Моя (с)нежная ошибка (СИ)

Сам принц меня танцевать не водил — он, кажется, предпочитал разглядывать со своего места, как я двигаюсь. Но мне приходилось отвечать на каждое приглашение, а их было не просто много, а о-о-о-очень много.
По традиции, венценосная особа не вправе отказываться от таких предложений, она обязана «осчастливить» своим вниманием всех, иначе получится, что кому-то оказали преимущественное внимание, а подобное недопустимо. Одна из самых сложных обязанностей любой принцессы. После некоторых балов у меня ноги бывали стёрты в кровь, но этикет требовал благосклонно и ровно улыбаться каждому кавалеру.
В конце концов я поняла, что ещё немного, и свалюсь в обморок. Едва отгремел очередной танец и я избавилась от повторения в который раз одних и тех же любезных ответов на одни и те же вопросы нового партнера по танцу, воспользовалась короткой паузой и поспешила к своему месту.
Стол решила обойти по дальней дуге, чтоб не попасться на глаза очередному претенденту на издевательство.
Когда подходила, принц сидел ко мне спиной и разговаривал с отцом. Не понижая равнодушно-светского тона и не скрываясь. А что — они ведь были у себя дома…
— Да, думаю подойдёт. Не стану отказываться. Мордашка ничего, под платьем, судя по всему, всё как надо. Рот открывает редко — что ещё для хорошей жены надо?
Обида полоснула сердце ржавым ножом.
Я медленно попятилась, а потом развернулась и пошла, не разбирая дороги — лишь бы подальше. Мне попался какой-то боковой выход из трапезной, а за ним ещё один коридор, которого прежде не видела. По счастью, в нём не было собаки. Зато была одинокая старушка с крупной родинкой на носу.
— Чего-то ищете, милая?
Не знаю.
Не знаю, чего ищу. Только вряд ли найду это здесь. В этом месте. В этом чужом для меня мире.
— Уборную. Мне бы… освежиться. Не скажете, где?..
Старушка хитро сверкнула глазом из-под косынки.
— Не уборную тебе надо. А место, где одной побыть, где никто не увидит. Это уж мне не надо рассказывать, я старая женщина, за версту чую. Сама когда-то девкой была в незапамятные времена, ещё помню, когда слёзы из-за парней рекой льются, что рыбу в ней ловить можно. Пойдём-ка!
Было глупо следовать куда-то за незнакомой женщиной в незнакомом месте. Там, где каждый мой шаг будет оценен и взвешен на самых точных весах.
Но кажется, у меня внутри что-то сломалось. У куклы кончился завод. Пружинка лопнула.
Шли мы недолго.
Старуха толкнула ещё какую-то неприметную дверку и вытолкнула меня… в крохотный сад. Дикий, заросший, ещё не утративший ярко-алой листвы.
— Что это? За чудо…
— Один из артефактов нашего короля согревает дворец. Зимнему саду вот тоже тепла достаётся. Его охраняют тщательно, но про эту дверцу никто почти не знает. Можешь здесь спокойно поплакать в своё удовольствие, никто не потревожит.
Она закрыла за мною дверь.
Я прошла вперёд, не веря глазам. Такой осколок осени посреди зимы… Зимний сад был круглый, высоко над головой виднелся стеклянный свод с налипшим на него тут и там снегом.
Яркие кусты, золотые и багряные, кое-где с чёрными ягодами. Карминная листва резных клёнов. Рябины. Ещё какие-то северные деревья, названия которых я не знала.
И прямо посреди всего этого великолепия — роскошное царственное дерево неизвестной мне породы, у которого листья были как звёзды. Толстенный ствол в три охвата, могучие ветви, протянутые как руки во все стороны. Крона едва не пробивала купол. Густая листва обильно покрывала сучья и укрывала сенью корни, тут и там взрывавшие каменный пол.
Словно кто-то разжал внутренние тиски.
Я думала, что буду плакать. Но слёз не было.
Была только отчаянная, всепоглощающая ярость.
— Почему… как они могут… как они все могут делать такое с моей жизнью?
Мне хотелось выплакаться дереву, как живому другу. Другу, которого у меня никогда не было по-настоящему. Казалось почему-то, что поймёт.
— Тебе-то хорошо. Растёшь здесь и горя не знаешь. А я… меня словно посадили в ловушку. Как бы тебе объяснить, чтоб понятнее… Как будто выкопали и выбросили. Обрубили все корни. Отобрали воздух. И… боги, как же я зла! Смертельно зла на них всех!!
 
Ну вот. Призналась хотя бы дереву, и стало капельку легче.
Я вырвала из волос бутоньерку с южными цветами, которую везла из самого дома и которая совсем уже, кажется, завяла. В ярости швырнула её в кусты. Чуть-чуть полегчало.
Моя надежда, что принц от кажется от такой невесты, растаяла как дым. Кажется, не осталось больше ни единого шанса на спасение. Все мои мечты останутся мечтами. Красивую куклу доставили по назначению, упаковали в коробку и перевязали лентой. Осталось только подарить.
Отчаяние и ярость разрывали меня изнутри. Я закрыла лицо руками и топнула ногой. Ещё раз и ещё. Даже, кажется, тихонько зарычала от бессилия. Иначе просто лопнула бы.
— Эй, ты там, хватит крушить мой сад! Это откуда к нам явилась такая злючка?
Медленно-медленно я опустила руки.
— Я не злючка. Я принцесса, — ответила машинально. Уже осознавая, какую огромную ошибку совершила, поддавшись эмоциям в таком месте.
Ужасную ошибку.
— Принцессы злючками не бывают. Ври поубедительнее.
Я подняла голову, и натолкнулась на насмешливый взгляд карих глаз.
Их обладатель как ни в чём не бывало развалился на одной из веток прямо над моей головой и грыз яблоко.
Теперь понятно, почему я сразу его не заметила — на нём была одежда в цвет древесной коры. И длиннющие ноги свои этот парень вытянул так удачно, прислонившись к стволу, что совершенно слился с местностью.
А самое паршивое, что оттуда, с высоты, он отлично видел весь мой приступ отчаяния… ну, или может отчаянной злости скорее. Но не объяснять же, в самом деле, что обычно я — самое очаровательное создание на свете, просто сегодня не мой день! Катастрофически не мой.
К тому же продолжается.
Я похлопала ресницами.
— Это и правда ваш сад? Вы здесь работаете? Садовником, наверное.
На темноволосом, ужасно лохматом и непричёсанном парне была очень простая одежда из дешёвой ткани безо всяких вышивок и позументов, из чего вывод о его социальной принадлежности следовал сам собой.
— И это тоже!.. — рассмеялся он.
Значит, простолюдин. Так и думала.
— Замечательный сад! Ваша работа выше всяких похвал! — прощебетала я, мысленно прикидывая, как бы уже поскорее, не теряя лица, отсюда смыться.
— Э-э — нет! — он покачал огрызком яблока. — Этот номер у тебя не пройдёт. Я только что видел твой настоящий характер, Злючка! Так что можешь не строить из себя паиньку, тебе не идёт.
И улыбнулся ещё так издевательски, с ямочкой.
Фу, терпеть не могу таких! Насмешник. Ни капли понимания, как вести себя с девушками, тем более голубых кровей. И ведь старше меня ненамного — года на три-четыре, не больше. А самомнения!
Я вздохнула.
— Не выдавайте меня. Не хотелось бы только приехать, и уже оставить о себе плохое впечатление.
Зашелестели листья.
С кошачьей грацией садовник спрыгнул с ветки и возник вдруг прямо передо мной. Я невольно отступила. Тем более, эта коричневая каланча оказалась выше меня на две головы.
Вот же… себя, видимо, тоже удобрениями поливал.
— Ты, что ли, эта южная принцесска, из-за которой сегодня все на ушах стоят пол дня?
— Не южная, а западная! — огрызнулась я. Потом опомнилась и снова улыбнулась. — Иллирика, принцесса Западных стражей, к вашим…
— Мелкая какая-то! — вынес вердикт садовник, смерив меня прищуренным взглядом. — У вас там все такие карлики, на юге, или это тебе так не повезло?
Я вспыхнула и отвернулась.
Вот ещё с хамами я не разговаривала! Принялась поспешно искать глазами выход… и поняла, что не вижу вообще ни одной двери в кольце стен вокруг.
Ещё раз рассерженно выдохнула. Сдула прядь волос, некстати свалившуюся на лицо.
Хочешь-не хочешь, пришлось разворачиваться обратно. Хотя созерцать ехидную каланчу никакого удовольствия не было. Особенно учитывая, что судя по пляшущим в карих глазах чертям, каланча над моим беспомощным состоянием откровенно потешалась.