Измена. Второй шанс на любовь (СИ)
– Кстати, а что у тебя с Никитой Воронцовым? Я же вижу, как он тебя обхаживает. Цветочечки подарил на прошлой неделе. Смотри не упусти – классный мужик, богатый, со связями. А какая тачка?! Он тебя в ней уже катал? А у вас с ним уже было? Ну и как он в постели? – засыпает меня вопросами Лариска.
Но мне не до обсуждений Воронцова. Шампанское ударяет в голову, плюс сказывается усталость. Голова слегка кружится, пузырьки игристого бьют в нос, я чихаю и чувствую, что совсем «поплыла».
– Лар, что-то мне нехорошо, – жалуюсь подруге.
Хочется спать. Я складываю руки на столе и бессильно опускаю на них голову.
– О-о-о, эк тебя развезло-то, – горестно качает головой Лара. – Лебедева, а тебя в детстве не учили, что алкоголь закусывать надо или хотя бы пить не на голодный желудок?
– А тебя? Ты же тоже не закусывала, а свежа как огурец.
– Я успела на съемочной площадке поужинать гречкой с котлетой.
– А я не успела.
– Погоди, не умирай…
Лариса внезапно исчезает, а через пять минут также внезапно появляется с бумажной тарелкой, полной бутербродов с красной икрой.
– Вот, достала. На, ешь скорее, – протягивает мне бутерброд. – Закусывай, закусывай, давай. Мы с тобой сегодня должны быть в форме.
Я послушно ем бутерброд. Но от него мне становится еще хуже. К горлу подступает тошнота.
– Так, Катерина, видишь вон того «барбоса»? – Лара показывает пальцем в толпу. – Это и есть виновник торжества – директор «Горгоны» Геннадий Варчук. Или Ткачук? Не помню. Быстро идем с ним знакомиться!
– Нет, Лара, иди одна. Я в туалет освежиться, позже присоединюсь, – отмахиваюсь я.
– Только недолго!
Встаю из-за стола и, покачиваясь на каблуках, продираюсь сквозь танцующую толпу в туалетные комнаты.
В пустом туалете я брызгаю в лицо холодной водой. Становится немного легче. Опираюсь руками на мраморную раковину и смотрю на себя в зеркало. Отражение в зеркале меня пугает. То ли специфическая искусственная подсветка в туалете прибавила мне морщин и накинула лишний десяток, то ли я действительно измоталась за последнее время, снимаясь на износ без выходных, но выгляжу я не очень. Мне вдруг становится так себя жалко, аж слезы наворачиваются на глаза. Хочется, чтобы кто-нибудь пожалел… Нет, не подруга, а сильный и любящий мужчина.
Я достаю из сумочки телефон и теряюсь. Позвонить Никите? Мы друг друга еще не успели толком узнать и не настолько близки, чтобы плакаться ему в жилетку. Может, моя слабость его наоборот оттолкнет, а не сблизит.
Конечно, Никита тут же как истинный джентльмен примчится мне на помощь как всегда весь «с иголочки» на своем сверкающем дорогом красном драндулете типа «Феррари» или как там? (Я в тачках плохо разбираюсь). А вдруг меня в салоне авто вырвет прямо на торпеду из крокодильей кожи (или из чего там торпеды делают?), и я потеряю свое «лицо» и репутацию навсегда?
Вспоминается, как в таких случаях утешал и успокаивал меня Макс, прижимая к своей мускулистой горячей груди, крепко обнимал и целовал в макушку. И было так хорошо, спокойно и надежно. Макс меня и не в таком состоянии видел. И мне вдруг захотелось сию же секунду снова ощутить это чувство надежности, защищенности и безопасности, хотя бы на расстоянии. Хотя бы по-дружески. Просто ощутить человеческое тепло и неважно, что между нами произошло в прошлом, и неважно, как я буду при этом выглядеть.
С Максом мы не виделись и не разговаривали со дня нашего развода, то есть ровно год. Плохо понимая, что я делаю и зачем, и каковы могут быть последствия, набираю номер Макса и с содроганием закусываю губу.
А вдруг он занимается сексом с какой-нибудь девицей, а тут я вся в соплях? – запоздало с ужасом думаю я и уже хочу сбросить звонок, но поздно…
– Алло. Катюха, ты? – слышу знакомый и такой родной, черт побери, голос Макса.
– Я… – еле выдавливаю из себя, сердце глухо колотится, губы дрожат. – Привет.
– Привет. Что-то случилось? – волнение в голосе.
– Н-нет… То есть да. Вернее, нет, – путаюсь я. – Просто хотела поздравить тебя с годовщиной нашего развода.
– О?! Ну и память у тебя, Катюха.
В этот момент в туалет с громким смехом вваливается компания девчонок навеселе.
– Слышу, ты там вовсю отмечаешь наш развод? В клубешнике веселишься? – тут же замечает Макс.
– Ну что ты, Макс. Я действительно в клубешнике, – быстро выхожу из туалета в коридор, прикрывая рукой трубку. – С Лариской. Но совсем по другому поводу.
– А-а-а, понятно, – пауза и тишина в трубке. – Это… ну ты как вообще?
– Вообще нормально, – стараюсь не разреветься. – А ты?
– Да я тоже нормально.
– А чего не спишь?
– Так ты позвонила – разбудила.
– А-а-а, точно. Извини. Слушай, я чего звоню-то… Ты не мог бы забрать меня из клуба? А то что-то мне нехорошо, боюсь одна домой не доеду.
– Конечно. Что за клуб?
– «Голден Лотус».
– Скоро буду.
Я иду в зал и нахожу Лариску у барной стойки в компании «барбоса» – директора «Горгонафильм» Геннадия Варчука. Подруга нас тут же знакомит. Мы ведем светскую беседу на тему современного киноискусства. К нам подтягиваются еще какие-то важные именитые персоны.
Минут через двадцать в клубе появляется Макс и подходит к нашей компании. Незаметно кивает мне.
– О, какие люди! Геныч! Приветствую! С днюхой! Всех благ! – Макс по-приятельски жмет руку Варчуку, они обнимаются и похлопывают друг друга по плечам. – Ларик, привет! – обнимает опешившую Лариску.
– Привет, Максик! А ты тут какими судьбами? – Лара подозрительно косится на меня. – Не знала, что вы знакомы с Геннадием Сергеевичем.
– Мы с Генычем новый проект скоро запускаем на «Горгоне», – объясняет Макс. – Ларик, ты не волнуйся, я всегда о тебе помню и буду иметь в виду, но в этот проект ты никак не вписываешься – для рекламы нижнего женского белья нужны исключительно модели.
– А я и не волнуюсь! – фыркает Лариска.
Подруга явно недовольна появлением Макса и пока он не видит, незаметно грозит мне кулаком и стучит себе по голове костяшками пальцев.
– Ребят, ну что, все собрались? Тогда идемте к столу! – Геннадий Сергеевич машет руками, созывая присутствующих, и указывает на второй этаж, где гостей ожидает накрытый стол с закусками.
Макс вопросительно смотрит на меня. Я делаю страшные глаза и отрицательно мотаю головой. Мы спешно прощаемся с именинником и расстроенной Лариской и, провожаемые ее свирепым взглядом, выходим из клуба в ночную прохладу.
Глава 2
Макс помогает мне сесть в машину, и мы молча едем по пустынным московским улицам. Искоса за ним наблюдаю. Ему тридцать восемь – мужчина в самом соку. Красив, умен, талантлив и загадочен. Как всегда, модный «лук» – белоснежная рубашка, синие драные джинсы, легкая брутальная небритость, едва уловимый аромат моего любимого мужского парфюма, фирменная укладка на голове. Правая рука небрежно лежит на руле, левый локоть на дверце отрытого окна машины.
Невольно любуюсь бывшим мужем, и червяк сомнения в правильности своих действий год назад гложет меня изнутри. Ловлю себя на мысли, что хочу мужа обратно и мне уже совсем неважно, кто был прав, а кто виноват.
Макс тоже молчит. Поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Меня словно током прошибает, в животе начинают порхать бабочки, а волна желания не дает дышать.
– Домой? – спрашивает Макс.
– Домой, – уточняю я осипшим голосом, сглатываю ком в горле, с трудом отвожу взгляд и перевожу в окно.
Макс включает негромкую музыку, чтобы развеять висевшее в салоне авто напряжение. Молча и под музыку доезжаем до моего дома. Макс галантно открывает дверь машины и помогает мне выйти.
– Спасибо тебе, Макс. Ну пока? – отвожу взгляд, чтобы снова не встретиться глазами и двигаюсь в сторону подъезда.