в голову, что должна уйти. Ее чертовы миссии, игры в героев, спасение мира. Он понимал, не мог не замечать, что она больше не человек, что она побратим, и где-то в мире есть халф, связанный с ней, вот только почему они не вместе? Над этой загадкой еще предстояло подумать. А еще заставить ее остаться. А эта задача куда сложнее даже переговоров с орками, на которые он так торопился. Глупая девчонка. Иногда ему так хотелось запереть ее в какой-нибудь клетке и не выпускать лет эдак пятьсот, пока не родит десятого ребенка. А что? Это мысль. Поскорее наградить наследником, чтобы мыслей не нужных не возникало.
Он как представил ее пополневшую, с животиком да еще с их крикливым первенцем на руках, так где-то в районе сердца такое тепло разлилось. А еще нестерпимо захотелось ее увидеть и окунуться в спасительное тепло ее рук. А что эти руки могут вытворять? Спина до сих пор зудит от маленьких коготочков его любимой женщины, да. Уже женщины. Но ему нравилась эта боль, и нравилось, что Аура сумела сохранить себя за те шесть лет без него. Впрочем, ему было бы все равно, даже если бы это было не так.
«Черт, что же эти послы так медлят»? — мысленно простонал он. Его буквально сжигало нетерпение. Ему хотелось вернуться назад, туда, где была она и как можно скорее. Что-то подсказывало ему, что его любимая девочка не все еще козыри раскрыла и вполне может обойти все его ловушки. От этой мысли он поморщился и уже даже готов был перенести встречу с орками, но тут двери открылись, пропуская послов, и ему пришлось сосредоточиться на делах.