Нулевой мир 5. Мера Зверь: Прорыв
До Норы мы добежали довольно быстро. В разбойничьем логове царило зловещее запустение – с деревьев свисали порванные мостки, тут и там валялись доспехи. Тела убитых бандитов уже исчезли, но нашлись и живые, кто смог укрыться или спрятаться. Они растерянно бродили возле раскуроченных построек, не понимая, что дальше делать.
Когда из леса вдруг появилась небольшая армия во главе со мной, выжившие испуганно шарахнулись. Но, как я и обещал, им дали шанс.
Кто-то из бандитов по привычке попытался запугать жителей леса, упомянув имя страшного Драма, но свалился со стрелой в глазу.
– Ты что творишь? – вырвалось у меня.
Стрелял один из Мохнатых Шмелей.
– За моего брата, – хмуро сказал лучник, опуская оружие.
– Без приказа – не стрелять, – строго сказал я, – Еще раз – и вернешься обратно, к старейшине.
Лучник с вызовом посмотрел, но потом опустил взгляд. Не с сильной волей ему тягаться.
– Хорошо, Белый Волк, – сказал воин, – Больше не повторится, мастер.
За несколько минут мы собрали по логову остатки былой бандитской армии. Семеро безоружных зверей стояли у скалы и смотрели на нас, кто со страхом, кто с надеждой.
Воины объясняли им, что произошло в лесу, а я, подняв голову, оглядывал вход в Нору. Меньше всего мне сейчас хотелось карабкаться на такую высоту.
– Мастер Белый Волк, – проговорил рядом Тружа, – Вам наверх надо?
– Желательно. Только, как видишь, все мостки оборвались.
Юнец ткнул пальцем в одну из раскуроченных построек:
– Так есть же секретный ход.
Глава 6. Дар предков
То, что в Нору можно пройти окрестными путями, одновременно и обрадовало, и расстроило. Хорошо, что не придется карабкаться по почти отвесной стене, и плохо, что мастера Женю я там точно не найду. Хитрый ноль наверняка знал о проходе, иначе и быть не могло.
– Малец, своих сдал, теперь тебе не жить! – рявкнул один из бандитов, услышав, что Тружа сказал мне.
– Драм тебя найдет, – подхватил еще один.
Тружа сразу как-то втянул голову в плечи, испуганно покосившись на меня. А я посмотрел на говорливых разбойников, состроивших каменные лица настоящих воинов, потом повернулся к отряду и махнул рукой:
– Эти двое шанс не приняли, но вам решать. Или вам страшно, как они запугивают?
Воины кивнули, лучники подняли оружие. Почему-то именно этим двоим даже шанса не дали – через секунду остались стоять уже пятеро бандитов, и на их лицах отразилась совсем другая мыслительная работа. Власть в лесу явно сменилась.
Проход, обнаруженный в неказистом сарайчике, был закрыт толстой дубовой дверью, которая не хотела поддаваться под плечом. Ни у кого из разбойников, естественно, ключа не нашлось, к тому же один из них обмолвился:
– Никто, кроме Драма, тут и не ходил.
– Точно, ни разу там не были…
Времени было мало, и я воспользовался «земной волной». Замечательное заклинание снесло не только дверь, но и разнесло сараюшку в щепки.
Я взял с собой Тружу и Губу. Подъем по грубо вытесанным ступеням не обнаружил никаких ловушек, и через несколько пролетов я уперся в крепкий люк. Но здесь запором служила обычная защелка, которая поддалась через пару секунд.
Как и следовало ожидать, мастера Жени тут уже не было. В импровизированной сокровищнице Драма все было так же, как и пару часов назад.
Тела убитых ядом нуляшек и первушек уже успели исчезнуть, на месте некоторых остались лежать дротики. Я предупредил зверей, чтобы ни в коем случае не касались острия.
Быстрый осмотр стола с бумагами за спинкой трона не дал ничего толкового – какие-то схемы, записи на незнакомом языке. Впрочем, на одном свитке рисунок очень напоминал колдовскую пентаграмму, и я, подумав, сунул его за пазуху. Надо будет на досуге разобраться.
– Мастер Белый Волк, – негромко позвал меня Тружа.
Я быстро подошел. В дальнем углу, среди сваленной ткани, обнаружилась живая первушка – одной из сексуальных рабынь Драма удалось выжить. Она была очень напугана, из-под плотного вышитого покрывала блестели внимательные глаза. Девушка явно узнала меня, поэтому попыталась закопаться поглубже.
– Слава Небу, – обрадовался я хоть какому-то везению, а потом протянул руку, – Выходи, можешь не бояться.
Не подействовало.
То, что нашлась свидетельница, было очень хорошо. Но разговаривать она наотрез не хотела, и удалось только выяснить, кому стихушница раньше принадлежала. В приступах между слезами она просила Небо, чтобы карающее жало миновало ее, и звала все к какой-то матушке Осе.
– Значит Жалящим Осам служила, – кивнул Губа.
Поэтому я сразу кивнул Труже:
– Сбегай, приведи кого-нибудь из Ос. Только это, – усмехнулся я, – помягче кого позови, чтоб не напугал еще больше.
Пришел копейщик, уже немолодой, с грузом прожитых лет в глазах. Я еще раньше приметил его в отряде – воин много молчал, не тратил слов впустую.
И сейчас он, окинув убежище Драма беглым взглядом, лишь промолчал. Но, увидев первушку, Оса чуть не расплакался.
– Мушка, вот ты куда делась? – он со скрипом сжал копье, и со злостью процедил, – Где это Драм?! Он же говорил, что это желтые воины увели…
– Господин Зунга! – вырвалось у первушки, и она бросилась обнять бывшего хозяина.
Тот ласково хлопал по плечам девушки, прикрытым покрывалом, и та разревелась. Я лишь непонимающе покачал головой – не понимал я этого рабского мышления. Там, в Вольфграде, я каждую секунду хотел на свободу и лишь обстоятельства заставили остаться.
Теперь первушница, в присутствии зверя, которому доверяла, стала более сговорчивой. Конечно, пришлось подождать, пока она успокоится, но потом девушка поведала, что тут сегодня произошло.
В моей памяти более-менее сохранились события до того момента, как я крикнул Драму меня выкинуть из Норы. И Мушка рассказала, что разбойник схватил меня и понес к выходу, а вот «страшный ноль», который «смеет кричать на зверей и бить их», все пытался заставить Драма вернуть меня.
Он бил его чем придется, но «господин зверь» никак не реагировал, а потом и вовсе оттолкнул нуля, «как и подобает». «Страшный ноль» очень сильно ругался и пригрозил… пригрозил… Тут первушка забегала глазами между нами, но я разрешил рассказывать дальше.
В общем, ноль грозился убить непослушного Драма. Потом «господин зверь», выкинув меня, вернулся внутрь, но уже совсем не слушался нуля. Мастер Женя «страшной магией» убил Драма, а затем, прихватив что-то со стола, исчез в том самом люке с тайным проходом.
Рассказывая все это, первушка округляла глаза, пытаясь показать, как это все ужасно.
Губа обнюхал то место, куда указала первушка. Именно тут совсем недавно растворилось тело Драма, и вполне может быть, что мы не успели всего чуть-чуть.
Я тоже просветил пол всеми доступными стихиями, и заметил лишь тончайший налет из незнакомой пыли. Если бы мне не показали, куда смотреть, я бы даже не различил. А теперь тут образовалась тень, будто криминалисты обвели место убийства.
Десятник сказал, указывая на дротик, который я просил не трогать:
– Пахнет Драмом, и вот этим ядом. Еще какие-то травы, а еще пахнет духами леса.
Я недовольно поджал губы. Мастер Женя вообще все планы обломал – мне самому хотелось поговорить с разбойником. Недовольно вздохнув, я острием копья нацарапал улыбку на том месте, где у Драма была голова. Ну, раз обещал подправить, хоть так.
Зато слова Губы о духах леса включили что-то в памяти. Кажется, зомби-Драма, когда я вытолкнул его за дверь, укусил шершень. Вернулся зверь в помещение ужаленный, и поэтому уже плохо слушался гипнотизера. Получается, яд шершня нарушил ту концентрацию каракоза, которую мастер Женя использовал для порабощения.
Я улыбнулся – очень ценная информация. Если сраный ноль обнулит мои силы, то хотя бы знание о свойствах яда сможет спасти от участи зомби.
А новые возможности мастера Жени никак не выходили у меня из головы. Да хоть суперменом-человеком я к нему заявлюсь, какой смысл, если он обнулит меня и отравит?