Дочь Эйтны (ЛП)

Узел трепета сдавил живот Эолин.
— Бриана, — сказала она, — оставайся со стражниками.
Вместе с Бортеном Эолин поспешила туда, где Мариэль стояла на краю пастбища.
— Это не обычные вороны, — сказала она, обнажая меч. — Видите искры янтаря, танцующие на их крыльях?
Бортен крикнул стражам в лагере. Одни пришли пешком, другие на лошадях. Принц бежал рядом с ними, вдвое меньше мужчин, служивших его отцу, но в два раза свирепее. Один из рыцарей поймал мальчика и удержал его. Эоган в возмущении брыкался и требовал, чтобы его отпустили.
Хищники спикировали, их крылья взмахивали с агрессивной какофонией криков.
Фэом шамуэ!
Чары Эолин раздвинули стаю, заставив ее отступить.
Птицы приземлились на траву. Свет вспыхнул сквозь них, когда они приняли человеческий облик. Подняв посохи и обнажив мечи, группа магов в темных плащах пристально посмотрела на Королеву и ее слуг.
Эолин нахмурилась, когда узнала их лидера.
— Высший маг Телин?
Высокий и изящный, Телин вышел вперед и встал на колени у ног Эолин. Его мантия переливалась цветом крыльев ворона. Аккуратно подстриженная борода выделяла угловатое лицо, бросавшее вызов течению времени.
Он протянул записку с королевской печатью и сказал:
— Моя Королева. Мы очень рады, что вы в порядке.
Эолин приняла послание, чувствуя дрожь в пальцах. Она сломала печать и развернула пергамент.
Его сообщение было пропитано горьким настроением. Акмаэль писал его своей рукой, и каждый штрих пера отражал тщательно сдерживаемый гнев.
По приказу Акмаэля, Высшего мага и короля Мойсехена, все женщины-маги должны быть лишены посохов и оружия, их магия должна быть скована, а сами они должны быть доставлены в Город и заперты в крепости Вортингена, до решения короля.
Слова расплылись перед глазами Эолин. Она моргнула и снова прочитала.
— Встань, Телин, и скажи мне, в чем дело.
Волшебник повиновался.
— Принцесса Элиасара похищена.
— Что?
— Мага Гемена обвиняется в государственной измене.
— Наша Гемена?
— Она и две других маги-воительницы убили полдюжины людей короля и забрали принцессу на запад.
Холодный ужас охватил сердце Эолин.
— Они увезли ее в Рёнфин? Они хотят начать войну против нас?
— Это мы подозреваем.
— Это неправда! — вмешалась Мариэль. — Этого не может быть. Гемена никогда бы…
Телин заставил Мариэль замолчать взглядом.
— Как так получилось, моя Королева, что ваши дочери-волшебницы никогда не знают, когда им следует говорить?
Эолин подняла руку, чтобы остановить порыв Мариэль. Мага-воительница неохотно кивнула и отступила.
— Высший маг Телин, — сказала Эолин с напускным спокойствием, — какие улики есть против Гемены?
— Следы, оставленные ее магией, безошибочны. И был свидетель: последний человек, погибший от клинка Гемены, жил достаточно долго, чтобы рассказать нам, что он видел? — змеиный взгляд Телина снова скользнул к Мариэль. — Зачем умирающему, верному солдату короля, лгать?
Эолин вдохнула, чтобы успокоить пульс. Она оценила количество и расположение мужчин, сопровождавших Телина. Им будет нелегко одолеть воительниц-маг в ее свите, но, скорее всего, у них это получится. В самом деле, они вполне могут использовать любое сопротивление как предлог, чтобы убить их всех.
— Мариэль, — сказала она, — по приказу короля ты и другие мага-воительницы должны немедленно сдать оружие отряду Телина.
Мариэль поколебалась, но опустила меч.
Другие мага-воительницы переминались с ноги на ногу, обмениваясь настороженными взглядами. Звон обнаженного металла повернул голову Эолин.
— Бетания, — сказала она. — Ты тоже должна сложить оружие.
Светловолосая женщина покачала головой и направила клинок на магов перед ней.
— Я не отдам свое оружие никому из этих людей.
— Делай, как я говорю, — приказала Эолин.
— Они обманывают нас! — заявила Бетания. — Они возьмут наши клинки и уничтожат нас всех.
Огонь пронзил посох Эолин и вырвался из его хрустального наконечника, выбив меч из рук женщины. Бетания в шоке уставилась на свою наставницу, прижимая обожженную ладонь к груди.
 
— Это воля нашего короля, — строго сказала Эолин. — И моя воля. Вам не нужен металл, чтобы защитить себя, ведь вы — маги. Разве я не учила вас этому с самого первого дня ученичества? Сложите оружие, говорю! Мы вернемся в Королевский город с миром.
На маг опустилась ошеломленная тишина. Один за другим они опускали свои клинки.
Челюсти Эолин сжались, когда она снова повернулась к Телину. Она презирала холодное торжество, которое ощущала в его ауре, словно сеть из стали, сплетенная между густыми стержнями пурпурного и синего.
— Оружие моих воинов доверено вам, верховный маг Телин, пока мы не вернемся в Мойсехен, — сказала она. — Однако я не позволю, чтобы их посохи были сданы, а их магия ограничена.
— Приказ нашего Короля ясен, моя Королева, — ровно ответил Телин.
— Здесь ни одна женщина не совершила преступления, заслуживающего такой меры. Я возьму на себя ответственность за их возвращение в город и буду отвечать перед королем за любое решение, которое я приму вопреки его приказам.
Телин почтительно поклонился.
— При всем уважении, моя Королева, я не считаю благоразумным противоречить воле Короля.
— Моя Королева, — вмешался Бортен. — Высший маг Телин говорит мудро. Гемена была одним из ваших капитанов, и она действовала не одна. Послушание вызовет понимание и милость короля. Непослушание, каким бы незначительным оно ни было, может породить недоверие.
Эолин бросила на Бортена жесткий взгляд, ее негодование умерялось трезвым признанием того, что он говорил правду. Она никогда не была тактична в своих возражениях против заточения принцессы Элиасары. Она много раз доказывала, что принцесса должна воссоединиться со своей матерью в Рёнфине. Об этом вспомнят в Королевском городе и используют против нее.
Она потрогала украшение у своего горла, серебряную паутину, созданную матерью Акмаэля и подаренную Эолин много лет назад. С помощью заклинания, произнесенного шепотом, амулет мог привести ее к Королю-Магу. Будут споры и дебаты, но, возможно, не решение. А если Акмаэль не позволит ей вернуться? Бриана, Эоган и все ее дочери в магии останутся одни в руках этих магов.
Однажды она бросила своих, чтобы отправиться к Акмаэлю. Она больше не пойдет на такой риск.
— Подойдите, — Эолин поманила Мариэль и других маг.
Они собрались рядом и по ее велению взялись за руки, образуя тесный круг.
— Одна из наших обвиняется в измене, — говоря, Эолин встречала взгляды каждой женщины. — И тень этого преступления пала на всех нас. Мы должны довериться мудрости короля и повиноваться его приказу. Это клятва, которую мы дали, и клятву, которую мы будем соблюдать, как Дочери Эйтны и слуги Короны. Как только мы вернемся в город, я прослежу, чтобы вашу магию вернули. И я клянусь дыханием Дракона, что больше не позволю отнять ее у вас.
На лицах женщин отразились неуверенность, трепет и гнев. Эолин боялась, что некоторые из них никогда не простят этот момент, но она также знала из тяжелого опыта, что у них нет выбора, если они хотят выжить.
Я не вижу способа остановить это, возлюбленные дочери, но, по крайней мере, я могу уменьшить вашу боль.
По приказу Эолин они встали на колени, все еще держась за руки, и закрыли глаза.
Эолин подождала, пока ее маги-воительницы не станут дышать в унисон. Затем она переплела свою магию с их магией, чтобы поддержать их, и послала щупальца своего духа глубоко в землю, чтобы питать свою силу. Призвав Дракона, она использовала древнее заклинание защиты и мужества. Когда она, наконец, поверила, что ее дочери готовы, она кивнула Верховному магу Телин.
По его сигналу маги сомкнулись на них единым темным потоком. Каждый мужчина взял магу, крепко сжав ее шею, другую ладонь прижимая ко лбу. Их проклятие пронеслось по кругу: