Легенда о невесте людоеда (СИ)

Остаток времени перед сном она не сводила взгляда с мешка, лежавшего у клетки. Очень похож на тот, с которым Терисия бежала из дому. Но что там внутри? Содержимое мешка казалось довольно объемным, неровной округлой формы, к тому же оставляло влажные подтеки с одной стороны. Тери вообразила, что монстр принес ей отрубленную голову того парня, овцепаса, которого как раз отправили на варку. Мурашки пробежали по ее спине, к горлу подступила тошнота. Подавив рвотный позыв, девушка нашла в себе силы отвернуться лицом к стене, свернуться в уже неудобной, но единственно возможной позе, чтобы попытаться уснуть. Из-за громкого храпа хозяина покоев вновь отойти ко сну ей удалось далеко не с первого раза.
  
3
 
Плеск льющейся воды разбудил. Тери не понимала сколько спала, был день или ночь, ведь в мрачном помещении не было окон. На стене все так же горел факел, комната осталась без изменений, если не считать повернутого лицом к стене великана. Пленница не сразу вспомнила то, где она, и что сейчас она именно пленница. Фигура мужчины ввела Терисию в ступор, но когда взгляд привлекло некое движение в мешке, все еще лежащем у ее клетки, воспоминания тут же ожили. В мешке голова того парня, но… какого черта она шевелится? Что за колдовство?
Сонная девушка пришла в себя, наконец, поняв, что хозяин комнаты, король троллей, мочится у стены, оттуда и плеск воды. Не то что бы Терисия никогда не видела, как мужчины справляют нужду, но была смущена и удивлена тем, что монстр делает это прямо как самый обычный человек. Так странно! Тери проще представить его пожирающим человека заживо, это же монстр-людоед, но в голове не укладывалось, что он может вести себя как обычный мужик. Когда тот закончил свои дела и обернулся, Тери успела отвести взгляд, но не вновь притворится спящей. Хозяин комнаты сразу заметил это и направился в ее сторону. Казалось, от тяжелой поступи содрогается и пол, и вся комната. Вместе с этим движение в мешке усилилось, голова будто готова была встать и убежать прочь, но вместо этого из мешка всего лишь выскочила здоровенная крыса с огрызком яблока в зубах и быстро скрылась из виду.
Король монстров понял: где он вчера бросил мешок с едой, там он и пролежал всю ночь. Его тощая пленница даже не притронулась к пище. Это неповиновение удивило и разгневало, он невольно зарычал и ударил ногой клетку с девушкой.
— Жри или сдохнешь! — прикрикнул он. От грубого голоса девушка вновь начала испуганно дрожать. Монстр продолжал: — Сдохнешь в муках и боли. Я буду бить тебя цепью каждый раз, если мешок будет не пустой. Ясно?
Девушка энергично закивала, опасаясь смотреть в сторону говорившего. Монстр шумно дышал, гнев все еще бушевал в нем, но не стал и дальше срываться на пленнице. Взяв со стола шлем, он покинул комнату, громко хлопнув дверью.
Терисия еще долго находилась под впечатлением от его животной ярости, не сразу могла унять дрожь. От этой человекоподобной твари зависит ее жизнь, она понимала, почему ее трясет каждый раз, когда он приближается. Но, черт возьми, привыкнуть к этому страху Тери не могла, переживая как огромное потрясение его присутствие поблизости. Разум девушки совсем не отключился, а работал еще интенсивней: «Не злить, нельзя злить, злить нельзя…» После того как она смогла немного успокоиться, Терисия решила посмотреть, что же все-таки было в том мешке.
Внутри оказались несколько обглоданных куриных костей, погрызенный маленькими крысиными зубами ломоть сыра, несколько яблок и груш тоже были надкусаны, но осталась и пара целых. Был не тронут круг хлеба, и, к большой своей радости девушки, она нашла на самом дне бурдюк с разбавленным вином, который не полностью вытек через плохо затянутое шнуром горлышко. К жидкости она приложилась тут же, ведь жажда мучила уже очень давно. Осушив половину бурдюка, Тери взглянула на остатки еды. По всему этому ползала крыса, может и не одна, это было само по себе мерзко, но вместе с тем и небезопасно, ведь, как говорила матушка, эти мелкие твари переносят чуму, проказу, лишай и прочие смертельные хвори. Однако между страхом заболеть чумой и страхом быть избитой цепью, страшнее и реальнее казался последний вариант.
 
Первым делом Терисия съела хлеб, потом нетронутые фрукты, и уже хотела было взяться за погрызенный сыр, как до ее слуха донеслись шаги снаружи. «Да провались ты в Ад, сатанинский выродок!» — подумала девушка и тут же впилась зубами в ломоть сыра, даже не выбирая целого места. В таком виде и застал ее король монстров, вошедший в комнату с новым мешком еды.
Испуганная Тери забыла собственное негласное правило не смотреть на морду монстра, не глядеть в страшные глаза. Нет, сейчас она беззастенчиво пялилась на него, застыв с непрожеванным сыром во рту. Монстр смотрел на нее сначала с недоумением, а потом начал смеяться, да с таким энтузиазмом, что даже начал держаться за стену, чтобы не упасть. Смех этих существ сам по себе внушал трепет, но в этой ситуации Тери он принес долю облегчения и снял оцепенение. Она наконец начала неспешно жевать откусанный сыр, замечая, что это смешит тварь еще сильнее. Ей же было далеко не до смеха, но девушка с долей интереса наблюдала за происходящим, гадая про себя, что бы это могло быть и чем закончится. Впервые для себя она заметила, что монстр не лысый — раньше она этого не видела, ведь так долго не смотрела в сторону своего пленителя. От высокого лба и ниже широких плеч свисали жидкие сальные черные волосы, слипшиеся из-за отсутствия ухода в отдельные пряди.
В конце концов, приступ смеха отпустил его, медленно подошел ближе. Положив около клетки новый мешок, король слегка наклонился. Изувеченное шрамом и без того уродливое лицо тронула кривая улыбка, когда он произнес без злости и гнева:
— Собери мусор в первый мешок и не ешь дрянь. Она нечистая из-за крыс. Вы, люди, неужели дерьмо всякое в рот пихаете? До чего тупые создания.
Не дожидаясь ни ответа, ни какой-либо реакции, он развернулся и неспешно покинул комнату, в этот раз уже без громкого хлопанья дверью. Вместо этого она услышала, как щелкает дверной замок. Ее заперли. «Да уж, будто одной этой клетки мало!» — подумала девушка сердито. Ее неприятно задело оскорбление со стороны царя, глупее его она себя точно не считала, да и про то, что еду после крыс нельзя есть, тоже знала. Это же все его вина! Именно из-за страха перед наказанием она делала то, что ей было противно, а потом еще получила оскорбления.
Терисия всегда жила с обостренным чувством справедливости, и часто страдала из-за этого: если где-то кто-то не прав, если ее лично пытаются унизить, вся суть девушки восставала против этого и пыталась бороться. Но сейчас точно не тот случай, сейчас она обязана проглотить эту обиду, как тот погрызенный крысами грязный сыр, и смириться с несправедливостью.
Есть пищу, которой касались крысы, она и правда не стала, и, как было приказано, складывала ее в первый мешок. Содержимое второго она ела столько, сколько только мог вместить ее желудок. Однако после того первого съеденного хлеба и новой порции разбавленного вина, запихнуть в себя она не смогла много. В конце концов, ее и вовсе начало клонить в сон, но, не желая, чтобы крысы опять залезли в мешок, в этот раз она уснула рядом с ним под боком.
Когда девушка проснулась, в комнате опять было темно. Похоже, факел догорел и потух сам собой. Где-то рядом рыскали грызуны. Проголодались. Тери боялась, что вот-вот они начнут кусать ее за голые ноги; их писк был совсем рядом, а потому стала их отпугивать, издавая пугающие, по ее мнению, звуки. Как ни странно, но крысы и действительно затихали после этого.
Тут же начала мучать девушку иная напасть: ей захотелось оправиться по малой нужде. Но из клетки никуда не деться, а ходить под себя считала совсем уж непозволительным. Не столько из правил приличия сдерживалась, но Тери предчувствовала, что монстр как минимум не одобрит обмочившуюся пленницу, провонявшую комнату без окон. Ей оставалось только терпеть и ждать, что хоть кто-то войдет в комнату. Постепенно это ожидание превращалось в изощренную пытку. Низ живота начинал болеть и вздулся, девушка старалась не шевелиться, но, вместе с этим, сдерживать естественные позывы было невыносимо.