Короли серости. Том 2 (СИ)
Он сел на землю и обхватил голову руками:
— Это всё какое-то безумие. Мне кажется, будто я сплю и не могу проснуться от кошмара. Сразу же ясно было, что ничем хорошим это всё не кончится!
Все молчали. Никто не мог вымолвить и слова. Даже Вик не нашёлся, чем можно было бы утешить рулевого. Конечно, произошедшее с командой Марцетти не было его виной. И всё же, невиновным его сложно было назвать.
— Так откуда взялся этот парень? — спросил Саргий. — Может, ты знаешь, что вообще происходит?
— Я, кажется, подозреваю, — произнёс Томми. Он уже не выглядел разозлённым. На его лицо легла печать сожаления. — Ещё до того, как началась война, я отвозил Эймса по реке. Тогда у катеров был лимит в двести пятьдесят километров. Мы не могли отходить от Города дальше. Чтобы позволить мне выполнить его задание, Эймс использовал какой-то ключ на панели управления. Сказал, что он существует, чтобы снять ограничения. За пару часов до того, как началась война, у меня возникло то же ощущение, что и пять лет назад. Такое же, как в день, когда умерла моя команда. Я ведь чётко помню, что убил себя в своей каюте, а потом очнулся и обнаружил, что Райана и Кэт всё равно не было. А я был жив. Я перерезал себе руки, терял сознание — и снова оживал. Я вешался в трюме — и снова просыпался в каюте, будто ничего не произошло. Последний раз я попытался сбежать с катера, но не совладал с течением и утонул. Угадайте, что произошло дальше. Каждый раз, когда я умирал, мне снился один и тот же сон: будто я шёл по огромному миру, построенному из трупов. И только когда Катрина утилизировала нас, я понял: это был не сон. Каждый раз она восстанавливала меня, утилизируя моё тело за мгновения до смерти, а затем создавала заново.
— Мы ведь видели твою память, — мягко произнёс Вик. — Ты вышиб себе мозги, я чётко видел это. Она не могла тебя утилизировать и перепечатать заново.
— Может быть, дело в Эдеме? — спросила Коннели. — Он ведь говорил что-то про связь катера и рулевого, верно?
— Может быть, дело и в этом, — протянул Томми. — Рулевой не может быть без катера. Катер не просуществует без рулевого. Пока есть одно, будет и другое.
— Значит, чтобы тебя убить, нужно и катер уничтожить? — спросила Коннели. — Хрень какая-то.
— Насиф, а ты что думаешь? — подал голос иммигрант. — У тебя же на всё есть ответ.
Шаман потёр подбородок и выдохнул:
— Арстан когда-то давно рассказывал мне одну концепцию, но тогда я не воспринял её всерьёз.
Он кашлянул, будто приготовившись читать лекцию, и вдруг застыл. Его глаза затуманились, а рот продолжил говорить.
— Мир — всего лишь клубок, состоящий из пространства-времени. Каждый клубок существует, постоянно разматываясь, и нет в нём никакого другого смысла, кроме существования ради самого существования. Но иногда случается так, что одна нить вдруг натыкается на другую. И тогда всё начинает спутываться.
Шаман говорил, будто находясь в трансе. Его голос был монотонным, бесцветным. Взгляд не сходил с одной точки. Насиф словно читал вслух текст, который ему безумно наскучил.
— Таких миров, как наш, бесконечное множество. Большинство из них просто существует параллельно. Но в каждом из них живут люди, чьи судьбы складываются отлично друг от друга. В одном мире ты жив, в другом мёртв, в третьем у тебя есть дети, а в четвёртом ты стал инвалидом.
Взгляд шамана снова стал сосредоточенным.
— Некоторые события обязательно случатся, хотим мы того или нет. Встреча нашего народа и вашего была предначертана провидцами века назад. А значит, ваш полковник должен был отправиться в экспедицию, чтобы объединить миры. И в одном из таких он нашёл рулевого, который убил свою команду. А затем, вытащил его в новый мир, где объединились две реальности.
Вик огляделся. У команды к лицам будто приклеились выражения растерянности и недоумения.
— Да что это за хрень такая! — неожиданно взорвалась Эмма. Она развернулась спиной к ним и заорала в никуда: — Вы смеётесь что ли? Неужели вам не достаточно страданий?!
Она взревела, и этот вопль будто бы вобрал в себя всю боль и ненависть, которые копились все эти годы. Коннели воздела сжатые кулаки к небесам, а затем обессилено рухнула на землю. Вик подошёл к ней и тронул за плечо. Коннели повернулась лицом. В глазах её стояли слёзы. Она прошептала:
— Эй, капитан, скажи: когда это закончится? Они даже подарок Рэя отняли. Я так не могу. Я не знаю, что творится, я не знаю, что делать, как мне жить после всего этого…
— Успокойся, — сказал Вик и сел рядом. — Мир оказался намного безумнее, чем мы ожидали. Но ты ведь всегда знала, что это всё не просто так, верно? Ты же умная девочка. Ты понимала. Где-то в подсознании у тебя была мысль, что как-то слишком всё просто. А теперь всё встало на свои места.
— Это же бред, — буркнул Саргий. — Ладно, Нижние Уровни, ладно, Эдем. Но это? Я не верю.
— Слушайте, а можем мы надумываем себе всякое? — сказала вдруг Паркер. — Может, это просто парень с пластической операцией, которого Эдем послал нас смутить. Игры разума, всё такое. Чтобы мы головы ломали, пока сидим в тюрьме, и перестали верить вообще чему-либо.
Вик понимал, что это просто реакция на новую информацию. Разум может ко всему привыкнуть — но не когда на него обрушивается поток фактов, полностью переворачивающих предыдущую картину мира. Даже он сам, побывав на Нижних Уровнях, чувствовал себя не в своей тарелке, увидев духов сааксцев. Двойники не были чем-то совсем уж запредельным. И всё же, здесь, за пределами Города, почему-то меньше всего он ожидал встретить копию Марцетти вместе с катером и командой.
— Ты увидела кого-нибудь в Эдеме? — спросил он у Сары. Та запнулась, неловко почесала затылок и сказала:
— Да. Своего дядю, который умер десять лет назад.
— А Освободителя?
Услышав это, Паркер сглотнула:
— На секунду и мне этого хватило. Слушай, к чему ты клонишь?
— Сейчас мы находимся в месте, созданном его рассудком, — Вик кивнул в сторону шамана. — В тюрьме, построенной Эдемом из невидимой нам энергии. При этом все мы ведь видели двойника, верно? Понимаю, что это выходит за рамки всего, что мы знали. И уж точно выходит за рамки нашего задания. И всё же, мы должны сохранять спокойствие. Ещё никто так далеко не заходил в понимании нашего мира. Некоторые люди проживают целую жизнь, не узнав и сотой доли того, что теперь знаем мы. Главное сейчас — не терять голову. Сам Освободитель не мог понять, что же произошло. Потому, я верю в теорию Насифа. Мы не можем понять действия Эймса, но Эдем не хочет, чтобы мы достали его. Это испортит всё. Так что я могу поверить, будто полковник… «вытащил» Томми в качестве предохранителя, по каким-то своим соображениям. Сейчас нам как никогда важно собраться и просто прорываться вперёд. Сбежим из этой тюрьмы и отправимся дальше за Эймсом. Неважно, откуда взялся второй Томми, потому что для миссии это не критично. И вам я предлагаю не ломать над этим голову. Если мы навсегда останемся здесь, времени на рефлексию будет полно. Сейчас же все силы бросаем на действия.
— Согласен, — выдохнул Саргий. — Плевать. Вся это чертовщина нас не касается, пока у нас есть цель, ведь так? Мы должны вернуть полковника. Тем самым, мы спасём Первый Город от уничтожения, остановим войну. А что там придумал Эдем, нас не касается.
Он сокрушённо покачал головой.
— А ведь когда-то я боготворил Освободителя. Подумать только.
Коннели, помолчав, всё же сказала:
— Хорошо, капитан. Надо выбираться отсюда.
Ни с того, ни с сего заговорил Ли. Голос его казался необычно глубоким, почти что потусторонним. Он будто бы обращался ко всем, и ни к кому.
— Насиф говорит правду. Мир действительно раскололся. Я видел это. Чувствовал.
Мальчишка подошёл к Вику и присел перед ним на колено:
— Храм, про который я говорил? Его ещё искал полковник? Там хранилась технология, оставшаяся после Освобождения. С помощью неё он собирался объединить миры.