Тайны Женской академии (СИ)

— Но вы ничего не сказали, и я подумала...
— Что я зверь, который мучает адептов, лишая их сна? — усмехнулся он, покачав головой. — Хорошего же вы обо мне мнения.
— Эм, извините, что плохо о вас под... ой, я пойду тогда? — мне стоило большого труда смотреть не на предмет своей сердечной привязанности, а в сторону. Взгляд так и норовил вырваться из-под контроля и пройтись по его лицу, волосам, широким плечам.
— Идите, Биргем, и... я рад, что вы, наконец, начали работать на моих занятиях, — в его голосе слышался намёк на улыбку, но я не стала проверять есть ли она на самом деле, чтобы не потерять контроль над эмоциями и, попрощавшись, быстро направилась к выходу.
— Биргем, запомните — по ночам нужно спать, — донеслось мне вслед. — Здоровье важнее самой лучшей оценки.
Профессор был прав — по ночам нужно отдыхать, иначе это чревато дурными последствиями. Я полдня мужественно боролась со сном, но на последнем занятии по рукоделию всё же не выдержала и задремала прямо над незаконченной вышивкой, обидев столь недостойным поведением пожилую преподавательницу. Она, впрочем, могла бы ничего и не заметить, если бы Ленара не сдала. В итоге я оказалась в кабинете директрисы.
— Неслыханная дерзость — уснуть на занятии! Вы в последнее время слишком много себе позволяете, Биргем! Думаете, что вам всё теперь с рук сойдёт?! — отчитывала меня очень сердитая эйра Доринг.
Она явно не забыла и не простила мне тот шантаж, но, видимо, приняла меры, чтобы замести все следы, подчистив документацию, так что на снисхождение рассчитывать не приходилось.
— Нет. Извините. Я просто ночью очень плохо спала.
— Или вы собираетесь и дальше угрожать мне искажёнными и неправильно понятыми фактами? — в её холодном голосе прозвучала неприкрытая угроза, и я предпочла не препираться, а проявить благоразумие, с покаянным видом возразив:
— У меня и в мыслях такого не было, эйра Доринг. Простите, этого больше не повторится.
— Чего именно? — тепла в интонациях не прибавилось.
Вот же злопамятная! Очень хотелось высказать ей в лицо всё, что думаю, но побоялась, что после такого, если не меня, то Тэйсу из академии точно выставят.
— Никаких нарушений и… искажённых фактов.
— Очень на это надеюсь. Но лёгкой отработкой ты сегодня не отделаешься, — сурово предупредила директриса, но взгляд её уже не был таким сердитым.
— У меня уже есть одна — на хоздворе и в зверинце после занятий помогаю, — поспешила предупредить, чтобы она ещё чего-нибудь на меня не повесила, умолчав, правда, о том, что сегодня срок наказания истекает.
— И что ты там делаешь?
Я рассказала, но эйре Доринг этот вид занятий, вероятно, не показался достаточно воспитательным. Она отправила меня чистить помещения, где содержались бирозалвы и собирать их навоз, который считался самым лучшим удобрением, но источал такой ядрёный «аромат», что слезились глаза. Неудивительно, что я пропиталась им насквозь, хоть и работала в защитном халате и длинных толстых перчатках.
  
Глава 16
 
— О, Единый, ну и запах от тебя! — смеялась Ланта, зажав нос, когда мы вместе возвращались в академию после отработки. Время было уже позднее. До ужина оставалось несколько минут. — Кто же тебя к бирозалвам отправил, неужели Бредвигс?
— Нет, он не настолько жесток, это директриса, — вздохнула я, осторожно принюхиваясь к себе. Думала, запах навоза меня просто преследовал после его уборки и был воображаемым, но оказывается, он намертво впитался в одежду. Это плохо.
— Что же ты такого ужасного сделала?
— Уснула на занятии, — вздохнула ещё тяжелее, мысленно добавив к этому прегрешению шантаж эйры Доринг. Полагаю, она нашла возможность отыграться в первую очередь за него.
Ланта снова засмеялась и удивлённо заметила:
— Ну, ты даёшь! Как умудрилась?
Её весёлость почему-то задела, а поскольку спать сейчас хотелось ещё больше, что не способствовало хорошему настроению, я с раздражением ответила:
— Всю ночь доклад готовила. Так что не вижу ничего смешного! Твоя сестра, между прочим, сегодня тоже на занятиях спала, только с открытыми глазами. Ни на что не реагировала, не отвечала на вопросы преподавателей. С ней-то что происходит?
 
Ланта сразу помрачнела и после небольшой паузы неохотно ответила:
— Домой она завтра поедет. Решила уже всё. Говорит, тут ей страшно находиться. И я ещё руку приложила... с записками этими глупыми...
Ланта совсем поникла, словно и не смеялась только что. Стало неловко. Я попыталась её утешить, но на ум не пришло ничего кроме:
— Ты не виновата. Сердцу ведь не прикажешь. Надеялась разлучить их с Эйнарсом, да?
— Сердце тут при чём?! — сердито вскинулась Ланта. — Может он мне и нравится, но я никогда не стала бы расстраивать сестру из-за глупых чувств! Они ведь всё равно скоро пройдут.
Угу, я тоже так думала. Наивная.
— Но тогда зачем ты писала те записки? — спросила, потому что ситуация не только не прояснилась, а ещё больше запуталась. — Извини, я ужасно любопытна. Не отвечай, если не хочешь, — добавила, заметив, как она напряглась.
— Потому что мечта моя рушилась, — с горечью тихо пробормотала Ланта после недолгой заминки. — Ты же видела, как я люблю животных. Всегда мечтала стать природником и лечить их. Родители даже были согласны оплатить специальное обучение после академии. Но после помолвки Нильды и Эйнарса всё изменилось. Он ведь королевских кровей, мы теперь приближены ко двору, и отец решил, что я не могу выбрать такую плебейскую профессию. Она, видите ли, не соответствует новому статусу семьи. Родители Дигардона с ним согласны. Вот я и подумала, если сестра расстанется с ним, всё будет как раньше. Глупая! Целую декаду тренировалась, чтобы изменить почерк, а Нильда всё равно его узнала и... всё поняла. Да и не поверил никто. Стыдно-то как!
Ох, ситуация. Такого даже вообразить не могла. Считала, что я со своей неразделённой любовью самая несчастная, а тут вон какие страсти кипят!
— И что теперь? Придётся забыть о мечте?
— Нильда обещала поговорить с родителями и Эйнарсом, но не знаю, получится ли их уговорить, — вяло передёрнула плечами Ланта и вдруг резко ускорила шаг, неловко бросив через плечо: — Идём, на ужин опоздаем. И... не рассказывай никому!
Какой там ужин! Разве можно соваться в столовую, источая такой аромат — девчонки засмеют. Да и спать мне хотелось гораздо больше, чем есть. Поэтому, стараясь остаться незамеченной, я добралась до своей комнаты, взяла полотенце, смену чистой одежды и направилась в общую купальню. Пока все на ужине, мне там никто не помешает. Конечно, в комнатах у нас имелись небольшие умывальни, но там можно было разве что наскоро освежиться, а мне требовалось, как говорится, полное погружение. В купальне же помимо душевых имелся небольшой бассейн с тёплой водой. То, что нужно!
Увы, оказалось, до столовой добрались ещё не все — в коридоре я едва не столкнулась с Ленарой Мистраж, которая тут же демонстративно зажала нос пальцами и презрительно процедила:
— Фу, Биргем, ты воняешь! Духи закончились? Хотя, тебе подходит. Похоже, ты нашла своё призвание — убирать навоз за бирозалвами. Если замуж никто не возьмёт, без профессии не останешься.
— Всё лучше, чем отпускать несмешные шутки и читать глупые книжонки про глупых героинь и неземную любовь, от которых мозги размягчаются! — вяло огрызнулась я, слишком уставшая, чтобы с ней препираться. К тому же, Ленару мало что могло задеть так, как упрёк в легкомыслии.
— Я ничего подобного не читаю! Не выдумывай! — предсказуемо возмутилась Мистраж, считавшая себя выше подобных, примитивных, по её мнению, слабостей однокурсниц.
— А как же «Неравная любовь»? Ты её так «не читала», что даже обложку порвала, — вспомнила я слова Майлины Лоргвуд.
— Ерунда! Эту безвкусицу Томрак уронила, я подняла, помочь хотела, так она её прямо выхватила, вот и порвала обложку. Да ну тебя, вонючка! Не подходи, а то и я пропахну! — раздражённо отмахнулась Мистраж и резко свернула в коридор, ведущий в общую столовую.