Охотник
Никогда и не было. Именно по этой причине деньги так много для меня значили. Я не хотел лишиться еще и их.
– Ладно, – сердито бросил я. – Как скажешь. Посади меня в свой членообразный дом. Я не буду влезать в неприятности, пить и трахаться на протяжении шести месяцев.
– Конечно, не будешь, – сказал отец, отобрал у меня бумагу и, аккуратно сложив, убрал обратно в нагрудный карман. – Потому что с тобой будет жить человек, который должен следить, чтобы ты был на пути исправления. И отчитываться за тебя.
Я запрокинул голову и горько рассмеялся.
– Я не стану жить в одной квартире с Киллианом. Он небось ежедневно устраивает сатанинские ритуалы с щенячьей кровью и слезами младенцев.
Мой старший брат был воплощением скотства. Ему было присуще лицемерное поведение исключительно одаренного типа, вынудившее меня бросить попытки стать кем-то, кроме как семейным шутом. Мои потуги нагнать его по многочисленным достижениям в учебе и карьере казались тщетными. Он был любимчиком, безумной надеждой, безжалостным императором, на которого все равнялись.
Па покачал головой.
– Брось, можно подумать, mo órga снизошел бы до того, чтобы жить с тобой под одной крышей. – Mo órga в буквальном переводе с гаэльского означало «золотой ребенок».
Как тонко, пап.
– Виноват.
Забыл, что после долгого дня ему нужно снять с себя костюм человека и расслабиться в одиночестве. Тогда кто же?
– Что ж, к этому человеку еще предстоит обратиться. Тебе придется убедить ее согласиться. Если она откажется – весь план рухнет. Но мы с твоей матерью нашли идеальную кандидатку.
Она. Он сказал: «она». Значит, это женщина. А еще это значит, что я смогу трахать ее у него за спиной. Неважно, сколько ей лет и как она выглядит – я на все согласен, если это значит, что смогу сунуть член куда-то, кроме как в собственный кулак.
– Кто это? – процедил я, понимая, что он наслаждается нашим диалогом и тем, что я оказался в его власти.
– Сейлор Бреннан.
Ага, проехали. Я не стану прикасаться к этому даже трехметровой палкой в презервативе.
Почему? Давайте прикинем.
1. Сейлор Бреннан – девочка-паинька. Честная, отличница, до скукоты порядочная девчонка.
2. Она пацанка и, вероятно, лесбиянка (не то чтобы меня это беспокоило), а еще лучница (а вот это меня и впрямь беспокоило, потому как означало, что она могла без особых усилий меня убить).
3. Она была дочерью Троя Бреннана, а Трой Бреннан – человек, чьим врагом не хотел становиться никто. Он был подручным бостонского преступного мира, парнем, которого высшее общество города нанимало выполнять грязную работу.
4. Во время редких встреч, которые бывали у меня с Сейлор, она казалась досадно невосприимчивой к моему обаянию (как я уже сказал, лесбиянка).
– Как-то это уже за гранью, тебе так не кажется? – Я изобразил скуку, хотя сам был готов сорваться в южное полушарие, чтобы избежать своего приговора.
– Лучше, чтобы план был за гранью, чем ты совал свой член туда, куда не следует, – парировал отец, вынул платок из переднего кармана и принялся вытирать им потные руки, сосредоточив все свое внимание на зеленой ткани.
– Полгода жить и играть в семью с незнакомкой – весьма неблагочестиво, па. Кто-то даже сказал бы: прямо как в Средневековье.
– Тебя только что застукали, пока ты занимался сексом с пятью девушками на антикварной итальянской мебели твоего друга, за которую мы, кстати, еще должны заплатить, что будет удержано из твоей зарплаты. Ты слишком далек от благочестия, чтобы беспокоиться о своей репутации.
– А что насчет репутации Сейлор?
– Ее нет – она чистый лист. И нет таких безумцев, которые стали бы дурно о ней отзываться, учитывая, кто ее отец.
Он отправляет меня жить с девушкой, чей отец – хладнокровный убийца. Меня. С моим мерзким ртом без словесного фильтра.
– С чего ты взял, что Сейлор на это согласится? – прищурился я.
Я встречался с Сейлор Бреннан раза три или четыре в жизни. Ее родители владели ресторанами по всему Бостону. Мать была шеф-поваром и в прошлом несколько раз готовила для мероприятий, которые устраивала моя мама. Все это время Сейлор копалась в телефоне или с любопытством поглядывала на мою сестру (очередное доказательство теории о том, что она лесбиянка).
Я едва помню эту девицу. Зато хорошо помню ее волосы морковного цвета, которые на вид были не мягче покрытых волдырями ступней, такое количество веснушек, что на лице не осталось живого места, и тело отощавшего пятилетнего мальчишки.
– У меня на то свои причины, но ее будет непросто убедить.
– И как ты себе это представляешь? Я подойду к ней и просто скажу: «Эй, давай съедемся?»
Я не хотел лишаться наследства из-за того, что мой член вел социальную жизнь целого семейства Кардашьян. Сожительство с зубрилкой и полгода воздержания меня не убьют.
Наверное.
Честно говоря, только время покажет.
– Делай все, что посчитаешь нужным, чтобы Сейлор согласилась, – пожал плечами отец. – Я подкину тебе крючок, но рыбачить будешь сам. Не Силли, которому я, кстати говоря, велел больше никогда не оказывать тебе помощь. Хватит валять дурака. Если хочешь чего-то – нужно к этому стремиться. Твоя задача – заставить Сейлор тебе помочь. Теперь ты сам по себе, Хантер. Если в ближайшие шесть месяцев ты не сумеешь доказать мне, что ты тот, кем должен быть, то останешься не у дел. А Сейлор как раз будет держать тебя в узде.
Третья
Сейлор«Милостивый Боже,
Я знаю, что время от времени говорю с тобой и чаще всего прошу об одолжениях, но клянусь, это в последний раз.
…
Ну ладно. Наверное, не в последний, но все же выслушай меня, хорошо?
Прошу, подай мне знак, что мои мечты об Олимпиаде не обернутся провалом.
Пошли дождь.
Отправь голубя на меня нагадить.
Что угодно.
Это единственное, что меня волнует. Единственное, чего я по-настоящему хочу.
С уважением,
Сейлор Бреннан.
(P.S. Я полностью отказалась от шоколада и соленых закусок на время Великого поста, так что, если ты проверишь меня и увидишь список грехов моей семьи, в особенности моих отца и брата, то помни, что со мной все в порядке, хорошо? P.P.S. За них я тоже молюсь».)
Я мысленно провела линию между собой и мишенью и прищурилась от палящего солнца, из-за которого на лбу уже выступила испарина. Тремя пальцами зажала стрелу с тетивой и подняла лук вровень с мишенью, держа сгиб локтя параллельно земле. Я почти чувствовала, как расширились зрачки, когда я сосредоточилась, а по позвоночнику прошла дрожь от возбуждения. Я выпустила стрелу и стала наблюдать, как она закрутилась в воздухе и пролетела всего в считаных миллиметрах от цели.
Я опустила лук и вытерла пот со лба.
– Сейлор! – резко окликнул мой тренер Джунсу. Он подошел из затененной зоны для посетителей стрельбища, сложив руки за спиной. – К тебе пришли.
Я сняла наручи и кожаный напальчник и бросила их в открытую спортивную сумку, что лежала позади меня.
– Пришли? – Прихватив бутылку воды с пластмассового стула, я принялась заливать в рот ее содержимое. – Кто мог ко мне прийти?
Вопрос не должен был прозвучать настолько плачевно. Ко мне много кто мог прийти. Например, родители. Мама часто оставляла мне еду на ресепшен, потому как знала, что я вечно забываю поесть. Еще у меня были подруги, а именно: Персефона (Перси) и Эммабелль (Белль) Пенроуз. Они обе потратили немало времени, пытаясь вытащить меня на общественные мероприятия, которые мне совсем не хотелось посещать. Но все знали, что я не любила, когда ко мне приходили во время тренировок. Оставим без внимания тот факт, что тренировалась я постоянно.
