Полный нокаут (ЛП)

— Напомни мне не приглашать этих двоих на ужин в следующий раз, — шепчет Сет мне на ухо. — Я просто счастлив, что они наконец-то снова разговаривают друг с другом.
На покрывале все еще храпел Дэррил, совершенно не обращая внимания на то, что происходило у машины. Не знаю, как он чувствует себя так спокойно здесь, в глуши. Я слишком напугана, чтобы даже моргнуть на секунду слишком долго. Селена падает на покрывало, вытаскивая свой мобильный из кармана.
— Связи нет, — заявляет она, запихивая его обратно. — Ненавижу Вегас.
Сет опускает меня на покрывало, и я подхожу к Селене, в то время как Сет ложится на спину и закрывает глаза. Думаю, это его завуалированный способ дать нам с Селеной немного девчачьего времени. Я поворачиваюсь к нему спиной и подтягиваю колени к груди. Хватаю концы куртки и натягиваю ткань на колени и вниз по ногам. Ах, так-то лучше. Теперь я маленький комочек тепла. Селена откидывается назад, опираясь на ладони, и вытягивает ноги, прежде чем скрестить их в лодыжках. Я смотрю на нее сверху вниз — на ее ноги, — и мой взгляд скользит к неровной ткани у ее промежности. Упс. Расстегнутая молния. Нет ничего более неудобного, чем расстегнутая молния. Как сказать кому-то, что у него расстегнуты штаны, не чувствуя себя неловко? К черту. Я только что застала ее и Джексона в середине кое-чего. Самое меньшее, что я могу сделать, это сказать ей, что у нее расстегнута ширинка.
— Э-э, Селена?
— Да?
Я прочищаю горло и наклоняюсь к ее уху.
— Твоя молния…
Она смотрит вниз и хихикает, ее щеки становятся ярко-розовыми.
— Прости. Все дело в этих джинсах. Молния всегда сползает.
Я киваю головой, скривив губы в улыбке. Решаю не дразнить ее насчет Джексона. Если она захочет сказать мне, то скажет… Если бы только она захотела, тогда, может быть, я смогла бы помочь или дать какой-нибудь дельный совет. Потом до меня доходит. Джексон и случайные девушки, которых он приводит. Она должна знать… И сейчас как никогда подходящее время, чтобы рассказать ей.
— Сел, я должна тебе кое-что сказать. Я не хочу, но я твоя лучшая подруга и чувствую, что, вероятно, должна это сделать.
— Мой сосок? — Селена снова смотрит на свою молнию, а затем на грудь, явно осматривая свою одежду.
Я хихикаю.
— Нет, дело не в этом. — Я прочищаю горло. — Как ты знаешь, Джексон останавливался у нас… Он… — Я прикусываю губу зубами. Господи, это сложнее, чем я думала. — Он приводил домой девушек… Девушек, которые не похожи на тебя.
Она избегает смотреть мне в лицо.
— Я знаю.
— Ты знаешь? — выплевываю я. Если я не буду осторожна, мои глаза вылезут прямо из черепа.
— Да, знаю.
И на этом все заканчивается. Впервые с момента встречи с Селеной мы погружаемся в неловкое молчание, нам нечего сказать, и это причиняет боль. Она меняется? Меняюсь ли я? Нам с Селеной всегда есть о чем поговорить. Всегда.
— Итак, — протягиваю я, оставляя наш предыдущий странный разговор позади. — Какие-нибудь планы на будущее?
Она качает головой.
— У меня больше нет сил для Вегаса. Я покончила с этим. — Она делает паузу, втягивает губу в рот и отпускает ее с хлопком. Это ее привычка, когда она нервничает… А Селена никогда не нервничает, так что это действие выводит меня из себя. — Я подумываю о том, чтобы уехать домой пораньше, О, — бормочет она, запрокидывая голову к небу.
Я натягиваю куртку.
— Но у нас еще есть месяцы здесь.
— У тебя еще есть месяцы здесь. Я здесь из-за Джексона, и теперь… — Она делает глубокий вдох через нос и быстро выдыхает. — Теперь я закончила.
Она не может уехать. Что я буду делать без нее? Тусоваться с Мэдди? Не то что бы я имела что-то против Мэдди, просто Селена моя лучшая подруга… Моя сестра.
— Не уезжай, — умоляю я ее, вытаскивая ноги из куртки и придвигаясь ближе. — Пожалуйста, Сел, ты мне нужна. Я не смогу сделать это без тебя. Кто будет сидеть рядом со мной на поединке? Кто будет держать меня за руку и подбадривать, когда я не смогу справиться?
 
— Оливия…
— Останься со мной. В моем номере, — выпаливаю я. Слова вылетают без раздумий с моей стороны, и я на мгновение замолкаю.
Сет не возражает, и я не осмеливаюсь оглянуться через плечо, опасаясь убийственного взгляда, который он, вероятно, посылает прямо мне в спину.
— Верни Джексону его жилье и останься со мной до конца поездки. — умоляю я, отчаянно пытаясь заставить ее остаться со мной.
— И Сет не будет возражать? — спрашивает она, понижая голос.
Я сглатываю и, наконец, оглядываюсь через плечо. Как я и ожидала, его темные глаза смотрят на меня. Я наблюдаю за ним, пытаясь вести беседу глазами, и после интенсивного состязания в гляделках он закрывает свои глаза на три секунды, а затем снова открывает их.
— Нет, — говорит он, и мои плечи опускаются. — Я не возражаю.
Странный писклявый звук восторга пробивается вверх по моему горлу и выходит изо рта. Я разворачиваюсь и набрасываюсь на мужа. Обхватываю ногами его идеальные бедра и хватаю его идеальное лицо. Я целую его снова, снова и снова, пока он прижимает меня к себе.
— Думаю, мне есть чего ждать с нетерпением, — невозмутимо говорит Селена, когда я осыпаю поцелуями своего удивительного мужа.
Сет отстраняется и наклоняет голову в сторону Селены.
— После того, что я видел пару минут назад у моей машины, ты у меня в долгу.
Я хихикаю, когда Селена закатывает глаза.
— У меня такое чувство, что это никогда не забудут.
— Ни за что на свете, копуша.
  
Глава 8
 
Оливия
Семь недель спустя
За семнадцать дней до боя Сета против Дона
Я сжимаю руками керамический унитаз. Это третий раз в моей жизни, когда я становлюсь жертвой жареной курицы, приготовленной Селеной. Пищевое отравление. Это происходит каждый раз, когда она запекает курицу, и, как назло, я единственная в доме, у кого слабый желудок. Селена, Сет, Джексон, Дэррил и его жена съели то же самое, но похоже, что я единственная, кому достались недопеченные куски. Единственная причина, по которой я это съела, заключалась в том, что мы с Сетом заперты уже несколько недель. Я начинала уставать от его мужской, диетической и постной еды. Мой желудок скручивается, и я быстро заправляю выбившуюся прядь волос за ухо. Меня рвет. Снова тошнит до тех пор, пока я не перестаю дышать и пока мое горло не начинает гореть. Затем мой желудок успокаивается, а позывы к рвоте отпускают меня. Я отпускаю унитаз и приваливаюсь к стене ванной, совершенно измученная. Странно, учитывая, что я проснулась меньше часа назад. Я опускаю голову на колени и закрываю глаза. Ненавижу болеть. Я ненавижу болеть больше всего на свете. Вы не осознаете, насколько вы здоровы, пока не почувствуете себя плохо.
— О? — зовет Селена из моей спальни. — Ты в порядке?
Я не отвечаю. Боюсь, что, если я сделаю одно маленькое движение, меня опять вывернет. Раздается тихий стук в дверь ванной, и я стону «войдите». Даже я признаю, что это больше походило на умирающего тюленя, чем на человека, дающего разрешение открыть дверь.
— Как ты держишься? — спрашивает она, ее голос наполняет тихую ванную комнату.
— Я ненавижу тебя, — ворчу я, не поднимая лица.
Она смеется.
— Я не знаю, что сказать, О. Держись подальше от того, что я жарю, если не можешь с ним справиться. — Слово «жарю» заставляют меня съежиться. Я никогда, никогда больше не захочу есть ничего жаренного.
— Ты не возражаешь, если я немного посижу здесь? Джексон пришел, а я правда не хочу видеть его сегодня.
Я киваю. Это, должно быть, худшая комната в доме, в которой можно спрятаться, особенно когда кого-то тошнит вчерашним ужином и желудочной кислотой, но, эй, это ее выбор. Есть определенный режим, которому Селена и Джексон следуют каждые несколько дней. Он приходит. Они разговаривают. Занимаются сексом. Он кончает (буквально). Они спорят. Он уходит. Джексон здесь, так что это значит, что сегодня «плохой» день. Мой желудок сводит от этой мысли. Я действительно начинаю сожалеть о нашей договоренности с Селеной… И количество споров между Сетом и Джексоном просто смешно до нелепости.