Небо над океаном (СИ)

Катя возилась с моей новой прической и болтала без умолку. Она рассказывала о школе, о популярных девчонках, к которым себя не относила. Списывала все на лишний вес и любовь к бутербродам.
— Самая популярная девчонка в нашем классе это Арина Лебедева. Родаки у нее бизнесмены, а она девчонка так себе.
— А Джексон?
— А Джексон классный, — на ее лице засияла улыбка, в глазах блеснули искорки. — Отец у него американец, мать русская.
Я чуть не поперхнулась слюной.
— Как американец?
— Как, как! Не крути головой лучше, то криво получится, — она повернула мою голову обратно к зеркалу и снова схватила расческу.
Американец… Сразу вспомнилась мама и ее бойфренд. Я видела его однажды, когда мама приехала забирать свои вещи. Отец был на работе, я должна была быть в школе, но вернулась раньше, из-за того, что заболел трудовик. Я тихо сидела в комнате и слышала, как они разговаривали.
Это был высокий, темноволосый, говорящий с акцентом неприятный мне человек. Из-за него ушла мама, из-за него рухнула наша семья. Старалась не думать об этом, а тут как-то вспомнилось и настроение сразу в минус.
Когда я вернулась домой, отец продолжал возиться с бойлером.
— Руки у них из одного места растут! — он сидел на корточках, с гаечным ключом в руках и похоже разговаривал сам с собой. — О! Ты так быстро вернулась, — он поднял голову, лицо у него было красное, глаза злые. Похоже починить не получилось.
Я посмотрела на часы.
— В общем-то, прошло уже пару часов.
— Да? Я думаю, что-то есть захотелось. Провозился с этим куском металлолома, все без толку. А с тобой что-то не так, — он почесал затылок, прищурил один глаз.
— У меня новая прическа.
— Ясно. Ничего так. Пойдет.
— Пап, я хотела спросить, меня тут одноклассник пригласил позаниматься музыкой.
— Одноклассник? — отец встал в полный рост, расправил плечи, выдвинув вперед заметный живот. — Это случайно не тот паршивец, который разбил тебе очки?
— Нет, — я солгала. Я впервые солгала отцу. Да-да, это было в первый раз, потому что в основном и повода для вранья не было. Чувствовала я себя в этот момент мягко говоря: неловко. Словно успела примерить Катину куртку, у которой рукава в два раза длиннее, чем мои руки. Короче я чувствовала себя Пьеро в белом балахоне из сказки «Буратино».
— Завтра буду поздно. Мне нужно заниматься, — подвела итог нашего разговора.
— Поздно? Насколько поздно? — его брови поползли куда-то вверх. Он поставил руки в боки и нервно притопывая ногой в сером носке изумленно смотрел на меня.
— Пап, я уже взрослая.
— Взрослая ты будешь, когда тебе исполнится сорок и ты будешь уставшая приползать с работы. И то! Не факт…
— Пап, это важно.
— Значит, я сам тебя отвезу и сам привезу.
Но отвезти у отца не получилось. Следующим вечером его вызвали в штаб. Как обычно на работу он собирался, как на праздник. Вылил на себя флакон стойких духов, надел идеально-выглаженную форму, побрился новой бритвой, начистил ботинки до зеркального блеска. Такой «не домашний» папа напоминал мне крутого солдата из голливудского фильма.
— Отвезти не могу, тем более «Волга» сломалась к чертям собачьим, но я за тобой заеду, на твою репетиционную базу, — сказал он, поправляя мундир.
Я с волнением в груди ждала восьми часов вечера. Заранее построила маршрут, приготовила одежду. Собиралась почти, как папа на работу.
До базы можно добраться на трамвае, проехать всего несколько остановок, затем пройтись сто метров пешком.
Хоть город был для меня совершенно не знакомым, но я быстро могла сориентироваться. Во-первых, помогал навигатор. Во-вторых, заблудится здесь сложно — указателей больше, чем нужно. Указатель, где стоит памятник, сколько идти до стадиона, ближайшая кофейня и прочее.
Сама база была расположена во дворе пятиэтажного дома. Это было одноэтажное здание, в окнах которого не горел свет. Дверь была закрыта. Висел большой замок. Похоже, здесь никого нет. Ни репетиций, ни людей, только где-то совсем рядом лаяла собака.
Здрасти приехали! Тут никого нет. От этой мысли на глазах снова наворачивались слезы. Хотелось снова перевести стрелки на неудобные линзы, но нет… В этот раз все было иначе.
   
Глава 10
 
— Ты чего так рано?
— Кто, я? — обернулась. За моей спиной стоял Джексон. Он улыбался мне, показывая свои белоснежные зубы. И сердце учащенно забилось, рассеивая грусть в груди, которая скопилась черным облаком еще минуту назад. Когда я увидела замок, когда не слышала его голоса.
— Нет, блин, я — он поправил спортивную сумку, которая свисала с его плеча.
Как-то я прочла, что падать можно по-разному. Лицом в грязь, падать с обрыва, можно кубарем покатиться с лестницы, услышав хруст своих костей или, как ноет кобчик. Эта доля секунды страха от начала падения и до самого конца — она самая мучительная. Потому что тебя ждет неизвестность. Соберешь ты в итоге свои кости в одну кучу или все же не получится? Но у меня получилось. ПОЛУЧИЛОСЬ! И я хотела закричать об этом на весь белый свет.
Я улыбнулась Джексону, сделала шаг навстречу.
Мы стояли друг напротив друга, под фонарем, яркий свет которого резал по глазам. Легкий ветер покачивал макушки деревьев, играл моими распущенными волосами. Я смотрела ему в глаза, слышала гул проезжающего мотоцикла и как заливалась лаем собака. И мне было совершенно все равно, сколько сейчас время и какую лекцию будет читать отец, когда мы вернемся домой.
— Как рано? Ты сказал в восемь.
— Ах, ну да, — на долю секунды он пронзил меня взглядом. — Мы просто раньше половины девятого не собираемся. Поэтому сказал это так на всякий случай, чтобы ты не опоздала. А ты оказывается слишком пунктуальная.
Он достал из кармана джинс связку ключей и открыл дверь.
Железная дверь со скрипом распахнулась, выпуская из помещения теплый запах дерева.
— Слушай, ты матешу решила?
— Решила, — ответила и переступила порог. Свет включился автоматически. Я осмотрелась и мне сразу здесь понравилось.
Мягкий диван с синими, бордовыми подушками, журнальный стол на котором валялись комиксы, барабанная установка, бас-гитара, в центре комнаты на штативной стойке микрофон. В комнате не было окон, не было картин. Отделка из красного кирпича и много света.
Черный рояль стоял в самом углу, я подошла ближе к нему. Едва коснулась крышки и мне сразу захотелось ее приоткрыть. Вспомнила, когда меня второй раз отвели на уроки по фортепьяно и как я во весь голос кричала: «Хочу играть! Хочу играть!». Сейчас я испытывала похожие чувства.
— И те длинные уравнения, которые абсолютно никому не понятны? — задал он следующий вопрос.
— Эти длинные уравнения называются дифференциальными…-=
— А ну да, ну да. Вот сейчас ты мне математичку напомнила. Такая же зануда, — он сбросил сумку на диван, затем подошел к гитаре и воткнул шнур в усилитель. В динамике послышались помехи.
Он рванул по струнам и легкая вибрация пробежала от пола до невысокого потолка.
— Сейчас Дэн с Лео подоспеют. Дэн — ударные, Лео — бас гитара.
— У меня вопрос.
— Валяй, — Джексон увлеченно перебирал струны, совершенно не обращая внимания на меня.
— Зачем ты меня сюда пригласил?
— А ты зачем согласилась? — он поднял голову и теперь его взгляд показался укоризненным.
— Это не ответ.
— Это не вопрос.
Я глубоко вздохнула. Оказывается с ним так сложно разговаривать.
Он отложил гитару в сторону и внимательно посмотрел на меня.
— Ну а если серьезно нашей группе нужен клавишник.
— Причем тут я?
— Тебе зачем-то понадобился рояль.
— С чего ты взял? — я сделала шаг в сторону.
— Сначала ты приперлась в «Два рояля», затем заявилась к училке музыки. Так что элементарно Ватсон! — он развел руками. — Понимаешь, наличие клавишника в группе намного расширяет диапазон. Это только кажется, что всю основную работу группы делает гитара и ритм-секция…