Начальник (СИ)

— Он появился там, когда вы с Ольгой Николаевной сели за столик, — держит за плечи, пристально вглядываясь в глаза. — Кто он?
От мысли, что Кирилл все это время наблюдал за нами, становиться не по себе.
— Просто знакомый, — голова закружилась.
— Почему он преследует тебя?
— Я не знаю, — садимся на диван. Точнее догадываюсь, но что стоит сделать? Позвонить доктору? Что он сделает, вернет его в больницу? Это добровольное лечение, если состояние пациента не угрожает чей-то жизни, на которое мужчина точно не согласится. Он посещает консультации?!
— Может вызвать полицию? — Предлагает Виктор.
— Нет. Он не причинит мне вреда.
Кирилл хочет совсем не этого. Скорее наоборот, он хочет, чтобы это сделала я.
— Ты хорошо его знаешь?
— Нет.
— Тогда откуда такая уверенность?! — Молчу. — Мне у него спросить?!
— Нет! — Подняв глаза, прошу его — не вмешивайтесь. Вас это не касается.
— Это сложно. Чертовски сложно. Ты молчишь, хотя я вижу, как тебе плохо и страшно.
Страх — не то чувство, которое я испытываю при виде мужчины, скорее беспокойство.
— Я боюсь не его, — говорю тихо, — а того, что меня накроет волна воспоминаний, из которых трудно выбраться и переключиться на что-то другое. По этой причине избегаю смотреть людям в глаза. Просто хочу удержать сознание в настоящем, это правда, сложно сделать: не думать о той ночи.
Мы являемся триггером друг для друга — такой вывод сделал доктор, после чего рекомендовал нам не видеться.
— Что тогда произошло?
Отрицательно машу головой.
— Я и так сдерживаюсь из последних сил. Правда, хочешь, чтобы я спросил у него?!
— Вы не можете.
Встает, и направляется к двери.
— Подожди, — останавливаю его на полпути. — Ты не можешь этого сделать.
— Я и не хочу. Просто расскажи мне, что происходит.
— Это не просто.
— Понимаю, — проводит пальцем по лицу. — Поверь, я стараюсь быть терпеливым, но этот человек довел тебя вчера до ужасного состояния. Как он может быть неопасен?!
Не знаю, остановит его это или нет, но я делаю шаг вперед и крепко обнимаю.
— Я расскажу, — вдыхаю его запах, такой приятный, — но не сейчас.
На секунду он застывает, потом сильно прижимает к себе.
— Переживаю за тебя, — наклоняется и легко касается моих губ. Тепло распространяется по всему телу, хочу еще. Тянусь к нему, но он останавливает. — Даю тебе время до вечера, подумай.
— Хорошо, — поднимаю на него глаза, — а что будет, если я откажусь?!
— Не делай этого, — просит Виктор, — не отталкивай меня.
— И все же, вдруг не смогу рассказать, уволишь?
Отходит и, разочарованно вздыхает.
— Нет. — Становится более холодным. — Вернемся к формату начальник-подчиненный. Я больше не буду замечать твои проблемы, и навязывать свою помощь. Хочешь этого?
— Я подумаю, — наверное, еще не готова ему открыться.
Выхожу из кабинета в расстроенных чувствах. Признаю, что испытываю к нему симпатию, но разве этого достаточно, чтобы все рассказать?!
Виктор спешит, потому что считает, что я в опасности — это не так. Он не понимает, но как ему все объяснить?! И надо ли? Зачем впутывать его в свои проблемы?!
Еще Кирилл. Почему он пришел сегодня? Почему наблюдал за нами? Хорошо, что Оля его не заметила, тогда бы она точно не согласилась на переезд. Сестра знает его, видела пару раз в больнице.
Она, как и начальник, считает мужчину опасным для меня. Но они не понимают: если Кирилл захочет отомстить, то в опасности окажутся мои близкие люди, а не я.
Поэтому, увидев его состояние, зная, что он не вылечился, я еще больше убедилась в необходимости переезда. Если он собирается следить за мной, то не должен видеть рядом ни одного человека. Никто не должен подвергнуться опасности. Не думаю, что до этого дойдет, но рисковать не стоит.
Своим присутствием, он хочет вернуть меня в тот омут, из которого я пытаюсь выбраться. Кирилл прекрасно знает, как влияет на меня. Он не хочет забывать эту трагедию, не хочет, чтобы я ее забывала. Вот его цель.
После разговора с начальником, не могу сосредоточиться на работе. Постоянно думаю, как лучше поступить. Одна часть меня — та, которая сидит глубоко внутри, очень хочет поделиться с ним своей историей. А другая рациональная, понимает — это невозможно.
 
Виктор для меня чужой, практически незнакомый человек. Я не знаю, как он отреагирует. Может, посчитает меня психически больной, с которой лучше не строить никаких отношений. Как нам работать вместе, если после того, как узнает все, и откажется от меня?! А такое произойдет с вероятностью 99 %.
Как бы хотелось надеяться, что начальник относиться к 1 %, который поймет и простит меня, это нереально. Никто не захочет встречаться с такой девушкой. Я просто его недостойна.
Очень тяжело сосредоточиться на работе, уже третий раз перечитываю документ, и все равно не понимаю его содержимого. Чтобы успокоиться, делаю себе чай и Виктору заодно.
Таня как ястреб следит за моими действиями. А около кабинета начальника забирает поднос.
— Я сама отнесу, — цокает, сильнее выпячивает грудь, и заходит.
Сколько нужно времени, чтобы поставить чай на стол?! Минута? Две? Ну, точно не 15, которые она там находится. О чем они говорят?
Неважно. Нужно распечатать декларацию, проверить расписание, убедить сестру о переезде… Серьезно, почему так долго?!
Дверь внезапно открывается, и Таня выбегает в слезах.
— Стерва! — Кидает мне, окидывая ненавистным взглядом, — ты пожалеешь.
Я в шоке. Только этого мне не хватало! Аккуратно стучусь в кабинет.
— Можно? — Не знаю, насколько я могу проявлять интерес в такой ситуации, решила проверить. — Все хорошо? Что-то случилось?
— Ничего, — отвечает Виктор, поправляя разбросанные по столу бумаги.
— Точно?
— Она тебе что-то сказала?
— Нет, — подхожу к нему и поправляю галстук. — Но красная помада на твоих губах говорит о многом.
— Прости.
— За что ты извиняешься?!
— Ты стала свидетелем неприятной сцены, — подходит близко, но я останавливаю его, вытягивая руку вперед.
— То есть, если бы я ничего не увидела, все было бы нормально?!
— Нет. Боюсь, ты можешь все не так понять.
— Тогда объясни, — прошу его, сама не понимая, имею ли на это право.
— А надо?! — Спрашивает Виктор.
Мы сейчас в таком положении, что сложно определить границы наших отношений. Он мне ничем не обязан.
— Наверно нет, — остается только уйти, но я стою на месте.
— Я рад, что ты пришла, и просишь объяснений. Значит, тебе не все равно. Несмотря на твою неуверенность, я хочу, чтобы ты хотела узнать, что произошло.
— Но я не знаю, хочу ли этого. — Как все сложно.
— Что ты сейчас чувствуешь?
Смятение. У меня достаточно своих проблем, поэтому неуверенна, нужно ли вникать в чужие. Я пришла, чтобы понять коснется ли это как-то меня.
— Я не злюсь. Просто…
— Она меня поцеловала, — говорит четко и громко, — сюда, — показывает пальцем, — прямо в губы.
Волна отвращения прокатывает по телу, стоит представить себе эту картину.
— Ладно. — Повышаю голос. — Мне это не нравиться. Сегодня Таня сказала, что ты делал для нее что-то особенное, потом вы 15 минут разговариваете, а затем целуетесь… А я не знаю, могу ли требовать объяснений…
— Можешь, — и чего он так радуется?! — Сейчас я даже ей благодарен.
— Неужели? — А вот я особой радости не чувствую.
— На самом деле все просто. Полгода назад ее мать попала в больницу, и я оплатил операцию. С тех пор она думает, что что-то значит для меня.
— Логичный вывод. Зачем ты это сделал?
— Так надо было. К ней это не имеет никакого отношения. Сегодня я сказал, что ничего к ней не чувствую, а она решила доказать обратное своим поцелуем.
— Надо было раньше это сделать. Теперь она считает, что я помешала вашим отношениям.
— Забудь ней. — Притягивает к себе. — Ты решила на счет вечера?