Невероятная подстава, или Хочу быть вашей мамой (СИ)

– Нет, что вы. Мне рассказывали, что вы скандальная и истеричная, я даже побаивалась вам прислуживать, но сегодня поняла, что вы совсем другая. Ой, я не должна была этого говорить...
Глядя на девушку, прижавшую ладошку к губам и взирающую на меня с ужасом, я рассмеялась.
– Ладно, чего уж там, будем считать, что я ничего не слышала! – подмигнув, успокоила я Китти. – Пойдём, покажешь, где занимаются дети.
Закивав словно китайский болванчик, горничная провела меня на третий этаж и остановилась возле дубовой двери. Я решительно толкнула тяжёлые створки и вошла в комнату, залитую солнечными лучами.
При моём появлении что-то сосредоточенно записывающее в тетрадях дети вскинули головы. В глазах обоих отразился испуг, но Стенли быстро взял себя в руки, натянув на лицо непроницаемую маску. У Весты в силу возраста так мастерски сыграть безразличие не получилось, в поисках поддержки она потянулась к брату, а он успокаивающе сжал её ладошку в своей.
Учитель, женщина средних лет тоже не осталась безучастной: вскочив из-за массивного дубового стола, замерла, напряжённо меня изучая и гадая, что мне понадобилось в классной комнате.
– Здравствуйте, – улыбнулась я приветливо и, подойдя к детям, подхватила раскрытую тетрадь Стенли.
При перемещении между мирами словно какой-то переводчик в голове активируется. Блягодаря этому я могу спокойно общаться на языке Агахры, в состоянии прочитать книгу, правда, самой что-либо написать вряд ли получится.
Отвлеклась, вернёмся к нашим баранам, точнее урокам! Итак, математика. Пролистав исписанные аккуратным почерком страницы, я удивлённо выгнула бровь. У нас проценты преподают классе в пятом, неужели в этом мире дети настолько продвинутые? Сильно сомневаюсь.
– Эта программа рассчитана на ребёнка девяти лет? – спросила, поворачиваясь к учительнице.
– Нет, – промямлила она, опуская голову.
– Тогда объясните, почему вы её преподаёте?
– По распоряжению мисс Скайлафф мы занимаемся по два часа в день, соответственно, дети изрядно перегнали своих сверстников.
– Вы говорили об этом Дур... ане?
– Да, но она ответила, что это хорошо. С остальными предметами дела обстоят так же. Даже Веста в свои годы отлично считает, пишет и читает.
Несчастные воробышки, что ж вас так заездили-то? Понятно, что сейчас назад уже ничего не отмотаешь, да и учебную программу менять поздно. Совсем оставить детей без занятий тоже не вариант. Я вижу только один выход...
– Ясно. С этого дня время занятий сокращается. Не больше получаса на один предмет. Это приказ.
Личики ребятишек удивлённо вытянулись, они смотрели на меня как на неведомую зверушку и явно не верили в такую удачу.
– С чего вы взяли, что можете совать свой нос в образование детей?! – раздался возмущённый голос Дуры за моей спиной.
Обернулась, смерила тётушку уничижительным взглядом и холодно отчеканила:
– Со вчерашнего дня я, как мачеха Стенли и Весты, являюсь их законным опекуном. А вот вы какое право имеете распоряжаться в этом доме и уж тем более повышать на меня голос? Я герцогиня Лонлин, а вы кто?
– Я младшая сестра матери Стенли и как его тётя обязана следить за тем, чтобы мальчик получил достойное...
– Я снимаю с вас эту обязанность! – оборвала я пламенную речь. – И ещё, впредь прошу следить за своими словами, я ведь и на дверь указать могу.
Это уже пустая угроза, вряд ли Арамазд меня послушает, если я попрошу выгнать Дуру из замка, терпел же он её почему-то все эти годы. Но тётушка об этом не знала и в данный момент растерянно хлопала ресницами. Не дожидаясь, когда она отомрёт, я, гордо расправив плечи, покинула комнату.
Битва выиграна, но не война. Уверена, Дура постарается мне отомстить за своё унижение. Интересно, что она придумает? Мне кажется, эта дамочка не так проста и может подкинуть проблем. Вчера она была сама невинность и покладистость, а стоило герцогу уехать и всё, как подменили. И голос прорезался, и стервозный характер. Ничего, и не таких обламывали, справимся!
Не зная чем себя занять, обошла дом, в ходе исследования на первом этаже обнаружила внушительных размеров библиотеку, решив, что обязательно изучу её более тщательно, но попозже. Тренировочный зал, стены которого были обвешаны разнообразным оружием. Вот тут я задержалась, с восторгом разглядывая мечи, булавы, щиты, украшенные одинаковыми гербами с изображением чёрного дракона. Даже пальчиком по нему провела, восхищаясь красотой мощного ящера. Только сейчас задумалась: а как выглядит дракон Арамазда? Я бы посмотрела, но мне вряд ли покажут.
 
Взгляд упал на окно. На зелёном газоне лежал дог, изучая что-то в небе. Точно, я же с ним поговорить хотела. Звучит как полный бред! И всё же сдаваться я не собираюсь, выясню на самом деле собакен говорящий или мне пора в психушку!
Пришлось поплутать по коридорам, прежде чем вышла в холл. Выскользнув на крыльцо, обошла замок и наконец обнаружила пса. Он за это время даже позу не поменял, всё так же разглядывая... птиц, порхающих с ветки на ветку высокой сосны.
– И почему собаки не летают, как птицы? – донеслись до меня философские рассуждения пёсика.
С трудом сдержав смешок, я произнесла:
– Потому что Бог милосерден! Боюсь, не каждая психика выдержит подарок от такого «голубя»!
– Да ну тебя, такую мечту испортила, – огрызнулся дог и вдруг подскочил, как ужаленный. – Ты что, меня понимаешь?!
– Похоже на то, и сама не знаю, радоваться этому или рыдать, – выдохнула я с облегчением.
Значит, я действительно слышу собаку и с переселением в дурдом можно повременить.
– Почему рыдать?
– За время нашего знакомства ничего умного ты не сказал! Ещё и тапки мои сгрыз.
– Они пахли вкусно, а у меня зубы чешутся, – признался собакен покаянно.
– Ладно, забыли, но больше так не делай!
– Не могу этого обещать, говорю же – зубы чешутся!
– Так грызи обувь хозяина!
– С ума сошла? А если он разозлится, станет драконом и меня съест? Ты-то точно ничего мне не сделаешь.
Да уж, логика железная! Хотела в подробностях рассказать, что я могу сделать с наглым псом, но тут земля под ногами содрогнулась и начала трескаться, образовывая глубокие овраги. Вскрикнув, я едва успела отскочить, как место, где я только что стояла, обвалилось.
– Беги! – заорал Чарльз Эдвард Ричи.
Я и побежала, сама не знаю куда. Сосна, по которой только что скакали птицы, приближалась.
– Лезь на дерево! Лезь! – гавкал скачущий рядом пёс.
Видимо, от страха и непонимания что вообще происходит, я послушалась и, несмотря на пышные юбки, резво забралась по шершавому стволу.
 12 
ЭЛЬМИРА.
Доползла до мощной ветки и, примостившись на ней, крепко обняла ствол дерева, прижимаясь к нему щекой. Посмотрела вниз и ахнула: ужасающие разрывы в земной коре стремительно срастались! Пара минут и уже ничего не напоминало о произошедшем: ровненький зелёный газон радовал глаз своей опрятностью.
Что это было-то, чёрт возьми?! Перевела взгляд на замок и зло нахмурилась, глядя на загибающихся от хохота детишек, стоящих на балконе третьего этажа. Вот же... пакостники мелкие! А я ещё заступалась за этих поросят!
Самое ужасное в моём положении – я боюсь высоты! Вот о чём вообще думала, когда забиралась на проклятую сосну?! Как теперь слезать, если стоит посмотреть под ноги и перед глазами начинают мелькать красные круги?
– Ты так и будешь там сидеть? – поинтересовался дог.
Нервно сжав руки ещё сильнее, зажмурилась и буркнула:
– Да!
– Если ты не заметила, всё уже кончилось, можно спускаться.
– Мне и здесь хорошо!
Уговоры затянулись. Я наотрез отказывалась отцепиться от дерева, а Чарльз Эдвард Ричи убеждал меня покинуть насиженную ветку. Единственное, до чего мы договорились: мне разрешили называть пса просто Ричи.
На помощь никто не спешил, от неудобной позы затекла попа, в пояснице появилась тянущая боль, а руки занемели. Сколько я так просидела? Часа два? Может, больше?