Не целуй невесту

– Спасибо. Ты очень хороший парень, Джуд.
Я дотрагиваюсь до руки Скайлар и ободряюще сжимаю ее.
– Поправляйся, ладно, Искорка? Пришли мне сообщение и дай знать, как у тебя дела. Полагаю, тебя потребуется подвезти домой? – поддразниваю я.
Она издает тихий смешок.
– Похоже, ты меня хорошо знаешь.
Выйдя на улицу, я понимаю, что потратил половину рабочего дня, сидя в больнице с малознакомой девушкой, а сроки строительства горят. Где, черт возьми, ее родители? Она милая и все такое, но не могу же я стать для нее каким-то рыцарем-перевозчиком в сияющих доспехах, приходящим на помощь каждый раз, когда ее нужно подвезти. Я перегоню ее машину к дому, и на этом все. Мне придется самоустраниться.
Но, усевшись в свой грузовик и увидев на пассажирском сиденье ее кепку-авиатор и очки, я тут же понимаю, что Скайлар – не та девушка, которую я смогу просто выбросить из головы.
 
Глава 8
 
Скайлар
 
Наше тело посылает нам множество предупреждений. Конечно, только нам решать, как реагировать на эти предупреждения. Мое тело – и мой разум – годами сигнализировали о беде. Как и большинство людей, я игнорировала сигналы. Отмахивалась от них. Придумывала оправдания. Моя мама делала то же самое, когда игнорировала мои попытки с раннего детства привлечь к себе внимание. Наконец, мое тело сказало: «Пошла ты, Скайлар…» – и швырнуло меня на тротуар прямо перед Джудом.
Диагноз, который мне поставили давным-давно, в основном не изменился, просто все стало хуже.
Изжога.
Язва желудка.
ГЭРБ  [9].
Обезвоживание.
Дефицит витаминов.
Тревога.
Депрессия.
Истощение.
И последним по порядку, но, конечно, не по значимости, идет мой излюбленный приговор – расстройство избирательного питания  [10].
Но я переварю (без каламбура) все это позже. Прямо сейчас я беспокоюсь о Мусси-Пусси. Она заперта одна в моей спальне с такими ничтожными остатками корма и воды, что их и кошке не хватит. Пусси не только будет недовольна, но и к завтрашнему утру ей всерьез грозят голод и жажда.
Если с ней что-то случится, я этого не переживу. Она – моя отдушина.
Я еще не написала маме о своем местонахождении, но знаю, что она не сможет войти в мою комнату, чтобы покормить кошку. Ей ни за что не залезть в мое окно, и я уверена, что между гостиной и дверью моей спальни лежит слишком много вещей, чтобы мама могла добраться. Да она и кошек даже не любит.
Чему, полагаю, я должна радоваться, иначе как бы мы жили? Мама бы, наверное, заполнила наш дом тысячами кошек.
Выходит, мне остается лишь просить Меган или, возможно, Джуда забраться в мой дом через окно, чтобы позаботиться о Пусси.
Несмотря на то, что Мэг – моя лучшая подруга, она никогда не видела, как я живу. Она будет в ужасе. Уверена, она никому в школе не расскажет, но что, если это изменит ее отношение ко мне? Я писаю в ведро с кошачьим наполнителем. Я принимаю душ в школе. Это довольно трудно принять.
Джуд тоже будет в ужасе, но он не похож на осуждающего человека. И у нас нет никаких отношений. Что самое худшее может случиться? Он посчитает меня бомжом и перестанет подвозить? Я это как-нибудь переживу.
Ведь переживу?
Но… Джуд – взрослый мужчина. Если его поймают на том, что он влезал в окно спальни восемнадцатилетней девушки, у него могут быть неприятности. Я так и вижу, как он объясняет полиции, что всего лишь собирался накормить мою кошку. Никто бы в это не поверил.
Меган – такая же девочка-подросток, как и я, – и это более безопасный выбор. Если ее поймают, то, скорее всего, посчитают ее поступок типичным поведением малолетки.
Отправляю ей сообщение.
Я: «Привет!»
Меган: «Боже, где ты пропадала? Я искала тебя и писала тебе сообщения весь день».
Я: «Я в больнице».
Меган: «О мой гребаный бог, что?!»
 
Я: «Сегодня утром я потеряла сознание прямо на парковке».
Меган: «Да ладно!»
Я: «Да! Джуд увидел меня и привез сюда. Было о-о-очень неловко».
Меган: «Джуд с мускулами и татуировками?»
Я: «Да».
Меган: «Ах ты, везучая сучка! ЛОЛ. Ты заболела?»
Я: «У меня сильная изжога и обезвоживание».
Меган: «Вот отстой!»
Я: «Похоже, меня оставят здесь до завтра. Может, до среды. Я тут подумала, не могла бы ты оказать мне очень большую услугу?»
Меган: «Конечно».
Я: «Мне нужно, чтобы ты покормила мою кошку и принесла зарядное устройство для моего телефона».
Меган: «Никаких проблем!»
Я: «Но я должна тебя кое о чем предупредить».
Меган: «Хорошо».
Я: «Тебе придется залезть ко мне в спальню через окно. Если стоять перед моим домом и смотреть на входную дверь, то оно находится с правой стороны. Под окном есть деревянный ящик, на который можно встать».
Меган: «Э-э-э… Почему?»
Я: «Пожалуйста, не заставляй меня отвечать на этот вопрос сейчас. Я обещаю, что все объясню. Но только не сейчас».
Меган: «Ты пугаешь меня, но ладно. Твоя кошка кусается?»
Я: «Нет! Она сама доброта. Когда залезешь в мою комнату, увидишь кувшины с едой и водой. Они стоят на виду. Зарядка для телефона лежит рядом с кроватью. Обратно уходить тоже придется через окно. Пожалуйста, не открывай дверь моей спальни».
Меган: «А как насчет твоей мамы? Мне не придется объяснять ей, что я делаю?»
Я: «Нет. Она, вероятно, даже не услышит тебя и не увидит».
Меган: «Это все очень подозрительно, но, так уж и быть, помогу».
Я: «Убедись, что закрыла за собой окно, когда влезешь, а потом – когда вылезешь. Чтобы кошка не убежала».
Меган: «Будет сделано. Мне нужно пойти сегодня вечером?»
Я: «Если можешь. Я заранее очень благодарна».
Меган: «Я принесу тебе зарядное устройство сегодня вечером, прежде чем закончатся часы посещений».
Я: «Ты лучше всех! Люблю тебя. Обещаю, что все объясню».
Меган: «Не беспокойся об этом. Мне пора идти. Поправляйся! Чмоки».
Возможно, все обойдется. Меган может даже не заметить ведра. Из мебели у меня только комод и тумбочка, а матрас лежит на полу, но моя комната выглядит в основном нормально. Там нет беспорядка или грязи – просто мало вещей. Итак, возможно, мне всего лишь придется объяснить Меган, почему я использую окно вместо двери.
Это мне вполне по силам.
Я пишу матери сообщение о том, что меня оставили в больнице на ночь, но беспокоиться не стоит.
Не то чтобы она и стала бы беспокоиться.
Входит медсестра, и мы обсуждаем, что я буду есть на ужин. Она не хочет приносить мне хлеб и воду и пытается уговорить меня на куриный суп и желе. Меня тошнит от одной мысли об этом. Мы останавливаемся на чае без молока и тостах с маслом на гарнир.
Медсестра также протягивает мне крошечный стаканчик с таблеткой.
– Что это? – спрашиваю я.
– Антацид. Это от изжоги.
Мне не нравится принимать таблетки, если их доставали из упаковки не при мне.
Медсестра смотрит на меня с раздражением, пока я фотографирую таблетку на телефон, прежде чем проглотить. Позже я погуглю маркировку на таблетке, чтобы убедиться в названии лекарства.
Полчаса спустя я пью чай, грызу тост и смотрю викторину по телевизору. От мамы мне ничего так и не пришло, хотя мое сообщение отображается как прочитанное ею.
Думая о ней, я перехожу к мыслям о том, во сколько мне обойдется госпитализация. У меня нет страховки. Нет денег. Моя мать не из тех, кто помогает мне оплачивать счета.