Судьба

—Ты это подумал?— Лея улыбнулась, на этот раз весьма тепло.
—Ага, это мои первые мысли.
—Ну наконец-то правда.— Лея демонстративно возвела руки к потолку.— Я рада, что ты стал со мной честен.
—Вообще-то я был с тобой честен всю дорогу.— Я немного насупился.— Я тебе всю правду говорил.
—Не такую горькую.— Она достала из нагрудного кармана блокнот и ручку, что-то записала и снова посмотрела на меня.— Это все?
—Да, наверное. Больше про Данте мне нечего сказать. Встречались в универе пару раз, но так чтобы плотно общаться… нет.
—Ясно.— Девушка сделала еще пару записей.— Социопат, но с отсутствующими признаками активности или латентности. Скорее иная форма, исходящая из взращенных неврозов вкупе с ярко выраженной низкой самооценкой.
—Это твой диагноз?
—Да.— Лея спрятала блокнот в карман.— Ты боишься и не любишь людей, но страстно желаешь их внимания. Живешь в мире грез и фантазий, надеясь, что все окружающие в один момент поймут какой ты замечательный и что без тебя они просто не могут, и прибегут к тебе веселые и влюбленные. Марика бросится тебе на шею, и вы сольетесь в сладчайшем поцелуе любви, и все изменится… Банан тебе! Ничего не изменится, пока ты не вытащишь свою пятую точку из той дыры, в которую ты залез, как улитка в раковину!
—Мы закончили?
Я встал и с вызовом смотрел на девушку. Кулаки мои сжались, руки дрожали от злости. Я понимал, что Лея права, поэтому предпочитал молча уйти. Но у девушки были свои соображения на этот счет.
—Сядь и успокойся.— Сказала она, поднявшись с места. Она налила в стакан воды из красивого графина, выпила и посмотрела на меня.— Правда всегда режет глаза, с этим ничего не поделаешь.
—Я бы сказал, что она режет все.
—Тоже верно, мясорубка правды.— Лея вернулась на место, жестом заставила меня сделать то же и наклонилась ко мне.— Я больше не буду мучить тебя тестами, но осталась еще одна важная вещь.
—Что?
—Расскажи мне, как вы попали сюда.
—Ты прекрасно знаешь это сама.— Совсем не хотелось вспоминать то, что являлось каждую ночь в самых страшных кошмарах.— Сбежали из города, встретили толпу ребят с оружием…
—Нет, меня интересует, что было до этого.— Лея пристально смотрела мне в глаза.— В самый момент начала вторжения. И как ты это видел…
 
* * *
Пара была в самом разгаре. Мы усердно писали лекцию, стараясь поспеть за сверхзвуковой скоростью диктовки преподавателя. Декабрьское солнце опускалось на столы и стулья своими лучами, согревало нас и освещало. В солнечном свете все становится лучше и прекрасней, по крайней мере, мне так кажется. Я разглядывал пятно света на своей тетради, думал о девушке моей мечты, о своей жизни, о том, что мне нужны перемены, изменения. Луч солнца, лежащий на моем столе, как ничто другое стимулировал светлые мысли, такие же светлые и желтые как он. Или светло-желтые? Или белые?.. Стоп, солнечный луч не может быть белым.
Я посмотрел в окно и тут же зажмурился, потому что в глаза резко ударил ярчайший белый свет. На какое-то время он полностью залил всю аудиторию, ослепляя и согревая, неприятно согревая кожу. Затем он резко исчез, будто кто-то нажал выключатель. Послышался отдаленный шум, похожий на глухой удар. Через секунду земля пришла в движение. Я почувствовал, как пол стал вибрировать под ногами, здание затряслось, по стенам побежали мелкие трещины. Затем наступила зловещая тишина. Два абсолютно непонимающих немного тревожных взгляда встретились, затем мы с Санькой медленно поднялись с мест и двинулись к окну.
—Эй, вы чего?— Резким шепотом окликнула нас Маша, наша однокурсница.
—Ты что, не слышала?— Удивленно ответил Санька.
—В чем дело?
Мы обернулись на строгий голос преподавателя и невольно остановились. Ладно педагог, которому античная литература была, вероятно, важнее даже третьей мировой войны, но наши однокурсники. Каждый из них подозрительно разглядывал нас. В их взглядах было примерно тоже непонимание, что и в Сашкином, а значит и моем, но их глаза не излучали тревоги. Наши же сердца почему-то колотились так сильно, что я ощущал, как вибрирует свитер на груди.
—Вернитесь на места.— Нетерпеливо скомандовал преподаватель, достаточно сильно возмущенный тем, что мы прервали лекцию.
В этот момент раздался очередной грохот. Стекла затрещали, готовые вот-вот разлететься на тысячи мелких осколков, а трещины на стенах выросли в размерах. С потолка посыпалась штукатурка. От неожиданности мы с Сашкой пригнулись, а затем инстинктивно повернулись к большому окну. Там, вдалеке, примерно на месте центральной городской площади, в воздухе, поднимаясь выше домов, насколько хватало взгляда, росло громадное облако пыли. Мы невольно пригнулись, выглядывая из-за высокого подоконника.
Все вышеописанное произошло буквально за пару секунд. Половина нашей группы вскочила с мест и отпрянула от окна, другая просто попятилась в стороны, преподаватель вскочил на ноги. Тревога наконец-то охватила всех остальных.
—Как ты думаешь, что там?— Саня вытер нос от пыли.
—Не знаю. Может взрыв?
—Ребята, хватит! Это уже не смешно!— Эти слова принадлежали нашей старосте Кате.
Тревога действительно наполняла всех, но отпрянули наши друзья не от окна, а от нас. Это читалось в глазах. Достаточно было простого взгляда. Это отлично получается у хороших актеров, когда главный герой встречается с психопатом. Чем лучше актер, тем качественнее взгляд. Сейчас, каждому нашему одногрупнику, да и преподу, можно было спокойно вручать «Оскара». Каждый смотрел на нас как на душевно больных, некоторые особо умные ребята медленно доставали сотовые телефоны, я же понятия не имел что делать.
—Вы что, не видите?— Отчаянно проговорил я, все еще цепляясь за надежду.— И не слышите? Вы что?!
Я поднялся на ноги и двинулся к собравшимся вокруг людям, но все тут же шарахнулись назад, так поспешно, что некоторые даже споткнулись о стулья и парты. Только преподаватель, сделав, очевидно, грандиозное усилие, сделал шаг ко мне.
—Успокойся.— Мягко заговорил он, как переговорщик с террористом.— Я понимаю, мы все иногда перенапрягаемся. Ты только успокойся и не делай резких движений.
—Вы что, не видите?— Проговорил я, чувствуя как подступают слезы. Я был в положении маленького ребенка, которому не верят, чтобы он не говорил. Я лишь мог отчаянно показывать в сторону окна и взывать к своим друзьям.
—Хватит!— Вновь заговорила Катя.— Хватит, это правда не смешно! Вы уже всех напугали, прекратите! Хватит!
—Смотрите!— Вскричал Санька.
Я бросился к окну. Зима в наших краях уже лет семь не могла похвастаться обилием снега или лютыми морозами. Как правило, даже если снег выпадал, а стрелка термометра падала ниже десяти, это не продолжалось долго. Не дольше недели. В этот год декабрь вообще выдался чересчур мягким. Словно это было не начало зимы, а уже середина марта. Солнце светило последние несколько дней, земля была достаточно сухой. Восточный ветер только способствовал этому. Вот и сейчас, он быстро раздувал клубы пыли, и нашему взору представилось громадное беспредельно высокое темно-синее здание.