Лучезарно-голубое

Барту-младшему было около сорока. Это был невысокий, некрупный, но хорошо сложенный мужчина. От него веяло спокойной уверенностью и силой. Возраст Бланш определить было трудно, Джонни мог сказать только, что она не юная девушка, но и не пожилая дама. Она изо всех сил старалась говорить то, что приличествует говорить респектабельной хозяйке дома, но старуха постоянно грубо обрывала ее. Джонни не мог не чувствовать напряженности атмосферы.
– Конечно, вы должны остаться у нас, – обратилась Бланш к Дороти. – Здесь много свободных комнат.
– Кто это? – сердито спросила старуха.
– Я – Дороти Паджетт, кузина Нэн, – быстро ответила Дороти. – Мне надо было позвонить и предупредить вас, но Джонни взял меня с собой в последнюю минуту. Очень любезно с вашей стороны, – теперь Дороти обращалась прямо к старухе, – что вы приглашаете меня остановиться у вас.
Старая дама кивнула.
– Пожалуйста, – сказала она, очень довольная собой.
Дороти улыбнулась Бланш, как бы прося у нее прощения. Бланш обладала просто ангельским терпением. Ее муж, Барт, наблюдал за Дороти с удовольствием и даже с некоторым изумлением.
– Как хорошо, – обратилась Бланш к Джонни, – что дела привели вас в наши края.
– Я лучше расскажу, что это за дела, – Джонни отставил стакан, к содержимому которого даже не притронулся, на маленький столик рядом с креслом.
– И правда, – перебил его Дик Барти, – как удачно, что вы оба здесь. Свадьба, возможно, состоится в ближайшее время. Вам захочется присутствовать на ней. – Он бросил влюбленный взгляд на Нэн, сидящую рядом с ним. Нэн была серьезной и сосредоточенной.
– Нэн не может выйти замуж без меня, – сказала Дороти. – Из Паджеттов остались только мы двое.
Бланш начала произносить слова сочувствия. Все было очень мило, вежливо и чинно. И все это Джонни предстояло разрушить.
Как только ему представилась возможность, он вмешался в разговор.
– Вы слышали когда-нибудь о Родерике Граймсе?
Бронзовое лицо Бланш, на тон бледнее волос, нахмурилось.
– Мне кажется, я слышала это имя.
– Он пишет книги, – сообщил Джонни.
– Точно, – сказал Дик, – об убийствах.
Барти посмотрел на Джонни. Одно-единственное слово разрушило атмосферу, установившуюся в комнате.
– Так и есть. Время от времени я занимаюсь сбором фактов для его книг. На этот раз он поручил мне работу, которая и привела меня сюда. Я должен выяснить кое-что по делу Макколи.
Джонни услышал судорожный вдох Бланш, но лицо ее мужа не изменило своего выражения. Зато уголки рта Дика Барти дернулись, а взгляд серых глаз замер на лице Джонни.
– Неужели вы хотите говорить о Кристи? – с негодованием произнесла Бланш.
– Боюсь, что так. Видите ли, миссис Барти, – сказал Джонни, – Граймс…
– Я знаю о нем. Он подробно описывает такие вещи в своих книгах, – небрежно проинформировал всех Дик.
Со своего уютного места рядом с Диком Нэн спросила:
– А кто такая Кристи?
– Кристи Макколи, – ответила старая дама. Изо рта у нее упали хлебные крошки. – Бедная Кристи Макколи.
– Кристи, – объяснила Бланш, – была внучкой мадам Барти.
– Дочь Нелли, – сказала старая дама, – единственная дочь моей единственной дочери, как я обычно выражаюсь.
Бланш с тревогой посмотрела на старую женщину. Джонни показалось, что он мог прочитать ее мысли. Старуху необходимо удалить из комнаты. Мысль была настолько явной, что он стал ждать ее осуществления.
Но тут Барт резко спросил:
– Этот Граймс собирается описать всю эту историю?
– Ну, все зависит от того, что я смогу сообщить ему, – ответил Джонни. – Такие старые дела должны отвечать некоторым критериям, которые он сам определил.
– И что это за критерии? – строго спросил Барт.
– Из этого должно выйти интересное повествование, сэр, – мягко ответил Джонни.
– Не думаю, – сказала Бланш, – что нам бы этого хотелось. Как он может так поступать, даже не посоветовавшись с семьей? – Бланш бросила нервный взгляд на старую даму, которая, словно ящерица, зловеще наблюдала за ней.
– В свое время это событие было сенсацией, – проговорил Дик. – Поэтому оно принадлежит публике, так я полагаю. Правда, Джонни?
 
Он был спокоен. Говорил разумно. Джонни подумал, что если он убил Кристи Макколи, то это был самый хладнокровный убийца на свете.
– Граймс всегда обращается очень осторожно с тем, что не попало в газеты, – сказал Джонни. Он поднял бокал с вином. Для него это был своего рода символ. Если члены семьи Барти разрешат, он станет их гостем и выпьет вино.
Нэн вопросительно посмотрела на Дороти.
– Ты знала что-нибудь об этом?
– Ну, это просто работа, – осторожно ответила Дороти.
– Вы хотите побеседовать с нами? – спросил Барт.
– Я надеялся, что это возможно. – Вино осталось нетронутым.
– О Кристи? – Бланш облизала языком губы. – Мне кажется, мистер Симс, вы просто не понимаете, о чем просите. Вы приехали сюда…
Нэн переводила взгляд с одного лица на другое. Барт сурово молчал.
Джонни снова поставил бокал.
– Я прошу у вас прощения, – сказал он, – если вы считаете, что я проник в ваш дом обманным путем. Но это просто работа, которую я должен выполнить.
Джонни встал.
– Разрешите откланяться.
Нэн воскликнула: «Ох!», как бы протестуя против чего-то, непонятного ей.
– Куда он собирается? – спросила старая дама. – Он еще не пил чая. Вы знали Кристи, молодой человек?
– Нет, мэм, – тихо ответил Джонни, – я только хотел узнать о ней.
– Сядьте, – приказала старуха. – Я расскажу вам.
– Мама, – слабо возразила Бланш.
– Успокойся, – резко сказала старуха. Ясно было, что она любила говорить наперекор Бланш. – Я давно не вспоминала о Кристи. Хотя нет, я думала о ней только прошлой ночью. Бедное дитя. Ее убили в этом доме, – в голосе дамы не было ужаса, по крайней мере, уже не было. – Прямо в этом доме, – повторила она.
– Я знаю, – быстро сказал Джонни. Он видел, как Нэн придвинулась ближе к Дику, как Бланш делала глазами знаки мужу. Дик не двигался и молчал.
– Кристи убил ее муж, – энергично сказала старуха. – Ужасный человек. С самого начала он мне не нравился. Я сказала Барту, своему мужу, что нельзя отпускать Кристи с этим ужасным человеком. И Натаниэль был со мной согласен. – Старуха покачала головой. Ее обвислые щеки задрожали.
– А чем он был так плох? – спросил Джонни.
Дик Барти сидел тихо, но настороженно. Возможно, это было его естественное состояние, как у дикого зверя, всегда готового встретить опасность.
– Этот Макколи был пьяницей, – ответила старуха, – пил где-то до поздней ночи. И потом, он встречался с этой ужасной женщиной. Он совсем не подходил Кристи.
Тут вмешался Барт.
– Мама, ты понимаешь, что этому человеку нужен материал для книги?
– Для книги о Кристи? – Лицо старой дамы оживилось. – Прекрасно. Кто-нибудь должен описать, какой она была милой и красивой и что этот ужасный человек сделал с ней. – Старуха становилась все более и более словоохотливой. – Я все помню и могу помочь ему, если он хочет. В то время никого из вас не было в доме.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы рассказали, – осмелился попросить Джонни.
– Барт, умоляю, не позволяй ей… – со стоном произнесла Бланш.
– Не позволяй? – рассердилась старуха. – Кристи была моей родной внучкой. Никто из вас не состоит с ней в родстве. Вы все приехали сюда потом. Как ваше имя, молодой человек?
Дик Барти сказал тихим голосом:
– Все равно он это раскопает, Бланш. Так пусть лучше бабушка получит удовольствие. – Он обнял одной рукой Нэн и уселся поудобнее. Нэн доверчиво и с обожанием посмотрела ему в лицо.
Джонни пересел на другой стул.
Старая дама начала говорить. В ее памяти прошлое было гораздо ярче и живее, чем настоящее. Она наслаждалась рассказом.
– Кристи была славная, славная, мы все любили ее. Но потом появился этот человек. Он был таким угрюмым, вечно всем недовольным. Он так плохо вел себя. В ту ночь мы все пошли спать, но я проснулась и слышала, как они ссорились. Внизу. Кристи и Клинтон. Я слышала, как он шумел и ругался. Тогда я разбудила мужа. Когда он проснулся, голоса умолкли. Но я заставила его встать. У Барта было ружье, и он взял его…