Дочь Эйтны (ЛП)

Когда она вошла в кабинет, мужчина, стоявший у окна, развернулся и пронзил Тэсару суровым взглядом. Его длинное лицо обрамляли седеющие волосы, а плащ цвета шалфея был богато расшит серебряными нитями.
— Мой лорд-регент, — Тэсара опустилась на колени, глубоко обеспокоенная этим необъявленным визитом.
Шорох юбок указал на приближение Матери. Старуха положила слабую, но твердую ладонь на плечо Тэсары.
— Если вам угодно, лорд-регент, я ухожу, чтобы вы могли поговорить со своей племянницей.
Тэсара посмотрела на Мать со смесью боли и трепета.
— Дорогая Матушка, у меня нет семьи в этом мире, с тех пор как я…
— Тише, дочь моя, — Мать взяла лицо Тэсары в свои руки и посмотрела на нее добрым взглядом. — Я лучше тебя знаю клятвы, которые ты давала, входя в это место. Я не сомневаюсь в преданности, с которой ты служила богам как часть нашего сообщества все эти годы. Твоя семья действительно умерла для тебя, но теперь Гром хочет призвать тебя обратно в мир живых. Послушай своего дядю, ибо он стремится воскресить твое сердце из могилы. Новость, которую он сообщит, принесет тебе много радости.
— Но я не хочу…
— Знай, что бы ты ни решила, я благословляю тебя, — Мать поцеловала Тэсару и ушла, тихо закрыв за собой дверь.
Тэсара опустила взгляд в пол, обремененная ужасной неуверенностью, которую не испытывала уже много лет.
Силус Пенамор, лорд-регент Рёнфина, шагнул вперед и протянул руку в перчатке своей племяннице.
— Встань, Тэсара.
Она повиновалась, напрягшись, когда Пенамор взял ее за подбородок и подверг холодному осмотру. Через мгновение он покачал головой.
— Только Сестры Бедняков могли взять женщину в расцвете сил и превратить ее в засохший сорняк.
Тэсара напряглась.
— В этих стенах нет места тщеславию.
— Очевидно, нет. Они сделали тебя тощей и желтоватой. Хотя держу пари, что немного солнца и правильная пища это исправят. Что это за тряпки на тебя надевают?
Она отпрянула, стиснув зубы.
— Это все, что мне нужно. Все, что кому-то нужно, жить в покое.
Пенамор фыркнул.
— Точно.
— Зачем вы здесь?
— Я пришел забрать тебя домой.
— Это мой дом.
— Это было твое временное убежище. Грязное место, но ты его выбрала. Мы были достаточно великодушны, чтобы позволить тебе остаться, сначала твой отец, а потом я, пока мы наводим порядок во внешнем мире. А теперь пора тебе вернуться.
— Я не вернусь.
— О, но я думаю, что ты это сделаешь, — сказал Пенамор странным тоном, одновременно угрожающим и многообещающим. — Война не за горами, и ты кто возглавишь ее.
Тэсара заставила себя рассмеяться.
— Ты же знаешь, что я не буду участвовать в этом. Элиасара погибнет от их рук, если мы…
— У них нет Элиасары, у нас есть.
Тени мелькнули перед глазами Тэсары. Она споткнулась и схватилась за спинку стула. В ее сердце разверзлась пропасть, поглотившая виноградные лозы и деревья, которыми она скрывала свою любовь и боль все эти годы. Горький поток страданий вернулся в полную силу.
— Где она? — Тэсара не смотрела на дядю, ее мысли были поглощены образом каменного лица короля Акмаэля, его темных намерений, его безжалостного сердца.
— Примерно в дне пути отсюда. Она спрашивала о тебе.
— Она… цела? Они навредили ей?
— Ты имеешь в виду, они превратили ли ее в ведьму? Нет. Элиасара — настоящая дочь Рёнфина. Она осталась верна своей памяти о тебе и убеждениям своего народа. И она прекрасна, Тэсара, такая же прекрасная, как и ты в ее возрасте, с такой же милой улыбкой и золотыми волосами.
— Она меня не узнает. Она только начала ходить, когда нас разлучили.
— Она узнает, кто ты. Этого достаточно. Она хочет, чтобы мать любила ее, и хочет любить сама. Ты нужна ей, Тэсара.
Не в силах выдержать тяжесть момента, Тэсара рухнула на пол.
— Что это за невыносимая работа богов? — прошептала она. — Как это случилось?
— Это забавная история, — Пенамор опустился на колени рядом с ней.
Запах кожи и лошади обжигал ее чувства,
— Волшебник Церемонд часто говорил, что маги всегда предают своих, и в очередной раз мудрость этого старого ястреба подтвердилась. Ученица ведьмы-королевы, мага-воительница по имени Гемена, ворвалась в тюрьму Элиасары с двумя ее товарищами. Они убили охрану Короля-Мага и привели принцессу в Рёнфин, ко мне. Теперь маги с нами, готовые к бою.
 
В жилах Тэсары разлился огонь.
— Кто еще? — спросила она. — Кто еще поддерживает Рёнфин?
— Галия согласилась поддержать наше дело, и в Антарию были отправлены гонцы. Мы ждем их ответа. У нас также есть союзники внутри Мойсехена: благородные семьи, верность которых я втайне взращивал; маги, которые притворяются, что служат королю Акмаэлю; и другие среди ведьминых людей, которые хотят, чтобы линия Королей-Магов прервалась. Это наш момент, Тэсара. Твой момент. Отомстить королю Мойсехена и его злодейской блуднице, убить их бастардов и увидеть, как твоя дочь и все ее потомки претендуют на корону Вортингена.
Тэсара выпрямила спину, высвободившись из хватки дяди, и глубоко вдохнула, пытаясь успокоить пульс.
Через долгое мгновение она перевела на него взгляд,
— Меня это не волнует, дядя. Все, что я хочу, это увидеть свою дочь.
Улыбка триумфа тронула его губы.
— Как хорошо, что я знал, что так будет.
Глава третья
Арест
Тяжелые дубовые двери открылись внутрь. Просторный зал, увешанный яркими знаменами, приветствовал Эолин. Придворные замолчали и повернулись, чтобы признать свою королеву. Мужчины и женщины в красивых одеждах кланялись, их драгоценности блестели в свете, льющемся из высоких окон.
Закрепив свой дух в сердце горы, Эолин начала долгий путь к трону своего мужа. Бриана крепко сжала ее руку. Эоган шагал с формальностью, приобретенной в последние годы, положив пальцы на рукоять меча, подаренного ему отцом.
За ними шли верховный маг Телин и лорд Бортен. За ними по пятам следовал молодой оруженосец Бортена Маркл, давний друг Мариэль и посетитель двора.
Мариэль и других маг отделили от ворот замка и поместили в темные камеры под крепостью: она старалась не думать о своих дочерях в одиночестве в подземельях, чтобы ее нервы не расшатались. Их будущее зависело от ее способности справиться с этой ситуацией с терпением, хитростью и немалой грацией.
Одежды зашуршали, когда придворные отступили, чтобы позволить ей пройти. Они опускали лица, следуя за королевой, подозрение висело в воздухе. Эолин знала, что в ближайшие мгновения каждое слово и жест будут взвешены, поскольку все присутствующие оценивали, благоразумно ли еще называть королеву своим другом.