Твоя тайная дочь (СИ)

– У меня маленькая грудь, – прикрывается растопыренными ладонями и густо краснеет. 
– Отличная, – шепчу, прикипая к ней взглядом. 
А потом беру ее ладошку и опускаю на каменный член. Улыбаюсь ее реакции – Арина смотрит на него и зажмуривается. Краснеет и отводит взгляд. Но руки не отнимает, продолжая поглаживать горячую, бугрящуюся кожу. Обнимает меня за бедра и широко разводит свои… 
– В тумбочке защита, – шепчет мне на ухо.
– Ты и об этом подумала? Вездесущая доставка?
– Да.
– У меня есть с собой, но они в куртке. Так что… твои пригодились. Поможешь, невеста? 
Она медлит. Неловко рвет упаковку и раскатывает резинку. Поднимает взгляд, и… В нем теперь нет страха – одна лишь мольба… Желание, пляшущее на дне ее глаз искрами. 
– Нравлюсь? Он... нравится?
– Не очень.
– Не ври, птичка.
– Ты слишком хвастливый и важный, Демченко.
Вхожу в нее медленно. Позволяю девчонке вбирать меня и привыкать к ощущениям. Ловлю дыхание, украдкой целую виски, глажу тонкие, нежные бедра. Моя невеста… Черт бы побрал Литвинова и моего папеньку, но… Мне с ней хорошо. Арина ловит мои губы и целует. Скользит язычком и позволяет мне ласкать ее смелее. 
Мои прикосновения все еще нежные и осторожные. Я боюсь спугнуть эту скромную птичку, но она гладит мой влажный затылок, скользит ладошками по спине и сжимает в нетерпении мои ягодицы. 
– Ты все еще можешь сказать нет, малиновка, – хриплю, разводя ее бедра шире.
– Скоре пересмешник, – задыхаясь, произносит она. – Думаешь, могу?
– Уверен, что нет. Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя… Господи, какая ты узкая. Расслабься, я не могу…
– Демченко, с каких пор ты стал интересоваться неприметными серыми птичками? Ах…
– Меня заставили. Ты же знаешь…
Я толкаюсь, что есть силы, не жалея ее. Вонзаюсь на всю длину, захлёбываюсь ощущениями. Воздух вибрирует от запахов, вкусов и электричества, исходящего от нас волнами. Я как маньяк пожираю эмоции на ее лице, любуюсь пухлыми губами, отчаянно ловящими раскаленный воздух, серыми глазами в опушке густых ресниц. Не понимаю, почему я посчитал ее некрасивой? Неприметной, обычной? Подо мной она вполне хороша. 
Хочу подчинить, как и планировал… Пусть знает, как это – принадлежать мужчине… Быть его собственностью… 
Ее тело мелко подрагивает, взгляд затуманивается. Арина выгибает спину и замирает. Лижет губы и часто дышит, словно готовится упасть в пропасть. Скользит по краю, предвкушая полет… Дрожит, принимая мои глубокие толчки. А потом сдавливает меня так сильно, что я не могу двинуться. Впивается ногтями в спину и шепчет мое имя… Никто никогда не произносил его вот так… 
– Фи-ил… Господи… Фил… 
У меня в башке салют взрывается от ее искренности. Как она беспомощно обнимает меня, стонет и сладостно выдыхает мое имя… Меня будто размазывает… Я вдалбливаюсь в ее тело со всей дури, возвращая подаренное девчонке удовольствие. Сжимаю Арину и перекатываюсь на спину, увлекая ее за собой.
– Было классно, – бросаю чуть слышно.
– Наверное…
– Что значит, наверное, Ари? Можем повторить, чтобы закрепить полученный эффект. 
– Погоди, Фил, – вздыхает она, натягивая одеяло до самой шеи. – Завтра прилетает Машенька с няней. 
– Но это же завтра? 
– То есть тебя не смущает ребенок?
– У меня нет выбора. Меня никто не спрашивал и не ставил в известность. Но так вышло, Ари… Завтра идем подавать заявление. Только учти, что в браке не будет папы. И его мнения. Я буду решать, что ты…
– Буду есть, пить и где спать. Это я уже слышала. Я могу самостоятельно решить вопрос своего трудоустройства? – поджимая губы, произносит Арина.
– Ну… Я могу купить тебе салон красоты или… Устроить куда-то на ресепшен. 
– Я нейрохирург, Фил. В Питере есть больницы, где требуется такой специалист? 
– Офигеть. Ты серьезно? Ари, я был уверен, что тебе двадцать. 
– Двадцать… шесть. Так ты не против? – с мольбой в голосе произносит она. 
– Сначала поцелуй. А я подумаю… 
– Иди ты, Демченко. Так что?
– Нет, конечно. Не против. Завтра познакомлю тебя с моими бабушкой и дедушкой. Мой дед тоже врач. Уверен, он сможет найти подходящее отделение. 
 
  
Глава 6.
 
Глава 6.
Арина.
Может, зря это все? Надо было убежать, найти повод отказаться от Фила, придумать что-нибудь – пожар, болезнь или… Перевожу взгляд на Демченко, понимая, что не смогла бы уйти… 
Филипп притягивает меня к груди, а я слышу, как сильно бьется его сердце. Лежу на твердом, словно каменном плече и рисую узоры на его коже. Пальцы путаются в густой поросли волос… У него широкие плечи и тренированный пресс. На груди – татуировка дракона, на животе – буквы на незнакомом языке. Мне хочется его касаться… Гладить плотную как атлас кожу, пробовать ее на вкус. Господи, ну как так можно? Это же… непроходимый циник Демченко! 
– Ари, ты что-то еще хочешь сказать?
– Нет.
Ежусь от его хрипловатого шепота и отдергиваю руку. 
– Нет, продолжай, мне нравится. И вообще… не стесняйся.
Я заливаюсь румянцем и возвращаю ладошку на его живот. Темная дорожка густых волос сбегает вниз, прямо к…
– И там можешь меня потрогать. Господи, скажи кому, не поверят. Ты как из космоса, малиновка. Мне всегда казалось, что европейские девушки более свободные. Я тебя по-другому представлял. 
– Хочешь сказать, не искал информации обо мне в интернете? 
Фил разводит бедра и без стеснения накрывает свой пах моей ладонью. Дышит сквозь сжатые губы и отвечает:
– Нет. Честное слово. Мне было как-то не до того… Ари, в тебе есть что-то знакомое. У нас точно ничего не было раньше? Хотя нет… Вряд ли бы ты попалась мне. Мы слишком разные… И девушки… 
– То есть ты бы не клюнул? – спрашиваю, чувствуя, как сбивается дыхание. 
– Не в этом дело. Ты не могла быть среди девушек, к которым я привык. О боже, как это приятно… 
Фил притягивает меня к себе и целует. Его горячая ладонь невесомо гладит мои плечи и сжимает грудь. Спускается по животу к развилке между ног, где все горячо и влажно… 
– Ах…
– Понял. Принял, – шепчет он, вынимая из тумбочки презерватив. 
Демченко удовлетворенно хмыкает и притягивает меня к себе. Сажает сверху… Видит меня всю – растерянную, румяную, совершенно не понимающую, что надо делать. 
– Я в твоем распоряжении, невеста, – толкается, крепко сжимая мои бедра.
– Я не знаю, что нужно делать.
– Птичка, это такая шутка или ты серьезно? 
– Серьезно. 
– Просто… чувствуй. Как тебе нравится? 
Я приподнимаюсь и опускаюсь, ощущая приятную наполненность. Отклоняюсь назад, упираясь пятками в матрас, а потом меняю положение, почти прижимаясь к его груди. Ну точно дикарка… У Фила вид сбитого с толку мужчины. Вряд ли он когда-то имел дело с такими экземплярами. Разве что в наш первый раз… Но тогда я ничего такого не испытывала – я просто хотела, чтобы было хорошо ему… И все.
– Что мне сделать, Ари? – шепчет он, наблюдая за моими движениями.
Я скачу на нем, как ненормальная. Дрожу, обливаюсь потом, царапаю его широкие плечи. Мне чего-то не хватает… И я до ужаса стесняюсь быть перед ним такой уязвимой. Открытой, словно наизнанку вывернутой…
– Ничего не надо… Я… сама…
Комната наполняется звуками влажных шлепков, шорохами и моими сдавленными стонами. Не могу себя отпустить. Фил неотрывно на меня смотрит… Не понимаю – любуется или недоумевает. А, быть может, просто терпеливо ждет, когда все это закончится? 
Его пальцы ползут по моим плечам, трогают шею, а потом сжимают соски. Он натирает их грубыми подушечками пальцев, слегка потягивает, добавляя огня моему пожару. 
– Нравится? – спрашивает сипло.
– Да… Не знаю… Я не могу…
– Погоди. Остановись.