Говорящий сверток (с иллюстрациями)

– Эй, шевелитесь! – задыхаясь, выпалил он. – Часовые кончили нырять за Ха-Ха, вылезли мокрые-премокрые. Злые как черти, сообразили, что их одурачили. Надо поскорее смываться.
Только они выбежали из темницы, как увидели в конце коридора двух промокших часовых. Те при виде ребят издали «пронзительный, режущий ухо, ужасный крик, отдавшийся тысячекратным эхом и чуть не оглушивший Пенелопу и мальчиков.
– Быстро, быстро, – скомандовал Попугай. – Назад в трубу, бегите со всех ног!
Поняв, что Этельреду ни за что в жизни не поспеть за ними, Пенелопа нагнулась, схватила его и, прижав к себе, помчалась так, как никогда еще не бегала. Позади слышалось кулдыканье василисков, звон чешуй, скрежет когтей о каменный пол. Пенелопа ждала, что вот-вот ее настигнет страшное всепожирающее пламя, однако они успели добежать до кладовой. Только они вскочили внутрь и, захлопнув дверь, заперли ее на засов, как первая струя огня ударила в дверной косяк. Они бросились в угол, где был вход в трубу. В коридоре бесновались и, как кошки, визжали василиски, царапали и драли когтями дверь. Но беглецы уже спустились в трубу, проскочили по водостоку, вылезли наружу, перебежали через поле лунной моркови и не останавливались ни разу, чтобы перевести дух, пока не очутились в Кристальных пещерах.
– Ф-фу. – Пенелопа, отдуваясь, прислонилась к стене. – В жизни больше так не побегу.
– Я тоже, – с трудом выговорил Питер – грудь его ходила ходуном.
– Мы были на волосок от смерти, – выдавил из себя Саймон, хватая ртом воздух. – Вовремя мы захлопнули дверь, еще бы минута – и от нас бы шкварки остались.
– Ой, не надо. – Пенелопа вздрогнула. – Страшно вспомнить.
– Послушайте, мисс, – произнес Этельред, который все еще лежал у Пенелопы на руках, не снимая цилиндра. – Послушайте, мисс, позвольте поблагодарить вас, вы мне, как-никак, спасли жизнь.
– Пустяки, – ответила Пенелопа, опуская его на пол. – Просто я побоялась, что тебе за нами не угнаться, вот я и подобрала тебя.
– И не угнался бы, мисс, – горячо подтвердил Этельред. – Ей-богу, мисс, когда б не вы, я бы изжарился живьем. Уж я вам так благодарен, мисс, так благодарен!
– А теперь пойдем к Ха-Ха, – напомнил Попугай. – Быть может, он сумеет разобраться в заклинании. Я, честно скажу, не могу. Слишком оно запутано.
Отдышавшись, они пошли по кристальным туннелям дальше, туда, где их с нетерпением ждали волшебник, Табита и Дульчибелла.
 
Глава пятая
ГОРНОСТАИ И ГРИФОНЫ
– Вернулись, вернулись! Какое счастье! – вскричал при виде их волшебник. – Каковы успехи, мои храбрецы?
– Успехи недурны! – крикнул Попугай. – Очень, очень недурны.
– А мой двойник пригодился? – с любопытством осведомился волшебник.
– Двойник был, что называется, вдохновляющим символом, – ответил Попугай.
– Мы принесли заклинание. – Пенелопа протянула волшебнику блокнот. – Хотя и не знаю, усмотрите ли вы тут какой-нибудь смысл.
– Так-так-так… – Волшебник уселся и поправил на носу очки. – Дайте-ка я почитаю.
На рассвете следующего дня ребята сели на своих единорогов и пустились в путь в сопровождении Попугая, ехавшего у Пенелопы на плече, и Этельреда, который сидел позади Пенелопы, крепко в нее вцепившись и делая вид, что нисколько не боится.
Сперва они ехали через пробочные леса. Затем очутились в прелюбопытной местности. Красные камни громоздились здесь как попало друг на друге, образуя высокие шаткие груды, а между ними росли невиданные деревья, стволы которых имели форму винных бутылок с длинным горлышком.
– Бутылочные деревья, – пояснил Попугай Питеру, выразившему вслух свое изумление. – Еще одно изобретение Ха-Ха. Внутри стволы полые и не пропускают воду. Вы просто выбираете ствол нужного размера, обрубаете ветки – и вот вам бутылка. А по дороге домой срезаете себе подходящую пробку.
– Нет, правда, по-моему, Ха-Ха действительно замечательный волшебник. Как он только все это придумывает! – опять восхитилась Пенелопа.
– О, это пустяки, – небрежно заметил Попугай. – На северо-востоке у нас еще имеется два сорта ящичных изгородей.
– Даже два? – переспросил Саймон.
– Да, – ответил Попугай, – карточные и дощатые. Срывай себе любой ящик прямо с изгороди. Естественно, сразу с крышкой.
Тем временем тропа вывела их на небольшое плато среди холмов, откуда открывался дивный вид на расстилавшуюся внизу долину, окутанную рассветной дымкой, и на большое золотое сверкающее море, усеянное группками островов.
– Это и есть герцогство Горностайское, – сказал Попугай, поведя крылом. – Во многих отношениях один из прелестнейших уголков Мифландии. Я который год уговариваю Ха-Ха построить себе наверху летний домик и проводить там выходные. Горностаи не возражали бы.
Они прошли извилистой тропинкой между бутылочными деревьями и обогнули высокую ненадежного вида груду камней. И вдруг увидели перед собой горностая-часового. Одетый в голубую бархатную форму с медными пуговицами, он стоял спиной к ним, держа на плече громоздкое неуклюжее копье. На голове у него красовалась шляпа с длинным зеленым пером.
– Эй, там! – заорал Попугай. – Эгей!
Окрик этот произвел на горностая незамедлительное и неожиданное действие. Он высоко подпрыгнул, выронил копье, испустил пронзительный вопль, потом прислонился к камням, зажмурил глаза и приложил руку к сердцу.
– Сдаюсь! – провизжал он. – Капитулирую! Все отдам, все скажу, только, пожалуйста, не трогайте меня.
– Дурачина, это я – Попугай, – урезонивал его Попугай.
– Если вы меня не тронете, герцог вас наградит, – лепетал горностай, не открывая глаз. – И мои родители вас наградят… и моя тетка тоже… и три моих племянника…
– Ты меня выведешь из себя, олух этакий! – закричал Попугай. – Это я, Попугай!
– Как? – не открывая глаз, переспросил горностай. – Попугай?
– Да. Хватит строить из себя дурака!
Горностай с опаской приоткрыл один глаз, потом оба и заморгал.
– В самом деле, Попугай, – сказал он. – А что за существа с тобой?
– Дети.
– Они не кусаются? – дрожащим голосом осведомился горностай, хватая копье и нацеливая его на Пенелопу и мальчиков. – Если они кусачие, я не желаю иметь с ними дела. Скажи им, что я буду драться насмерть. Скажи им, что копье у меня ужасно острое. Скажи им, что, если меня раззадорить, я ух какой вспыльчивый.
– Да они вполне безобидны, дурачок, – нетерпеливым тоном ответил Попугай. – А теперь пропусти нас, нам надо видеть Рокфора.
– Проходите, друзья, все в порядке, – проговорил часовой дрожащим голосом. – Второй проход слева у следующей груды камней.
– Теперь я понимаю, что значит «не очень храбрые», – сказал Питер, когда они тронулись дальше.
Они наблюдали, как он читает, беззвучно шевеля губами.
– А драконьи яйца вы не видели? – шепотом спросила Табита.
– Нет, – шепнула в ответ Пенелопа, – но зато мы своими глазами видели, что они надежно спрятаны.
– Что ж, – вздохнула Табита, – и это утешение.
– В высшей степени занятно, – заключил наконец волшебник. – Интереснейшее заклинание. Кто бы подумал, что избавиться от василисков можно с помощью горностаев!
– Во всяком случае не я, – фыркнул Попугай. – Всегда был о них невысокого мнения – вялые, вырождающиеся, капризные, изнеженные. Единственным поводом для привлечения их на нашу сторону было бы их количество. Сколько их, по последнему подсчету, Ха-Ха?
– Семьсот семьдесят семь.
– Если бы они согласились нам помочь, вот было бы здорово! – вскричал Питер с энтузиазмом.
– Вот именно, они да еще единороги – и нас, наверное, хватит, чтобы напасть на василисков? – сказал вопросительно Саймон.