Мамба в Сомали: Чорный переворот (СИ)

Второй вариант: заминировать дорогу и напасть во время движения. К сожалению, специалистов-минёров у меня нет, как нет и доступа к информации о передвижении нового главы Эфиопии. Поэтому этот вариант тоже не очень удачный.
Остаётся третий вариант: использование ядов. Угу, и каким образом их использовать? Не так-то это просто — отравить человека. Тут подготовка нужна.
И тут мне на ум пришёл случай с неким Хаттабом и отравленным письмом. А почему бы и нет? Похожий яд у меня есть, дело лишь за выбором адресата, от которого это послание придёт.
Конечно, лучше всего отправить письмо от имени посла СССР. Но, по понятным причинам, не стоит этого делать. От американцев он может и не прочесть, а вот от англичан, несомненно, распечатает. А большего мне и не надо. Остаётся только достать или подделать бланк, а затем отправить послание от имени английского посла генералу Негусси, пусть почитает.
Но есть и другая проблема, не менее острая: что делать с госбезопасностью? Они же первые примчатся, начнут во всё нос свой совать, расследовать. Пожалуй, нужно и ими заняться. Так, на всякий случай, чтобы не лезли, куда не просят. Здесь погрубее придётся действовать, не до сантиментов. Осталось лишь всё продумать и идти в атаку.
Я нехотя отвёл глаза от костра, что словно завораживал меня языками горячего пламени, и обнаружил напротив себя Негаша. Тот шумно прихлёбывал из кружки горячий напиток. Да, выпал я из реальности, выпал, бывает у меня иногда такое, бывает.
* * *
Якоб Джеймс рвал и метал. Его подопечный регулярно брал у него деньги, но никакого переворота совершать не торопился. Бригадный генерал Самао Ханас кормил его завтраками о готовности выступления, но никак не решался его начать. А время меж тем утекало сквозь пальцы, как песок.
Тут ещё и эти повальные аресты начались! И что делать, если до бригады Ханаса всё докатится⁈ Это категорически не устраивало ни Якоба, ни посла. Ехать самому в бригаду не было ни малейшей возможности, и связь поддерживалась либо по телефону, либо через агентов.
Ханас всё время кормил его завтраками, но другого варианта у Джеймса всё равно не имелось. По этому поводу у Якоба состоялся крайне неприятный разговор с Рональдом Свенгардом.
— Что у тебя с восстанием, Якоб?
— Всё готово, Рональд.
— Всё готово? Так начинай его!
— Главный повстанец ищет ещё союзников.
— Что-то долго он их ищет.
— Нам нужно максимально усилить свои ряды.
— Ты слышал? Начались аресты!
— Да, я знаю об этом, — мрачно кивнул Джеймс. — Но наших людей это не коснулось.
— Пока не коснулось. Пока! — Рональд акцентировал внимание на столь неустойчивом временном факторе. — И что дальше? Сколько денег уже вбухано в этих идиотов, а результат: ноль! Между прочим, ты тоже неплохо нагрел на этом руки.
— Я отчитываюсь за каждый доллар! — оскорбился Джеймс.
— Но про премии ты же не забываешь?
— Не забываю, — подтвердил Якоб, — и делаю всё, что могу. Не моя вина, что он никак не осмелится на решительные действия!
— Так сделай так, чтобы осмелился! Я уже и сам помогаю, но толку пока чуть.
— На следующей неделе он решится. Ты же понимаешь, что в случае плохой подготовки все наши планы пойдут прахом?
— И понимаю это намного лучше тебя, — высказал ему Рональд. — Нас поджимают действия генерала Негусси и его службы безопасности, которой многие помогают, и ты даже знаешь кто. Боюсь, в конце концов они доберутся и до нашего ставленника. И тогда нам можно смело подавать в отставку и уезжать отсюда.
— Согласен, я придумаю что-нибудь.
— Думай, да и я займусь тем же. Ханас должен выступить не позднее следующей пятницы, иначе мы проиграем.
Выйдя от Свенгарда, Якоб начал сомневаться в сказанных словах и собственной уверенности. Он всё ещё надеялся на некие события, что сподвигнут его ставленника на активность.
* * *
Бланк дипломатической английской почты удалось раздобыть через подставных лиц. Разумеется, за немалые деньги. На этот счёт мной были даны самые строгие инструкции. Действовали по принципу: один шепнул другому, затем мальчик прибежал отдал деньги, потом другой прибежал, забрал бланк. Ну, и так далее. Круговорот мальчиков в природе.
 
Прислуга в английском посольстве выкрала бланки и продала их с превеликим удовольствием и с большой выгодой для себя. Конечно, вероятнее всего, их потом поймают… Но кого интересует судьба одного человека, когда на кону стоит судьба миллионов?
Полученный бланк доставили дожидаться своей дальнейшей судьбы в штаб ветеранов, куда мы и приехали поздно ночью. Все мои бойцы получили конкретные указания и ушли готовиться к ночному бою. Главный упор я решил сделать на тяжёлое вооружение.
Утром я отправил подготовленное мной письмо с мельчайшими частицами смертоносного яда почтой. Точнее, мой человек, переодетый почтальоном, принёс его дежурному офицеру с пометкой: «Срочно, лично в руки». Тот проникся и сразу же направил письмо адъютанту генерала Негусси, который и положил его в папку с первоочередными документами на подпись.
Генерала на месте не было, и «почтальон» спокойно ушёл, чтобы тут же исчезнуть.
Мерид Негусси приехал после обеда.
— Есть что-то срочное, Имарат? — спросил он у референта.
— Да, есть много документов на подпись, а ещё срочная депеша от посла Великобритании. Мне кажется, она с поздравлениями.
— Ладно, — буркнул Мерид. — Давай, посмотрю.
Взяв папку с документами, Мерид Негусси зашёл в свой кабинет и, швырнув папку на стол, направился прямиком к холодильнику за прохладной фантой. Откупорив бутылку, он налил полный стакан пенящегося напитка и, подождав пару секунд, начал жадно пить вкусную воду. Лишь напившись, вернулся к столу.
— Так, что тут у нас? — пробормотал он про себя. Налив себе ещё один стакан и отставив его в сторону, Мерид раскрыл папку и погрузился в чтение документов. Ознакомившись с теми из них, которые требовали его подписи, он взял ручку и стал размашисто расписываться. Однако не на всех. На край стола Негусси откладывал те документы, которые подписывать по той или иной причине не хотел, рисуя на них резолюции с причинами отклонения. Письмо английского посла Мерид оставил напоследок.
Завершив работу с приказами и отчётами, он взял в руки плотный конверт с королевским гербом. Покрутив в руках, достал из ящика стола нож для бумаги и вспорол конверт. Бумага с тихим треском подалась острому лезвию, и генерал, наконец, вытянул из конверта письмо.
Мельчайшие невесомые частички смертоносного яда выпорхнули из конверта вместе с посланием, и генерал невольно вдохнул их. Он тут же ткнулся лицом в стол, мгновенно потеряв сознание. Но пока он был жив, он дышал! И его ноздри продолжали втягивать невидимых крохотных убийц. Через минуту правитель Эфиопии потерял разум, а через ещё одну у него спали лёгкие. Кровь перестала поставлять мозгу и клеткам тела кислород, и Негусси умер.
Адъютант долго ждал, когда же генерал вернёт ему папку с документами. Однако час шёл за часом, а генерал всё не выходил из кабинета. Часа через три адъютант всё же решил на свой страх и риск проникнуть в святая святых нового главы государства. Он тактично постучался, но ему никто не ответил.
Тогда адъютант осторожно приоткрыл дверь, и его взгляду предстала неприглядная картина чужой смерти. Генерал лежал на столе, грузно привалившись к столешнице и безвольно раскинув руки.
— Товарищ генерал, товарищ генерал! — потормошил адъютант Мерида Негусси. Но вставать генерал явно не собирался, потому как давно умер. В его руках покоился крепко зажатый пальцами листок письма.
Не зная, что делать, адъютант вырвал листок, и его взгляду открылась единственная фраза, написанная от руки по-английски: «Die, you beast!» (Умри ты, чудовище!).
Но и порошок, и раствор, которыми было пропитано письмо, являлись очень токсичным ядами и долго не теряли свою убойную силу. Взяв письмо и поднеся его к глазам, адъютант тоже подписал себе смертный приговор. Несущая гибель пыль мгновенно проникла в его нос, а другой яд, впитываясь через поры кожи рук, устремился к нервной системе.