"Золотой" конвой (СИ)

— Адреналина, — был краток Владимир.
— Чего? — не понял собеседник.
— Ощущений, — перефразировал свою мысль Володя.
— Вот-вот! — согласился солдат.
— Я приключений не ищу, — не согласился Кузнецов. Сам про себя подумал: «- Это они меня ищут».
— А зря! Мог бы, в конце концов, и за Лариской приударить. Вон как она на тебя смотрит! — будто-бы читал его мысли Митюшин. Володька не успел ничего ответить, потому-что вернулись женщины. Вечер продолжился. Содержимое бутыля принесенного соседкой таяло. На граммофоне сменили пластинку. Кузнецов продолжая прижимать к себе девицу, вытанцовывал с Ларисой, а его фронтовой дружок, что-то шептал хозяйке на ушко, отчего та заливалась краской. Дом снова осветила вспышка молнии, и послышался шум дождя. Парочка остановилась, всматриваясь за стекло на разбушевавшуюся стихию. Ходики на стене показывали половину двенадцатого.
— Поздно уже, — неожиданно возвестила Полина Егоровна.
— Константину Андреевичу выспаться перед дорогой надо, — проявила заботу Поля.
— Какая дорога? Завтра от нас и на тракторе никто не вылезет, — прокомментировала перспективы скорого отъезда Лариса. Поля, может быть, и знала это, но сидеть до утра за столом, она не собиралась.
— Вставайте Константин Андреевич, я вас в спальню провожу.
— Поль, а как же я по такому дождю домой пойду? — приуныла подруга.
— Так оставайся. Вторая опочивальня свободная, — без всякого жеманства, по-простому произнесла Полина. Слова простые, но суть в них заложена глубинная. Место для ночлега Владимиру определена спальня, а теперь это место отводилось Ларисе. То есть Полина подразумевала, что Лариса ляжет в одну кровать с Владимиром. Как все просто было в это деревне. Его бы это возмутило, если бы сам Кузнецов был против. Но, он почему-то не сильно сопротивлялся такому раскладу. Соседка начала, что-то мямлить относительно того, что негоже гостю спать на лавке в светлице, а ей нежиться в постельке предназначенной Кузнецову. Полька пропустила мимо ушей этот поток слов и потащила за собой Митюшина, оставив парочку разбираться самим в своих проблемах. Лора продолжала, что-то бормотать себе под нос снизу вверх смотря в лицо путешественника во времени. Володька с затуманенными спиртными напитками мозгами, не совсем понимал, чего добивалась Лариса. Выход из создавшегося положения он нашел достаточно оригинальный. Он привлек к себе женщину и впился поцелуем в ее губы. Лариска ойкнула, и ее руки сомкнулись за спиной мужчины. Она быстро взяла инициативу в свои руки, и этот поцелуй затянулся надольше. Когда Кузнецову удалось освободить свою голову, Лариска без всякого зазрения совести тянула Володю в сторону спальни. Маски сброшены. Не надо ничего выдумывать и говорить лишние слова. Она хотела его, а Вовка был не прочь провести ночку с женщиной. Кровать, встретила два разгоряченных тела, прохладой белоснежной простыни и пуховыми подушками.
Утром Поля, стараясь не будить Костика, осторожно встала с кровати, набросила на плечи платьице, вышла в коридорчик, на ходу застегивая пуговицы. Лариса застилала кровать.
— А где инженер? — спросила хозяйка. Подружка виновато двинула плечиками.
— Ушел, наверное. Я крепко уснула и ничего не слышала.
— Понятно, — вздохнула Полина Егоровна, направляясь обиходить хозяйство. Дверь в дом, как ни странно была закрыта изнутри. Вышла на порог. Дождь лил всю ночь, но никаких следов от обуви на земле видно не было. Очень даже странно! Хозяйка принялась кормить курей, когда из дома выскочила и соседка.
— Лариса, он точно сам ушел? Вы не поссорились? Может ты его выгнала?
— Ты чего Поль? — удивилась молодая женщина.
— Никто его не выгонял. Я проснулась, а Володи нет. Может еще появится. Ну, я побежала? Спасибо тебе за все! — попрощалась Лариса и шмыгнула за калитку. Вдова в полной задумчивости покормила свиней, собаку и успела поставить самовар, когда поднялся и Костик. Он одел слегка влажноватую форму. Поля налила мужчине чая.
— Ночью сильный дождь был. Дороги размыло, — отстраненно сказала Полина.
 
— И не по таким ездили, — уверенно ответил постоялец.
— Я на обед борща сварю. Ты любишь борщ?
— Поль, я тебя чем-то обидел? Что-то лишнего сказал? — не понял водитель настроения хозяйки.
— Я ухожу и навсегда. Если ты считаешь, что вчера мы допустили лишнего, то прости, пожалуйста. Остаться я не могу.
— Ни о чем я Костик не жалею, разве, что хочу чтобы ты еще денек погостил, — ответила вдова.
— Так не получится. Намвыезжать надо. До Москвы ещё не один километр.
— Понимаю, — вздохнула она.
— Провожать не пойду.
Мужчина встал и обнял ее за плечи.
— Спасибо тебе за все! Ты очень хорошая женщина. Если бы не война, то остался бы навсегда, — соврал Митюшин, чтобы успокоить Полину. Женщина понимала, что постоялец врет, но эта ложь была ей приятна.
— А где твой дружок? Куда он исчез? — вспомнила она об инженере.
— Не знаю. Он парень немного странный. Может неожиданно появиться и так же неожиданно исчезнуть. Что Лариса говорит? Они были вместе?
— Вместе, только она и сама ничего не поняла.
— Вот тронемся, и он обязательно появится, — уверенно заявил водитель. Что-то с этим инженером было не так, но времени расспрашивать, у нее не было. Она подала Митюшину карабин и проводила его до калитки. Солдат хотел поцеловать ее в губы, но Полина отвернула голову в сторону. Тогда Митюшин поцеловал ее руки и пошел по размытой дождем тропинке вниз в деревню. Его товарищи уже толпились возле машин.
Появился сержант и скомандовал: «- Становись! Равняйсь, смирно! Вольно».
Он визуально посчитал солдат, все были в строю, отсутствовал только раненный.
— Разойтись по машинам и проверить технику на готовность к маршу.
Петренко не поленился подойти поближе к ЗИСу Митюшина.
— Ты, что это наглец вечером устроил? Танцульки решил танцевать? Твой граммофон вся деревня слушала.
— Культурный досуг, — ответил водитель на такие обвинения.
— За такой досуг машину Петьки чинить будешь, — нашел наказание для водителя сержант. Митюшин поплелся к подбитой полуторке. Открыл капот и стал внимательно осматривать двигатель. Тут появился и Петров.
— Чего это на тебя взъелся Петренко?
— С чего ты взял, что взъелся? Это он так, для близиру. Я у него в любимчиках хожу, — соврал Митюшин.
— Да ладно, тебе! — не поверил дружок.
— Не веришь? Вот скажи, где он тебя на постой определил?
— Нормально определил. Семья порядочная.
— Семья? А меня отправил к вдове. Баба как два года мужика потеряла. Молодая, сочная и на мужика голодная. Баньку мне истопила, постирушки затеяла, накормила до отвала и в коечку к себе уложила.
— Хорош трепаться!
— Музыку ночью слышал? — задал наводящий вопрос Костик.
— Кто ж ее не слышал.
— Так это у меня играла. Хозяйка граммофон завела, подружку в гости позвала, и мы там танцевали до упаду.
— Так ты, что с двумя крутил, что ли? — не покидали Петрова сомнения в правдивости всего сказанного.
— Нет, только с хозяйкой. На двоих меня бы не хватило, — не стал перегибать палку Митюшин.
— А сержант то тут при чем?
— Как причем? Кузьмич меня хотел к бабе Нюре определить. Старухе в обед 90 лет. Какой с ней отдых? А тут сержант появился и говорит, что так дело не пойдет, и надо меня устроить куда-нибудь получше. Вот и устроил.
— Врать ты мастак, — не велся на провокацию Петров.
— Сомневаешься? Твое дело.
— Давай, что ли закурим? — предложил знакомый, ожидая, что Константин угостит его табачком. Костя полез в карман за кисетом и случайно обронил пачку «Кэмела».
— Что это у тебя? — оживился собеседник, увидев странную пачку.
— Сигареты, не видишь что ли?
— Дай и мне закурить, — попросил товарищ. Митюшин протянул «нахлебнику» кисет.
— Оставь ты себе эту махорку. Давай вот эти, — вредничал дружок.
— Эко ты брат хватил! Это трофейные. Где я их на всех вас напасусь? — соврал красноармеец.