Забытые острова. Аннушка (СИ)
Макароны сварились, надо слить воду и закинуть в них тушняк, треть банки. Еще треть - на ужин, остальное - на завтрак. А обедать буду уже со следующей партии. Пока шнурок обратно на ножны намотала, уже и хавчик готов. А запах! В пузе яростно рычит, слюна - до полу. Все, я исчезаю из этого мира на обед.
Сметала макароны - сама не заметила, как. Поставила еще воды погреть, и пошла устраивать умывальник. В сырой низинке, куда стекает ручеёчишко из родника, ножом вырыла ямку достаточную, чтобы котелок вошел с запасом. Еще рыть не закончила, а туда уже вода начала набираться. Не такая, как в родничке, но тоже холодная. Пока доделала - от холода пальцы сводить начало. Ополоснула лицо - красота! Попыталась тельце побрызгать - нет, не вытерплю такой пытки. Лучше так похожу, а вечером воды нагрею и тихонько обмоюсь.
А на чем греть-то буду? Эта коряга уже почти сгорела! С такой скоростью расхода, мне нужно штабель дров запасать, чтобы хватило и на еду, и на гигиену. Что делать - пойду на поиски. Заодно и окрестности поразведаю.
Вода в котелке нагрелась, я вымыла посуду, накрыла тушенку и макароны котелком и вдавила его в землю. А то еще набредет какой хорек, да и стрескает мои запасы. Подумала, и не стала брать с собой нож. Положить его некуда, повесить не на что. Вот завтра, если веса поставки хватит, возьму себе ремешок, на него и ножик присобачу. Ну все, сборы окончены, пора выдвигаться. Организм сыт и умыт. Красота!
Выйдя к морю, я остановилась в раздумьях: пойти направо или налево? За корягами я ходила налево, значит, там их уже нет. Значит, пойдем направо. И я бодрой рысью потопала по берегу моря. Хотя нет - вру. Какая там рысь, когда нужно постоянно петлять между валунов и глядеть под ноги, чтобы не сломать шею! Но так или иначе, а я продвигалась вперед. Минут за сорок дошла вдоль берега до здоровенной скалы, загораживающей вид, повернула, и... Мать честная! Вот куда нужно было попадать с самого начала! Глубоко вдаваясь в берег, передо мной лежала самая настоящая лагуна. Круглая, насколько мне было видно со своего места, в диаметре метров семьдесят, она отделялась от моря узкой горловиной, перегороженной зубчатой грядой камней. Морские волны с шумом ударялись о камни, взмётывались белыми фонтанами вверх и рушились обратно, рассыпаясь миллионами радужных капелек. В лагуне же поверхность воды была недвижна, словно зеркало. Сама вода, совершенного изумрудного цвета, прямо как в рекламных буклетиках дорогих турагентств, едва колышимая легким ветерком, была настолько прозрачна, что определить глубину на глаз было абсолютно невозможно. И не было никаких акул, лишь несколько небольших рыбок лениво скользили по дну. Берег лагуны был засыпан чистейшим белым песком, и все это место словно специально было создано природой как самый изумительный на свете пляж.
Я немедленно впала в бурный восторг и, скидывая на ходу кеды, помчалась купаться. С радостным пронзительным визгом, поднимая тучи брызг, я влетела в воду по колено и, взвыв от боли, запрыгала на одной ноге. Посмотрела - со ступни капает красненькая жидкость. Я выскочила обратно на берег и, плюхнувшись на песок, принялась разглядывать пострадавшую конечность. Ничего особенного - неглубокий разрез, не сильно-то и кровит, заразы наверняка нет - все промыто морской водой, за пару-тройку дней заживет, правда хромать буду с неделю. Но как же, блин, обидно! Осторожно подползла к месту катастрофы, разгребла песок. Вот гадство-то какое! Всего-навсего острый обломок раковины. Впрочем, сама виновата, нечего было нестись сломя голову. Потихоньку бы вошла, и ничего бы не случилось. Сейчас наплавалась бы в свое удовольствие, хоть до посинения. Память услужливо подкинула кусочек из детского мультика: "Только человек может быть так беспечен" - так медведь Балу ругал "лягушонка" Маугли. Мы с тобой одной крови? Да хрен там, все эти водяные монстры кровь очень любят употреблять в пищу, причем во всякое время суток, и очень желательно вместе с ее, этой крови, владельцем. Да, млин, еще легко отделалась. А если бы там была какая-нибудь ядовитая гадость? Хорош, надо включать мозги. А то так однажды добегаюсь, и будет моя бездыханная тушка скромно украшать местный пейзаж. И прекрасный принц с алым парусом на бандане найдет на острове лишь мой побелевший череп с гадюкой внутри. В общем, все умрут.
Подождав, пока ранка перестанет кровить, я натянула тапки и, прихрамывая, двинулась дальше. С этой стороны скала обернулась достаточно пологим холмом, поросшим сосняком. И откуда здесь что берется? Ну да и ладно, сосны есть, и мне этого факта вполне достаточно. Нижние ветки у сосен, как правило, толстые и сухие. Сколько-то с земли подберу, сколько-то с деревьев наломаю, на вечер-утро хватит. А, может, мне вообще сюда перебраться? Построю шалашик, буду по утрам купаться в лагуне со всеми мерами предосторожности, буду загорать на пляже, да и дрова будут рядом - костерчик там попалить, покушать приготовить... С другой стороны, там, на поляне, вода есть, и от ветра место хорошо закрыто. Так что нет, не буду переезжать. А то случится шторм или, там, ураган, и сдует меня нафиг с этого пляжа. Хорош, у меня и без того экстремальный отпуск.
Пока таскалась за дровами, проголодалась, да и начало темнеть. Быстренько сварганила ужин, порубала, прибралась, умылась, отложила дров на утро и села на одеяле поближе к огню. Засунула в костер большую прибрежную корягу. Все равно от нее толку никакого: прогорает махом, распилить-расколоть нечем, котелок на нее не поставишь, только и остается, что спалить просто так. Хоть немного тепла получить от этой деревяшки.
Я уселась, пригрелась и вспомнила про бумагу, присланную вместе с остальным барахлищем. Не поленилась, встала, отыскала и снова устроилась у огня, завернувшись в одеяло. Расслабилась, разнежилась, и позволила себе забыть обо всех проблемах. Сами подумайте: разве не красота? Над головой небо в звездах, рядом костер горит, в теле сонная сытость, разве что мышцы ломает малость - натаскалась сегодня. Ну да мне не привыкать, бадью с раствором ворочала - и ничего, а нынче и половины того веса не было. В общем, я разомлела и такое вдруг благостное чувство накатило... Да хрен с ними, с разбитыми коленками, покоцаной лапкой и всем остальным. Главное - мне здесь и сейчас ХОРОШО! Еще бы опустить голову на плечо правильному, надежному мужику - и больше ничего не надо. Можно и всю жизнь прожить голышом в одеяле на берегу лагуны, лишь бы... Костер стрельнул, и малюсенький уголек угодил прямо в меня, в лодыжку. Не обжег, но кайф поломал. Я вздохнула, развернула бумагу и при свете костра и звезд принялась вчитываться в хрен знает кем сочиненный текст.
Раза с пятого начали доходить отдельные вещи. Первое: меня какие-то засранцы из моего дерьма выдернули и в это дерьмо забросили. Причем, так же, как меня пацаны в свое плавать учили: киданули с моста в реку - и барахтайся, если жить хочешь. В общем-то я даже не против: если по ракушкам скакать не стану да по сторонам внимательней смотреть буду, то выживу. И не такое видали. В любом случае, здесь лучше, чем в моей клетушке, той самой, где восемнадцать метров общей площади. И ни тебе долгов, ни тебе халтур, ни козлины-начальника. Рай, да и только. С голоду не сдохну, потихоньку всякими бытовыми мелочами обзаведусь, буду в море купаться, найду пальмы с бананами и кокосами... Эх, девкам-то на работе не похвастаться! Ладно, пошли дальше. Этноформат... этнос... народ. Не определен. То есть, могут быть иностранцы? На моем острове? Кстати, а остров ли это? Надо будет прогуляться, посмотреть. Хорошо бы он действительно оказался островом. И я вся такая из себя прекрасная островитянка. А иностранец - на соседнем острове. И пущай плавает в гости, с цветами, вином и гостинцами. Если, конечно, акул не боится.
Что у нас еще? Донор-акция. Донор - тот, кто отдает? А, это про те самые полтора килограмма! Понятно. Дальше: наблюдение общее. Это что, за мной наблюдают? Как я тут голая бегаю?! Вот козлы! Извращенцы хреновы! Надо будет озаботиться бельишком, да хоть рубашонку какую завести. Так... задача общая. Задача? Кто мне что задал? Быстро просмотрела бумажку - ничего не написано. Ясно только, что от меня чего-то хотят. А чего хотят - не сказали. Одно слово, извращенцы.