Бюро добрых дел (СИ)

– Переодевайся, ты как адепт не можешь выйти на грунт в простом джинсовом костюме и футболке.
– А я уже адепт?
– Так, я не поняла, кто-то мне что-то обещал.
– Ну да, обещал, – ленивым голосом ответил Жак.
Он отстегнулся, встал и, сняв с себя джинсовую куртку надел, поданную Жанной, расшитую какими-то блестками рубашку. Все менялось очень стремительно. Еще неделю назад он и представить не мог, что вот так будет ходить прилюдно в этом. В его понимании всегда одежда была святое, а тут… Как говорила Жанна он проникался идеями.
Модуль коснулся грунта. Жак открыл дверь-люк, взял планшет автономного управления контейнерами и, пропустив вперед Жанну, вышел следом. Грамидин, местное светило, ласково освещал посадочную площадку. Ветерок нежно трепыхал нашитые на рубашку украшения. Для Жака это было новое ощущение. До этого он, прилетая сюда, всегда выходил из звездолета в своем джинсовом костюме.
Около корабля стояла представительница таможни. Только сейчас Ремю понял, что на Малой Франции и на Тусе у таможенников одинаковые фуражки. Остальное, правда, отличалось – во Франции на офицере была форма, здесь – нагромождение чего-то цветного и ремень со специальными карманами. Жак вспомнил, что спутница упоминала какую-то связь между полициями двух планет. Из раздумий его вывел голос таможенницы:
– Здравствуйте мадам Жеро, – голос был удивленным. – Я не ожидала…
– Здравствуй Алиса, – я здесь неофициально, скорее проездом.
Девушка переключила внимание на Жака:
– Здравствуйте, господин Ремю. Я вижу, мадам убедила Вас вступить в наше сообщество.
– Здравствуйте, Алиса. А что? Заметно? – с юмором в голосе спросил мужчина.
– Очень, – ответила Алиса и подала бумаги на подпись.
Он расписался в бланках. Роботы обработали модули специальными растворами и теперь смывали их водой. Брызги летели, в том числе и на стоящих рядом. Пришлось немного отойти в сторону.
К посадочной площадке не торопясь шли два человека – начальник отдела снабжения, Мартин Дурт, сейчас Ремю понимал, что означает фигурка собаки у него на цепочке. И начальник смены разнорабочих, Алексей Савинский. Двухметрового роста в оранжевой каске и такого же цвета жилетке и с огромной рыбой на цепочке толщиной с палец на шее.
Все поздоровались.
– Я вижу, мадам Жеро вербует новых членов сообщества, – отметил Мартин.
– И не только вы это заметили, господин Дурт, – в тон ему шутливым голосом отметила Алиса.
Жак понял, что нужно заканчивать, иначе вокруг него будет крутиться все разговоры, что, в принципе, понятно – хоть какое-то разнообразие. А то каждый день одно и то же – Грамадин, пляжи, яркие одежды. А здесь сенсация – Жак Ремю, который пять лет выходил из корабля, в своем джинсовом костюме, и вот теперь он стал частью сообщества.
Жак помог Мартину подключить контейнеры к интерфейсу планшета дистанционного управления. Объяснил, в каких из них оборудование для северного, а в каких для южного континента. Затем попрощался со всеми, услышал от Жанны: «Ты аккуратнее там с ними», и залез в спускаемый аппарат. Плюхнувшись в кресло и, переключив управление на автономный режим, он про себя отметил, что ему это начинает нравиться. Раньше он этого не замечал. А теперь драйв стал овладевать им.
Корабль начал подъем. Жак встал с кресла, и, пока не исчезла гравитация, переоделся. Снова сел. Все-таки Жанна права – человек должен выделяться из толпы.
 
А дальше обычная рутина – толчок, зеленый индикатор и старт. Теперь у Жака было несколько часов на то, чтобы остаться наедине со своими мыслями.
За эти несколько дней все изменилось радикально. И дальше ждут не менее интересные изменения. Во всяком случае, он на это надеется.
Еще совсем недавно ему и в голову не могла прийти, что можно выйти «в люди» вот так, одетым непонятно во что. И, самое главное, что он понял, не было никакого стыда за свой костюм. На него смотрели люди, он смотрел на людей, что в офисе, что на Тусе. И ничего. Его никто не осуждал.
Взять хотя бы Алису. Она не раз встречала Жака около люка. И каждый раз он думал: «Как нелепо она одета».
А теперь. Он просто оглядел ее с ног до головы и все. Все нормально. А дальше просто деловое общение. Может Жанна его укусила? И ему передался вирус тусовщика? Все как в истории с вампирами. А может просто общение с Жанной и ее объяснения изменили всю его психологию?
Мысли роились в голове. Жак понимал, что грядут большие перемены. Притом они связаны не только с отношением к своему гордеробу. Что скажет этот загадочный Бельский?
Как это все воспримут жители Мёбиуса? И самый главный вопрос: а что дальше?..
Жак не заметил, как заснул. Сказалась усталость, которая накопилась за эти дни. Сумасшедшая гонка. Как Жанна все это выдерживает? Скорее на энтузиазме. Ей все это в новинку, интересно. А для него – каждодневная рутина…
Глава XX. Загадка Бельского раскрыта. 
Пилота разбудил зуммер, сопровождающий красный индикатор – прилетели.
Флагманский крейсер ждал в условленной точке. Сначала он представлял собой небольшую звездочку. Затем он рос, пока не заслонил собой весь горизонт.
Жак поставил корабль на дальнюю орбиту и отделил спускаемый аппарат. На видеофоне включился вызов. Ремю дал команду на ответ.
На экране появился офицер.
– Здравствуйте, господин Ремю. Причаливайте к шлюзу № 5. Подготовьте кресла. Пассажиры сразу сядут. Вы не выходите.
Жак не успел ничего ответить. Видеофон выключился.
Модуль причалил к пятому шлюзу. Пилот развернул с пульта кресла, в том числе и свое на 180 градусов, открыл входной люк.
В коридоре, около красной черты стояли два человека – Анатолий Павлович и Владимир Петрович.
Бельский держал в руке увесистую папку. Оба были одеты в тон Жаку – клетчатые рубашки с коротким рукавом, джинсы, кроссовки.
– Здравствуйте, господин Ремю, – поздоровался Анатолий Павлович.
– Здравствуйте, – более скромным голосом поздоровался Горелов.
– Здравствуйте, господа, – в свою очередь поздоровался Жак. – Присаживайтесь.
Офицеры по очереди впрыгнули в кресла. Делали они это, так же, как и Жак. Разворачивались спиной к зоне невесомости и прыгали назад.
Получилось довольно ловко. Все повернули кресла обратно по ходу движения. Жак закрыл люк и направил модуль к кораблю.
– А у вас тоже неплохо поучается, – заметил он, вспоминая разговор накануне.