Ах, уехал мой любимый

- Увлекательный круговорот рта в природе, - хмыкнул мужчина. – Мне нравится.
- Козырский!
- Молчу-молчу, - вскинул он ладони и примирительно улыбнулся.
- В общем, прости меня. Этот поцелуй ничего не значил. Просто последнее время желание бывшего мужа вернуться в семью всё больше становится похожим на домогательство. Вот я и решила, что пусть думает, что у меня кто-то есть, чтобы хоть немного сохранить личное пространство, - выпалила я всё как на духу и виновато опустила голову, ожидая топора палача, коим сейчас являлся Козырский.
- И давно это происходит? – спросил он неожиданно серьёзно, заставив меня посмотреть ему в глаза.
- Что?
- Его домогательства.
- Неважно, - отмахнулась я. – Думаю, теперь он не станет распускать руки. Ну, по крайней мере, некоторое время – точно.
- А потом что? – спросил он мрачно и вышел на лестничную площадку, как и был, босиком.
- Что потом? – нахмурилась, не понимая, о чем речь.
- Потом… Когда он возобновит свои домогательства, что ты будешь делать?
- Что-нибудь придумаю, - гордо вздернула подбородок. – Тебе-то какое дело?
- До твоего муженька?
- Бывшего…
- Никакого, - его губы дрогнули в лукавой улыбке.
Кончики пальцев заныли от желания снова коснуться колючей щетины. Громко сглотнула, поймав на себе взгляд черных глаз, которые с тем же любопытством разглядывали мои губы.
- Этот разговор можно считать тем разом, когда ты на меня наорала? – спросил Матвей вкрадчиво.
- В смысле? – повела бровями и вгляделась в черные бездны.
- Ну, если взять во внимание круговорот твоего рта в природе, то выходит, что в следующий раз должен быть поцелуй.
- Козырский, - выдохнула я, плохо маскирую улыбку. – Тебе когда-нибудь будет больше семнадцати?
- Лет или…
- Стоп! – подняла руку и накрыла пальцами его рот, желая заткнуть. – Даже не начинай!
Теплые губы шевельнулись под подушечками пальцев, а в темных глаза отразились яркие искры, снова разгоняющие табун мурашек по коже. Но Матвей не спешил убирать мою руку или предпринять хоть что-то, чтобы я перестала его лапать.
- Кхм… - отняла я пальцы от его лица, опустила глаза и запахнула кардиган, отступая к спасительной лестнице, ведущей вниз. – Еще раз прости и больше это не повторится.
- Но, если что, то мой рот к твоим услугам. Ну, знаешь… - поиграл он густыми бровями. - Как ты любишь, в общем.
- Дурак, - покачала я головой и поспешила спуститься на свой этаж, пряча смущенную улыбку за завесой волос.
- И ничего я не дурак, - донеслось мне в спину сверху. – Я твой рот спасал, женщина!
Вжала голову в плечи и подняла взгляд на верхний лестничный пролёт, из-за которого выглядывал смеющийся Козырский.
- Ты можешь не кричать об этом на весь подъезд? – прошипела я.
- Да, точно. Герой должен быть скромнее.
Закатила глаза, но ничего отвечать не стала. Молча продолжила спуск к своей квартире.
- Спокойной ночи, Анют, - послышалось сверху.
- Спокойной ночи, Матвей, - откликнулась эхом и прикусила нижнюю губу, пряча предательскую улыбку.
 
Глава 5
Телефон трезвонил в глубинах сумки. Несколько любопытных детских взглядов уставились на меня, ожидая, когда я возьму трубку или они начнут дискотеку.
Детская площадка – здесь за любой движ всеми конечностями.
Выудила телефон из сумочки и, прежде чем ответить на звонок, убедилась в том, что Ваня в поле зрения и никуда не планирует бежать.
- Да? – бросила небрежное в трубку и откинулась на спинку скамейки.
- Привееет, - протянула подруга довольная, как кошка.
- Привет, Алён, - улыбнулась, представив её хитрую моську.
- Чего поделываешь?
- Бразильский сериал смотрю.
- Да? И что в сегодняшней серии? – оживилась подруга.
- Только что Марсель и Габриэль подрались за Камилу.
Обвела взглядом мальчиков, сидящих в разных углах песочницы.
- Да ты что?! – с придыханием протянула Алёнка. – Ну, дела! А Ванька наш что?
- А Ванька заселился с Камилой в отдельный домик и сейчас они… - пригляделась к молодоженам. … - Пересчитывают деньги, ну, которые молодые листья черемухи.
- Хах! Вот это я понимаю! Наш Ванька нигде не пропадёт!
- Это точно.
- А то вышла на детскую площадку и будто заграницей побывала. Габриэль, Камила… У нас только Ванька да Машка. Кто б нам раньше сказал, что детей можно делать иностранцами…
- И как бы мы своих назвали? По-моему, лучше, чем Иван-да-Марья не придумаешь, - проследила взглядом за сыном, который смущенно дарил одуванчик своей избраннице.
- Чай-Хана, например, - деловито заявила Алёнка. – У тебя сын – Чай, у меня дочь – Хана. Сочетание даже покруче, чем Иван-да-Марья.
- Они нас не простят за это, когда подрастут, - смеялась я. – Чай Алексеевич и Хана Петровна… О, боги!
- А классно звучит, слушай.
- Так, кхм, - перестала я смеяться и прочистила горло. – И чего ты мне звонишь? Выкладывай.
- Да, так… - пропела она невинно. – Просто.
- Алён, - цокнула я. – Ты последний раз звонила «да, так, просто», когда в роддоме захотела говяжий бульон. Чего случилось?
- Слышала, твой бывший в город вернулся? – спросила подруга аккуратно, зная, что ступает по тонкому льду.
Глубоко вдохнула и закатила глаза. Так и знала, что скоро об этом узнает весь город.
- Угу, - ответила я бесцветно.
- Говорят, он стал ещё краше и выше, чем был… - прощупывала она почву.
- Знаю, - произнесла я, нарочито равнодушно.
- Да?! Откуда? – взорвалась Алёна на том конце провода.
- Он купил себе квартиру прямо над моей. Мы соседи уже два дня.
- Соседи?! – не сложно представить, как она выпучила глаза. – Ты уже пустила газ в его квартиру?
- Нет, - тихо хохотнула я.
- А слюни? – в голосе слышалась хитрая улыбка.
- Отстань, - уже смеялась я. – Наши отношения давно в прошлом. Лет двенадцать как…
- А ты уверена, что он думает так же?
После вчерашнего вечера я уже ни в чем не уверена. Ещё этот поцелуй…
- Уверена, Алён. У каждого из нас давно своя жизнь. У меня, вообще, Ванька и развод.
- Ну, не чума же и понос! – воскликнула она возмущенно. - Подойти-то к тебе можно. Ничем не чревато, вроде.