Проклятие Ильича

—А! Банзай!!!— как-то всё женетак.— Айлай!
Владимир Ильич, как иположено воспитанному человеку, при виде незнакомца, ввалившегося через дверь, встал— негоже гостя лёжа принимать. Рей (приветствие, церемониальный поклон), как положено, чётко обозначил. Дальше всё пошло наперекосяк, иужточно непоплану. Гость, без сигнала «хаджиме» (начало схватки), прямо как Илья Муромец стал широко замахиваться правой ручищей, намереваясь поприветствовать Владимира Ильича дружеской затрещиной поморде лица. Тело само отреагировало. Всё жепятьдесят лет занятий самбо идзюдо водин миг непропьёшь— так инепил же. Левин присел, пропуская удар над собой, чуть зашагнул заповернувшегося кнему боком гостя икрасивую такую подсечку провёл. Даже захват непотребовался. Так классно товарищ подставился. Хрясь.
Муромец сначала лопатками врезался впол, апосле иголовой. Кто его падать учил? Астраховаться кто будет? Ненаучили гасить инерцию, ауже насоревнование отправили.
—А-а-а! Айлай!
Или всё же«банзай»? Теперь двое кричали. Гость недолго: онповернулся набок иизэтого неудобного положения заехал нечёсаному впятачок. Без замаха. Умело так. Может, тут побоксу соревнования, аВладимир Ильич сосвоим дзюдо вылез?
Накрики вдверной проём сунулись ещё две головы вмодных, очевидно, здесь причёсках «янеодин насеновале кувыркался». Они подозрительно оглядели валяющихся иорущих насоломке гостя исоперника. Потом неменее подозрительно оглядели иВладимира Ильича.
—Ничего неделал. Просто зашёл. Мамой клянусь,— вспомнилась Левину сценка изфильма.— Обидно, ну.
—Кар кар мар кар!
Точно Япония, уних там язык рыкающий. Авот рожи европейские. Даже славянские. Овальные. Нескуластые, как упрочих европейцев. Русые волосы. Только усоперника воронье гнездо наголове чёрное, анеблондинистое.
—Ребята, мыгде? Что тут происходит? Чего встали⁈ Отвечать!— чуть повысил голос Левин.
Надоели эти непонятки. Игде сейчас Марьяна? Она жележала рядом соскамейкой? Где онвообще⁈
—Кар кар!— иребята, вытащив из-за поясов дубинки (ореховые, наверное), синхронно опять, как иголовами вращали, сделали шаг кЛевину.
Дело пахнет керосином. Если честно, топахло мочой ипотом ивсякой другой вонью, нокто его знает, может, вЯпонии ккеросину какие ароматизаторы добавляют. Едят жеихсоседи тайцы дуриан. Фрукт такой, серу содержащий, апотому всякими соединениями, серу включающими, пахнущий. Сероводородом, например. «Это может быть похоже напоедание тухлой селёдки сплесневым сыром над открытым канализационным люком»,— так воспринимают дуриан европейцы. Аместным нравится. Атут керосин ароматизировали мочой— ничем нехуже.
Владимир Ильич отступил нашаг, заодно идожо оглядывая. Всё страньше, чем раньше. Это явно была тюремная камера. Грубые стены, сложенные изхреновенько обтёсанных камней, нары двухэтажные деревянные сдвух сторон, исверхних полок таращатся зрители— ивсе как один с«причёсками» наголове. Большая бадья вуглу, изнеё, поди, инесёт керосином ароматизированным. Пол весь соломой «застелен», нонебольно густо, сквозь прорехи виден тот жекамень. Уютно.
Двое изларца одинаковых слица сделали ещё шаг кЛевину.
—Выправила-то объясните⁉ Вадза-ари закакое действие, нужно липри кока удерживать десять секунд соперника.
Неуслышали.
     
Глава 2 
 Владимир Ильич
   
Событие третье
 
Дорога, лишённая препятствий, обычно ведёт вникуда.
 
Наблюдение Дефалькуа
 
 
 
Остерегайтесь того дня, когда вам неочем будет поскулить.
 
Закон Крэнске
 
Тактику новые противники выбрали слабую. Они выстроились вколонну. Вколонну поодному. Впереди оказался буши (воин) сосвёрнутым носом ирассечённой губой: пластический хирург, что губу зашивал, явно был сглубочайшего похмелья— руки тряслись, идиректор клиники его потом точно уволил, выплатив огромный штраф этому буши. Дубинки были немного похожи набейсбольные. Чуть короче ипотолще. Стоящий воглаве колонны супротивник попытался ткнуть дубинкой вживот Владимиру Ильичу, нотот легко отпрыгнул назад. Нечёсаный блондинистый воин тогда размахнулся ипопытался переломить Левину ключицу. Так себе получилось. Потолок низковат вэтом дожо. Дубинка врезалась внего, деревянную труху высвобождая. Она ипросыпалась, соблюдая закон всемирного тяготения, наблондина. Буши отвлёкся иполучил плевок влицо сверхних нар. Старый тренер недовольно поморщился— что запорядки уних тут вЯпонии, некрасиво себя зрители ведут. Нудавчужой монастырь…
Оттерев плевок рукавом, первый вколонне блондин повторно замахнулся дубинкой. Левин второго плевка ждать нестал, он, чуть присев, поднырнул под руку сдубинкой и, взявшись заворотник куртки соперника, подвернулся ипровёл замечательный бросок через плечо сколена. Уке (партнер, накоторого направлено действие, атакуемый) красиво полетел головой вперёд изабурился под нижний ярус деревянных нар. Бумс! Это онтам вкаменную стену нечёсаной тыковкой бумкнулся.
—Юко (оценка броска, высокое техническое действие)!— привычно выкрикнул Владимир Ильич.
—Кар мар кар вар бар нар. Бла-бла кар,— зарычал второй вколонне и, так как был явно умнее первого, тодубинкой махать нестал, онстал изображать изсебя Джеки Чана— ногами пинаться.
—Просил жеправила объяснить,— недовольно буркнул Левин, снова отступая кнарам.
Итут Аматерасу решила занедозволенный приём наказать Джеки. Первый нечёсаный стал задом выбираться из-под нар ипятую свою точку прилично так отклячил. Бумс!— ипри очередном замахе ногой партнёр впечатал ему прямо по… Вмеждуножие попал.
—И-ии… Хрюк,— сказал ушибленный иполез назад под нары, бочком эдак.
—Кар мар вар. Соре мадэ (конец встречи),— прокомментировал Владимир Ильич
—Вар! Мар!— и, забыв про ноги идубинку, второй буши, раскрыв объятия, бросился наЛевина.
Ну, раз так можно, тоИльич инестал новые сущности городить. Бамс— иего колено второй омлет организовало вэтом дожо.
—И-ии… У-уу…
—Хики-ваки (ничья). Ребята давайте жить дружно⁈— отпнул дубинку отёрзающего пополу иразбрасывающего солому уке (противника) Владимир Ильич.
—Кар мар кар вар!— заорали головы снар.
Радовались победе ихборца. Явно засокамерника жеболели
Бумс. Это, расслабившись, Левин пропустил момент, когда первый извошедших вкамеру пришёл всебя, подобрал чью-то валяющуюся наполу дубинку и, подскочив кпенсионеру, врезал ему покумполу. Искры сыпанули изглаз уЛевина, дагусто так, можно исолому подпалить тут. Апотом темнота нанего навалилась. Нечувствовал Ильич, как, свалив напол молодецким ударом ввисок, победитель стал пинать ногами его тушку, куда достанет. Апотом кнему иочухавшиеся другие блондины присоединились. Остановил это буйство окрик из-за двери. Впроеме наминуту показалась очередная лохматая голова, она ещё раз каркнула и, отвесив позавершающему пинку, троица нечёсаных блондинов, подобрав дубинки, вышла изкамеры, апосле сужасным грохотом дверь засобой закрыла. Назрителей спотолка посыпалась труха, азазабранным решёткой большим окном насолнце наползли тучи, погружая опустевшее дожо вполутьму. Нататами вполутьме этой лежал, свернувшись впозу эмбриона, Владимир Ильич Левин, неподавая нималейших признаков сознания.