Тиран (ЛП)

Говоря о деньгах, нужно не забыть заскочить в ломбард и сдать монеты. Надеюсь, я выручу как минимум баксов триста. Нужно проверить их в интернете, чтобы понять, сколько они могут стоить. Деньги будут нужны ему в Детройте, возможно, он даже сможет внести задаток за ремонт куска дерьма, именуемого машиной Ноя. Также он хотел бы обновить салон и навести внешний лоск. Это тоже стоит денег. У всего была чертова цена, даже у душевного спокойствия.
— Сколько с вами человек, сэр? — спросила наконец-то появившаяся женщина.
Это место похоже на город-призрак, на заднем фоне которого играет мягкая музыка.
— Я один. Всегда один…
Нита заметила массивного мужчину из маленького окна столовой. Хантер сидел в своей машине, припаркованной на подъездной дорожке, и разговаривал по телефону. Его губы шевелились, и он казался оживленным, даже взволнованным. Окно со стороны водителя было опущено, и он свесил в него руку, держа в длинных пальцах сигарету. Тем временем Олив и Тиша закончили накрывать на стол.
— Куда это поставить, мама? — спросила Тиша, держа в руках тарелку с салатом.
— Поставь здесь, на середину стола. Я принесу соус Ранч и итальянскую заправку, — она развернулась, прекращая свою слежку, и направилась на кухню за приправами. Вернувшись, она увидела на лице Олив широкую довольную улыбку.
— Спасибо, мисс Нита, что позвонили ему, — девушка разливала воду из кувшина по стаканам.
— Олив, ты же знаешь, что я бы это сделала. Не могу представить, что ты чувствуешь. Ты через многое прошла, но я с тобой. Ладно, девочки, несите салфетки и булочки.
— Мы уже это сделали, — сказала Тиша и все трое вытянули шеи, словно страусы, в направлении окна, услышав, как хлопнула дверь машины.
Замерев, они наблюдали, как он подходил к двери, смотря вниз на экран своего телефона. Можно было услышать, как упала булавка. Раздавшийся звонок в дверь вывел всех из транса. Нита моргнула и, проведя руками по своей рубашке в мандариновую и кремовую полоску, направилась к входной двери. Открыв ее, она посмотрела вверх. На пороге стоял такой высокий, как птица… нет, как самолет… нет, как гигантский бородатый Супермен. Супермен? Нет, скорее, уголовник. Может ли он выпрыгнуть из тюремной камеры в один прыжок? Выбросив глупые мысли из головы, она окинула взглядом его черный бомбер и черную шапку, натянутую до самых бровей.
— Привет, — сказал он с немного нервной улыбкой.
— Привет. Заходи, — открыв дверь, она впустила его, и спустя несколько мгновений его куртка и шапка уже висели в шкафу. Он провел большой рукой по своим темно-каштановым волосам. Его бачки были аккуратно подстрижены, а волосы на верхушке головы были немного длиннее, чем по бокам.
— Вкусно пахнет.
— Спасибо. Заходи и присаживайся, — она провела его в столовую и указала на стул в противоположном конце стола. — Я приготовила лазанью, чесночный хлеб и салат. Ты любишь лазанью? — девушки, сидевшие рядом друг с другом, нервно помахали ему, приветственно улыбаясь и сверкая глазами.
— Сойдет.
Вот засранец… Он ел тюремную еду, которая, вероятно, на вкус была как жареное дерьмо, и имеет наглость говорить такое. Она сжала губы, чтобы не сказать ему в ответ что-нибудь резкое. В конце концов, она два часа стояла на кухне, готовя домашнее итальянское блюдо. Кто-то должен был поставить его на место, напомнить этому сукину сыну, что она даже спросила его по гребаному телефону чего бы он хотел, но потом взяла себя в руки.
— Как дела? — спросила Олив, кладя салфетку себе на колени.
— Нормально. А у тебя? — он потянулся за стаканом воды и сделал глоток.
— Не знаю. Думаю, я в порядке, — она пожала плечами. — Ну, я подожду с вопросами до конца ужина, — с кривой улыбкой она покрутила вилку между пальцами. — Наверное, я не должна много спрашивать об отце или о личном.
— Ты можешь спрашивать меня обо всем, что хочешь, а я дам тебе знать, могу я ответить или нет, — улыбнулся он ей.
В первый раз Нита поймала мужчину на том, что он выдал что-то еще помимо ухмылок или хмурого лица. Это была одна из самых приятных улыбок, которые она когда-либо видела. Олив, покраснев, улыбнулась ему в ответ.
 
— Хорошо, спасибо.
Нита, склонив голову, начала читать молитву. Она понятия не имела, произнесет ли Хантер слова вместе с ней, но надеялась, что он это сделает.
— Благодарим тебя, Отец, за этот ужин перед нами для пропитания наших тел. Благодарим за исцеление нашего разума, тела и души. Даруй нам сегодня благословенное общение. Аминь.
Когда она открыла глаза, Олив и Тиша произнесли: «Аминь» в ответ на ее молитву, Хантер же оставался тихим и неподвижным. Тиша передала булочки, и вскоре все наполнили свои тарелки едой.
— Не желаешь взять немного масла для булочки? — предложила Нита, держа маленькую белую тарелку с кусочками сливочного масла.
— Да, спасибо.
Олив взяла тарелку и передала ее Тише, которая в свою очередь передала ему. Он ел довольно спокойно, и для человека, который сказал, что лазанья «сойдет», он уничтожил все на своей тарелке. Он даже промокнул еще одной булочкой густой красный соус и запил все стаканом воды. Доев, он взял вторую порцию.
— Утром по телефону ты сказал: «Джанет Джексон». Что ты имел в виду?
Держа вилку в руке, он откинулся на спинку стула, и на его лице появилась легкая улыбка.
— Ты типа похожа на Джанет Джексон. Вообще-то, даже очень похожа. На ту, какой она была в 2000 году, — сделав еще один глоток воды, он поставил стакан на стол, не глядя на нее.
— Люди все время говорят это маме, — сказала Тиша с полным ртом хлеба. «Кон-троооо-оль!» — поддразнила девушка, и они с Олив, толкнув друг друга локтями, рассмеялись (Прим.: «Control» — третий студийный альбом американской певицы Джанет Джексон).
Нита впилась взглядом в девочек, но ни одна из них не поняла намека прекратить. Посмотрев на Хантера через стол, она увидела, что тот ухмылялся. Следующие несколько минут прошли в молчании. Он был не лучшим собеседником.
— Хантер, как бы ты описал моего отца? — спросила Олив.
Он обдумывал ее вопрос.
— Ной… хммм… имеет много качеств. Смотри, — хрустнув костяшками пальцев, он наклонился вперед. — Упертый. Определенно упрямый. Умный. Забавный. Еще он тебя любит.
Девушка широко улыбнулась.
— Откуда ты знаешь, что он меня любит? Он много обо мне говорил?
— Нет.
Ее улыбка исчезла.
— Тогда… тогда как ты можешь знать, что он обо мне думает?
— То, что Ноя волновало больше всего, он обсуждал лишь несколько раз. Держал это близко к сердцу, как сокровище, — Нита улыбнулась, скрестив ноги, и, посмотрев вниз, покачала головой. Слова Хантера были такими глубокими. Даже мощными.
— Итак, у меня есть вопрос о тебе, — продолжила Олив.
— Ладно. Какой?
— Почему ты дружил с моим отцом?
— Потому что я давно был с ним знаком и знал, что у него на уме.
— На уме?
— Я имею в виду, я знал, каким он был. Как бы это сказать… Твой отец позволил мне увидеть, каким он был на самом деле, не пытаясь ничего приукрасить или быть кем-то другим, поэтому он заслуживал доверия. По крайней мере, моего, — Хантер указал на себя.
— Это то, что делало его хорошим другом?
— Да. Для меня друг — это тот, у кого я могу чему-то научиться и кому я могу доверять. Он прикрывает мою спину, а я — его. Ты должен соответствовать этим двум критериям.
Олив понимающе кивнула. Хантер, взяв свой стакан, допил остатки воды.
— Хочешь еще?
— «Хочешь еще» чего?
— Воды, — уточнила Нита, указывая на пустой кувшин на столе.
— О, да, спасибо.
Поднявшись, она взяла пустой кувшин и направилась на кухню. Стоя там и собираясь с мыслями, она не могла объяснить странное ощущение. Было такое чувство, что он ей знаком. Не физически, но по духу, по его энергии. Она не знала, как это понимать.
— Тебе помочь? — она практически подпрыгнула, когда всего в нескольких сантиметрах от ее уха раздался глубокий рокочущий голос. — Прости, — он усмехнулся. — Я напугал тебя.