Синее пламя Юга (СИ)

Он ухмылялся, его дыхание на моей щеке. Словно заговорщик.
И щеки от этого краснеют невозможно.
Хочется пощечину ему влепить, но…
Не ради игр, я отлично вижу это. Не ради награды. Не ради славы и поддержки даже.
Но в чем-то он прав.
– Пятерых, – сказала я, глядя ему в глаза. – Убей пять тварей.
Он засмеялся.
– Договорились! – И потом уже громко, своим людям: – Леди Ингрид остается!
* * *
Это немного странно, когда верные воины уезжают, оставляя господина сражаться одного. Втроем нас оставляют… но это не важно.
Я отлично понимала причины, обычные люди тут не помогут ничем, будут только мешать. Среди тех, что сейчас здесь, – больше ни у кого нет огня в крови. Искандер сказал, что в замке у него еще остался Ульрих, который также довольно силен, и еще двое, огонь которых едва теплится. И Кадим. Вспоминая Кадима, он мрачнел сразу и дальше отказывался говорить.
Да и некогда разговаривать.
Он взялся строить укрепления.
Вокруг самого большого дома ставили частокол, готовили площадки для больших костров. Четыре костра по углам. Нужны были бревна, хорошие дрова.
За бревнами для ограды отправили людей в лес, заняли делом всех мужчин в деревне.
Искандер сам взялся за топор, нужно было успеть к ночи. Хоть какую-то ограду поставить, расчистить вокруг, вбить в землю колья, укрепить.
Я видела, как Тагир подошел к нему.
– Зря стараемся, – сказал он. – Небо сегодня ясное, метель улеглась. Не придут.
– Значит, не придут, – сказал Искандер, обтесывая бревно от сучьев, чтобы плотнее встало.
– Ты собираешься сидеть тут, пока не придут? – поинтересовался Тагир. – А если через неделю? А если не сюда, а в соседнюю?
Искандер покачал головой.
– Завтра нам надо возвращаться в Ормхольм.
– И зачем тогда все это? – Тагир обвел рукой. – Сандер, я уважаю твои решения и не стану сейчас оспаривать открыто. Я не раз видел, как ты оказывался прав. Но сейчас это глупо. Мы построим, потратим весь день и завтра уйдем. Без всякой пользы. А это некому будет защищать. Они просто не выйдут, они будут сидеть по домам и прятаться.
– Не важно, – Искандер быстро глянул на него, не отвлекаясь от своего дела. А потом сказал еще что-то, по-данхарски.
Тагир так же, по-данхарски ответил ему. Потом что-то еще.
Потом снова, но иначе, со смехом, кивнув в мою сторону. И пошел…
Искандер со всей дури всадил топор в дерево.
* * *
Он сидел на старой колоде у костра. Огонь чуть теплился, да сейчас и не нужно больше. Тихая звездная ночь.
Я подошла.
– Ты не пойдешь в дом?
– Нет, – он поднял на меня глаза, устало. – Посижу тут.
– Всю ночь?
– Половину, – сказал он. – Потом Тагир придет сменить меня.
Левая рука у него замотана, и на ладони проступает кровь.
– Что у тебя с рукой? – спросила я.
– Ничего. Ожог от клятвы еще не сошел, и я тут… пока топором махал, немного содрал с непривычки.
Махал он сегодня целый день, это точно.
– Болит?
– Нет, – сказал он.
Болит, конечно. Я вижу, как он руку держит, снова к себе прижимая, придерживая другой. Но не признается.
Я вздохнула, протянула ему сверток.
– На. Пирожки для тебя, хозяйка, Гвенда, просила передать, а то ты не пришел ужинать, она переживает.
Он удивился. Совсем не ожидал. Даже взял не сразу.
– Спасибо, Ингрид, – сказал серьезно, как-то очень честно. – Хочешь, садись, здесь удобнее всего, а я вот на бревне…
Поднялся, пересел на лежащее бревно рядом. Сверток покрутил в руках и положил на снег, есть ему точно не хотелось.
Ладно. Я ведь сама пришла, так что можно и сесть.
– Пирожки на снег не клади, – сказала я. – А то совсем остынут. Пока теплые – вкуснее.
Он тихо засмеялся. Но поднял и на колени положил.
– Хорошо. А ты не хочешь?
– Нет, – я покачала головой. – Меня так накормили, что кажется, я сейчас лопну. Только упасть и уснуть.
Он кивнул.
Промолчал.
– Сегодня нет смысла тут сидеть, – сказала я. – Тварей не будет.
 
– Да. Обещать убить пятерых было слишком самонадеянно.
Провел ладонью по лицу.
– Зато люди сегодня могут спокойно спать, – сказала я.
– Да. А завтра? – спросил он. – Думаешь, Тагир прав? Во всем этом никакого смысла? Я не могу сидеть тут вечно.
– Думаю, оставаться и самому рубить острог, сбивая ладони в кровь, действительно мало смысла. Ты ведь герцог. Поручи это своим людям. Если в Тагире есть огонь, пусть он и охраняет тут. Это не твое дело.
Он фыркнул, разглядывая меня.
– Мое дело – смотреть свысока?
– Твое дело – думать об общем благе. О благе всего Севера, ты не можешь спасать каждого лично. И если для того, чтобы спасти всех, придется…
Я вдруг запнулась, поняла, что говорю. Отчасти это слова отца.
Если для того, чтобы спасти тысячи, придется принести кого-то в жертву.
Нет, он не прямо так говорил. Или я воспринимала это иначе. Не столь прямолинейно.
Искандер усмехнулся, понял, конечно.
– Общее благополучие – это все равно благополучие каждого в отдельности, – сказал он. – Я не могу закрывать глаза на маленькое зло для отдельного маленького человека, иначе большое зло станет только сильнее. Ты не понимаешь, как это устроено, Ингрид. Если я хочу получить всю силу этой земли, силу ее огненной крови и Камня Ормхольма, я должен доказать, что мне не все равно. Что я не чужой, что это теперь и моя земля тоже. Я такой же, как и эти люди, кровь от крови. Только тогда меня примут. А для того, чтобы стать одним из них, я должен сам сражаться с ними плечом к плечу. Излишнее высокомерие лишает опоры.
– Излишнее? Считаешь, что ты не достоин?
– Достоин, – серьезно сказал он. – Иначе бы я здесь не сидел. Я ведь не родился наследником Рёйгена, я заслужил это. Но сейчас, чтобы обрести корни, я должен пройти весь путь от начала и до конца.
– Я не нужна тебе.
Это даже не вопрос.
– Конечно, нужна, – сказал он.
– Но ты можешь обойтись и без меня. Ты с самого начала делаешь ставку не на мою поддержку, а на поддержку народа.
– Да, – он развел руками. – Тебя это смущает? Хочешь непременно быть самой необходимой для меня?
Усмешка в его глазах. Так, что краснеют щеки, и не от смущения даже… Как он смеет так?!
Но я отлично понимаю, что он прав.
И хочется уйти.
– Ингрид, – он не дает мне встать, как-то очень быстро сам встает на колено передо мной, берет меня за руку. Моя ладонь между его ладонями, большими, теплыми, одна замотана тряпкой… – Подожди, – смотрит мне в глаза. – Ты нравишься мне как женщина, и я точно не хочу тебя потерять. И я не хочу, чтобы что-то вмешивалось в личное. Добиваться твоего расположения только потому, что это нужно для дела, для обретения власти, значит потерять свободу любить тебя от всей души.
И улыбается так. Вот зараза.
И мне почему-то видится в этом расчет снова. Почти обман. Или я просто боюсь поверить?
– Прекрати, – буркнула я, пытаясь справиться и найти слова. – Сколько женщин у тебя было? Свобода любить от всей души сегодня одну, а завтра другую…
– Ты моя жена. И теперь единственная для меня. Хочешь, чтобы я поклялся тебе в верности до конца дней?
– Кровью?
Он ощутимо вздрогнул, хоть и очень старался не показать этого, все так же улыбаясь мне. Пальцы дрогнули.
– Хорошо, – сказал тихо.
– Ты готов поклясться в этом кровью? – удивилась я. – Зная, что любой неосторожный шаг в сторону будет стоить тебе жизни?
Он сжал зубы на мгновение. Выдохнул. И полез за ножом.
Он сделал бы это, я не сомневалась. Из чистого упрямства.
Закатал левый рукав.
Придурок.
– Прекрати! – я схватила его за руки. – Я уже видела это представление, – показала повязку на его ладони. – И что мне с твоей клятвы? Ты обещал мне голову Искандера, но повернул так, что эта голова все еще на его плечах. На твоих. Это не обман, ты все готов исполнить, но это и обман вместе с тем. И сейчас что? Что ты придумаешь? Все равно найдешь, как оставить себе запасной путь. Я не хочу. Мне тоже не нужна такая верность. А если путь увильнуть не найдешь, то через некоторое время, когда ты получишь всю власть, когда Камень признает тебя… я почти уверена, что признает, ты добьешься… Я даже верю, что сейчас искренне нравлюсь тебе. Но это уляжется. И тогда я начну ждать, когда ты придумаешь способ тихо устранить меня, потому что изменить мне и остаться живым ты не сможешь. И я начну тебя бояться. Даже если ты не будешь давать повод. Но ты так отлично врешь… Не хочу. Искандер. Я… – немного набрала воздуха, собираясь. – Я готова поддержать тебя как правителя, потому что я вижу силу и желание что-то изменить. Думаю, ты действительно именно тот человек, который нужен Северу. Если нужно, я пойду с тобой к Камню. Но как мужчине – я не верю тебе.